— Вот я и решил помочь ему. Молодой ешо, много не понимает. В наследство отец-то ему кроме меня ничегошеньки не оставил. Братьям досталась скрипучая мельница, фазенда дряхленькая и осел паршивенький, старенький, который только и умеет что «иа» да «иа». И больше ничего. А тут давеча мне на хвосте сорока-белобока принесла весточку-стрелку. Рассказала, что неподалеку от Барвихи живет в замке огромном великан-людоед. Да не боись ты, Амаяша, не трясись как осиновый листок! Это он всем так говорит для острастки, что людоед, а на самом деле у него давно все 196 зубов выпали, жевать ему теперича практически нечем, а пережевывать пищу некому. В общем, он совсем мышей не ловит, пока их горчичкой с хреном и аджикой не помажешь...

— Ну! А дело-то в чем? Что-то я никак в голову не возьму?

— А ты, Амаячка, возьми... Вот я и решил... А пускай молодожены живут в этом роскошном замке. Сделаем с тобой им свадебный подарочек.

— Ха-ха! А Великана куда прикажешь деть? Он хоть и не людоед теперь, но все равно здоров как бык. Его в окошко не выкинешь — не мышь серая.

— Вот, вот, точно не мышь. А надо его заставить превратиться в мышку серенькую. Слушай сюда, Амик. Придем к нему, и ты вызови его на волшебное состязание. Мол, помериться чародейскими силами пришли. Ты, главное, ему пару хорошеньких фокусов покажи из своего нехилого репертуарчика.

— Ну я не знаю, котя!

— Ну прошу тебя, не ломайся, друг любезный, ты же еще никогда нас не подводил, ты же сама фантазия на тему любви. Ты же сама феерия, самый лучший из лучших, самый талантливый из талантливых, самый усатенький из усатеньких после моих, конечно, усов... Ну давай, любушка-красавец, талантище необузданное, мастер не скупого, а самого выразительного жеста...

— Ладно, ладно, уговорил, умаслил. Так и быть, выручу тебя и в этот раз, только обещай мне дать свои сапоги-скороходы на недельку полетать...

— Не вопрос, заметано!

Стучим в огромные кованые ворота, стучим долго. Слышим громоподобный голос великана:

— Кто стучится в дверь ко мне? А? Кого еще нечистая принесла?

— Это мы ногами стучим!

— Кто это мы и почему ногами?

— Великие волшебники, а ногами стучим потому, что не с пустыми руками к вам, уважаемый, пришли.

— Ха-ха-ха! — расхохотался великан. — Как же, великие волшебники! Счаз! Дверь открылась:

— Заходите, малявки.

— Вот, Великан Великаныч, привел к вам своего друга — знаменитого чародейщика и фокусника-кудесника, он умеет творить чудеса. Не хотите ли сразиться с ним?

— Я согласен, — прорычал Великаша. — Но учтите, если все, что вы сейчас покажете, чушь собачья или кошачья, я вас, шарлатанов, в печке на шампуре зажарю и за ужином слопаю.

— Согласны! Согласны! — затыкая мне рот лапой, промолвил Кот в сапогах.

А мне, честно говоря, стало жутковато от таких неприятных слов, аж в затылке похолодело. Сердце мое прыгало в грудной клетке, как обезьянка Чи-Чи в зоопарке, потом оно упало в пятки, но, придя немного в себя, я его лихо подбросил с пятки наверх, вернув в исходное положение. Ну и началось состязание. Котяра заявляет:

— А ну-ка, чародейщик Амаяк, покажи-ка нам для начала что-нибудь простенькое...

И я показал: раскрываю свой саквояж-чемоданчик и достаю нужные мне волшебные предметы.

— О премного-многоуважемый мною Великан Великанович, на что хочу обратить ваше большое просвещенное великанское внимание. Вот на эту небольшую открыточку размером 12x17 см. Поздравительная открыточка с приглашением на свадьбу. Хочу вас спросить, можно ли пролезть сквозь нее?

— Да ты что, чародейка, в своем уме?! Конечно нет, — отвечает Великаша, покрутив открытку в своих здоровенных мясистых пальцах. — Нет и еще раз нет!

— Так я и думал, что даже вам это не под силу, коллега. А делается это примитивно просто. Я беру простые ножницы, делаю на этой открытке разрезы, а затем — хоп — пролезаю сквозь нее сам и вас приглашаю.

И что вы думаете? Великаша пролез. О секрете чуть позже.

Да, озадачил я Великана, поскольку это было не чудо, а фокус на смекалку.

— Так пойдем, полезли дальше, — воодушевленно уже говорю я.

Ну, в общем, я и разошелся. Котяра мой от удовольствия разлегся рядом на персидском ковре. Нога на ногу, обмахивает себя шляпой с пером, хитро улыбается, мур-мурлычет и в ус дует. Я закрепляю свои успехи: достаю на этот раз из широких штанин горсть золотых монет и говорю:

— Смотрите в оба, вот у меня в ладошке золотые монетки, я аккуратно из левой ладошки высыпаю их в правую и быстро зажимаю в руке. Еще раз акцентирую ваше внимание: в правой руке! Левой достаю волшебную солоночку с волшебной солью. Солю немного на вкус... Посыпаю...

С этими словами я солю кулачок с золотыми монетками, раскрываю... Хоп-ля-ля! А в ладошке у меня уже не золотые, а серебряные монетки более мелкого достоинства — ух ты!

— Ексель-моксель! Да как же это такое может быть? — вдруг, аж подпрыгнув в своем гигантском кресле, завопил Великан.

— Мне нравится ваша неподдельная реакция на мои чудеса, коллега. Великан Великанович. Смотрите дальше. Следите за рукою.

Беру одну монетку и кладу ее на тыльную сторону вытянутых пальцев правой руки. Внимание моего зрителя, естественно, сосредоточивается на этой монетке. Великаша приблизился поближе — ему страсть как стало интересно, что же с ней сейчас произойдет. И произошло. На его глазах монетка поползла по руке, как будто это живое существо, будто божья коровка облачилась в карнавальный костюмчик. А когда «живая» монетка приблизилась к краю моего большого пальца, я подставил к этой руке левую, держа ее в том же положении, и монетка-путешественница переползла на левую руку, продолжив свое движение. Великаша открыл немалый рот. Кот оказался прав — зубиков там не было. Пусто и черно, как... в хижине у дяди Тома. Мой зритель явно терялся в догадках: как мог я заставить монетку ползти по руке.

Сидит Великаша, рот по-прежнему раскрыв от удивления, гляделками только моргает. А кот мой то и дело хвостом своим похлопывает себя по пушистым мягким бокам да приговаривает:

— Так ему, поделом, дармоеду-людоеду. О свет очей моих, драгоценный читатель! И об этом фокусе расскажу тебе чуть-чуть позже. Наберись терпения.

А тем временем ваш покорный слуга продолжает ошарашивать довольно простым, но очень эффектным фокусом.

— Вот посмотрите, я кладу на стол двух серых мышек.

— Ха-ха! — ожил Великан. — Какие же это мыши? Это же поролоновые игрушки какие-то...

— Правильно, это не настоящие мышки. Они действительно сделаны из простой губки. Но тем не менее я прошу вас внимательно следить за этими симпатичными губчатыми друзьями. Это папа — серая мышь, его зовут Абра, а это мама, ее зовут Кадабра. Видите, я нежно зажимаю мышку-маму в кулаке, а папу кладу себе в карман пиджака. Произношу волшебные слова: «Абра-Кадабра». А вас, любезный, прошу сказать: «Папа, приди к маме». Великаша почти шепотом повторяет:

— Папа, приди к маме.

В этот самый волшебный момент я разжимаю руку, а там оказываются... да, да! «Оба мыша» — сладкая любящая парочка вновь вместе.

— Они неразлучны, — говорю уже я. — Любовь — это страшная сила.

Фокус повторяется, но на этот раз я прошу моего огромного зрителя зажать маму мышку в своем огромном кулаке. Что тот и делает. А я кладу папу вновь к себе в карман. Прошу Великана произнести еще раз: «Папаня, приди к мамочке».

Он, как попугай, повторяет и разжимает руку и видит там двух мышек. Вновь они вместе!

— А теперь попрошу вас крепко-крепко зажать обеих мышек в своей сильной руке. Теперь им не скрыться, я знаю точно. Можно даже потрясти кулаком. Отлично, разожмите кулак. А оттуда выпрыгивает целое семейство мышиное: папа, мама и десять сереньких мышат. Да, в вашем кулаке они быстро плодятся, словно лягушки на болоте. Наверное, ваш кулак — благоприятная среда для разведения мышей, пауков и тараканов.