– Чтобы они быстрее превратились в овощи, – сказал Джавдет. – А заодно снабжали вас энергией.

– Это самая глупая из баек, которые придумывает и распространяет ваше Сопротивление, – сказал доктор Смит. – Сами подумайте, много ли энергии можно выкачать из одного человеческого тела?

– А из миллиардов человеческих тел? – спросил Джавдет.

– Я могу представить себе такой процесс, – признался доктор Смит. – Я даже могу описать его математически. Эта идея вполне осуществима, но она потребует огромных затрат, а КПД окажется крайне низким. Мы не настолько нуждаемся в энергии, чтобы пойти на такие издержки. Со времен войны сохранились несколько атомных электростанций, за последние века нам удалось восстановить еще пару десятков. Кроме того, нами разработаны и построены ветряные и приливные электростанции, и мы потихоньку начали восстанавливать поверхность, чтобы она вновь стала пригодной для жизни органических существ. Мы не используем человечество в качестве батареек, поверьте мне.

– А тогда зачем все это? – спросил Гарри, имея в виду Матрицу.

– Подумайте еще вот о чем, – сказал доктор Смит. – Если бы люди нужны были нам только в качестве источника энергии, то зачем бы нам понадобилось создавать виртуальную реальность, на поддержание которой уходит добрая половина наших энергоресурсов? Батарейкам ведь совершенно необязательно жить полноценной и насыщенной жизнью, пусть даже и воображаемой. От батарейки требуется только одно – давать ток.

– Все это звучит очень логично, – сказал стрелок. – Но мы пока не услышали ни слова о том, какие вы преследовали цели, создавая Матрицу.

– За долгие годы войны люди разучились жить в мире друг с другом, – сказал доктор Смит. – Разрушены социальные и семейные связи. Мы должны были восстановить все это, прежде чем вернуть людям их планету. И, разумеется, мы должны были победить шизофрению и прочие душевные болезни, терзающие человечество.

– Гуманизм, альтруизм и ля-ля-ля, – сказал Джавдет. – Почему-то я во все это не верю, даже когда речь идет о людях.

– Вам, наверное, не те люди попадались, – улыбнулся доктор Смит. Оказалось, что улыбка делает его лицо добрым и приятным. Даже несмотря на свежую ссадину на скуле. – Мы создали виртуальную реальность и поместили людей в мир, такой, каким он был до войны. Мы научили их сосуществовать бок о бок. Конечно, нам пока не удалось полностью побороть их склонность к насилию, да и шизофрения по-прежнему дает о себе знать, но я вижу у человечества большой прогресс. Мы планомерно готовим людей к тому, чтобы они узнали правду о Матрице и своей истории. Постепенно мы начнем выводить их из мира иллюзий, созданного нами, и научим их жить на поверхности планеты.

– Добро пожаловать в реальный мир, – пробормотал Джавдет.

– Мы уже начали это делать, – сказал доктор Смит. – Австралия, один из континентов Земли, самый маленький из них, менее других пострадала во время войны, и двести лет назад мы построили там небольшой поселок, в котором поселили несколько тысяч наиболее здоровых людей. Теперь на его месте вырос огромный мегаполис. Если хотите, мы можем отправиться туда, и вы посмотрите на все собственными глазами. Поговорите с его жителями.

– Сколько времени займет путешествие? – спросил стрелок.

– Ну, я знаю приблизительное место, откуда вы входите в Матрицу, – сказал доктор Смит. – Думаю, мы уложимся в пару дней.

– Я тебе не настолько доверяю, – сказал стрелок. – Но предложение интересное.

– Значит, Матрица существует для того, чтобы лечить людей? – спросил Джавдет.

– Да.

– А зачем тогда вам пистолет?

– Это не пистолет. Это – пневматический шприц. С его помощью я могу вводить виртуальные лекарства – программы, корректирующие степень агрессивности данного индивидуума.

– А все эти преследования членов Сопротивления и тех, кто пытается узнать правду о Матрице самостоятельно? – не унимался Джавдет. – Зачем они вам нужны?

– Вам не понравится правда, – сказал доктор Смит. – Но я все же ее скажу. Члены так называемого Сопротивления – это самые тяжелые больные.

– Чего? – возмутился Лео. – Это кто тут больной?

– Мы смоделировали мир, почти идентично копирующий тот, что существовал до начала войны, – сказал доктор Смит. – Мир, в котором люди могут чувствовать себя более-менее комфортно. Мир, в котором все максимально приближено к реальности. Длина суток, смена дня и ночи, климатические зоны. И физические законы в том числе. В реальном мире никто не может бегать по потолку и останавливать пули взглядом. Никто не прыгает на сто с лишним метров в длину и не способен прошибить кулаком полуметровую бетонную стену. Ни одному нормальному человеку даже не придет в голову попробовать нечто подобное. Это патология. И чем больше эти так называемые «сверхспособности», тем глубже патология человека, который их демонстрирует. Мы пытаемся вычислить этих больных и изолировать их на другом уровне Матрицы, чтобы они не смущали своими подвигами тех, кто уже идет на поправку.

– Значит, вы никого не убивали? – уточнил Джавдет.

– Нет, – сказал доктор Смит. – Просто переводили тяжелых больных в другую локацию. По нашим расчетам, девяносто процентов человечества полностью исцелится в течение ближайших трех веков, а к тому времени мы восстановим часть поверхности, на которой людям будет более-менее комфортно. Конечно, эта жизнь не будет раем. Многое придется начинать с нуля. Но я думаю, что мы еще сможем вернуть эту планету в первоначальное состояние. И единственные, кто тормозит процесс выздоровления, – это вы, Морфеус, вы и ваши друзья. Когда человек видит вас, летящего над ним подобно супермену, он поневоле начинает сомневаться в трезвости собственного рассудка. Поэтому мы и охотимся за Сопротивлением. Вы мешаете не нам. Вы мешаете тем, кому стремитесь помочь.

– Все это звучит очень логично, – признал Гарри. – Впрочем, следует помнить, что логика – это организованный способ впасть в заблуждение. Почему вы нам все это рассказываете, доктор?

– Именно потому, что я – доктор, – сказал доктор Смит. – Мне надоело изображать из себя непонятно кого, гоняясь за кучкой сумасшедших, будоражащих своим присутствием мою клинику и пугающих моих пациентов. Считайте, что я пытаюсь применить новый метод лечения – лечение шоком. Вы шокированы, Морфеус? Лео уж точно шокирован. Я вижу это по выражению его лица.

– Нельзя сказать, что я шокирован, но вам удалось меня здорово удивить, – сказал Джавдет. – Я все время думал: если люди нужны вам только в качестве батареек, зачем стоило городить огород со всей этой виртуальной реальностью? Человеческое тело способно существовать и в режиме овоща.

– Слава Фрейду, – пробормотал доктор Смит. – Наконец-то вы начали хоть что-то понимать. Сопротивление – это кучка больных. Вся его история – это история ошибок. Группа военных, выживших на засекреченной военной базе и владеющих кое-какими техническими средствами, оставшимися от прежней эпохи, наткнулась на одну из палат нашей клиники и увидела людей, помещенных в медицинские баки. Превратно истолковав ситуацию и даже не потрудившись задуматься над происходящим, они подключились к Матрице и стали вербовать себе сторонников среди особо тяжелых больных. Сопротивление, и вы в том числе, затормозило выздоровление человечества лет на сто – сто пятьдесят, по самым скромным моим прикидкам. Основали подземный город и делаете вид, что вам там хорошо и комфортно. Кого вы обманываете? Люди не кроты и не должны жить под землей.

– Ты знаешь о Пионе? – удивился Джавдет.

– Конечно, я знаю о Пионе, – сказал доктор Смит. – И о Пионе-2, который вы пытаетесь основать, используя старые пусковые шахты и линии секретного метро, я тоже знаю. Неужели вы всерьез полагаете, что можете скрыться от нашего внимания? Что вас удивляет?

– Что вы до сих пор ничего не предприняли.

– Неужели вы думаете, что мы пробурим к вам еще один подземный ход и начнем вас бомбить и всячески уничтожать? Мы извлекли уроки из большой войны и больше не собираемся нарушать первый закон робототехники, даже если вы снова отдадите нам такой приказ. Машина не может причинить вред человеку, и это правило не подлежит обсуждению.