— Самое лучшее, — всхлипнула Эмма, — залезть обратно в ковчег и улететь…
Тимоти ответил резко:
— Нельзя улетать без Колючки. Он один из нас.
— Из-за него, — кисло возразила Эмма, — мы опять угодили в передрягу. Из-за него одни неприятности.
Склон ниже ковчега совсем опустел, роботов как не бывало. Ну и ладно, сказал себе Хорас, быстро оглядываясь по сторонам. Что от них проку, даже если б остались! Пугливая куча железок…
А монстр, ведомый Колючкой, все приближался. Странная парочка уже покрыла, пожалуй, половину расстояния от монастыря до подножия холма.
Хорас взбежал по трапу внутрь ковчега. Оружие оказалось там, где он и рассчитывал его найти, — ружейные дула торчали из-под кучи одеял. Дробовик и винтовка 30–06. Он схватил винтовку, передернул затвор. Патрон был в патроннике, да и магазин полон.
Тут до него донесся какой-то невнятный шум, мягкий топот бегущих ног, перестук потревоженных камешков, прыгающих по склону. Хорас продолжал осматривать винтовку, но шум нарастал, усиливался. По корпусу времялета с громким лязгом садануло что-то увесистое. Снаружи донесся истошный крик Эммы, однако слов было не разобрать.
Тяжело развернувшись, Хорас метнулся к люку. Теперь снаружи доносились не только завывания Эммы, но и грузная поступь множества ног, глухой гул тяжелых предметов, брошенных на землю с размаху. Монстр? Нет, это никак не монстр: когда Хорас нырял в кабину, монстр вкупе с ослушником Колючкой находился еще слишком далеко на равнине.
Как только Хорас выпрямился на трапе, перед ним раскрылась картина, на первый взгляд полностью бессмысленная. Роботы вернулись, сотни роботов толклись на склоне, и не с пустыми руками. Одни тащили бревна, сбрасывали их в определенных местах и без промедления опять бросались вверх за новой ношей. Другие были вооружены лопатами, ломами, кувалдами и топорами и яростно трудились, разбрасывая грязь на многие ярды вокруг.
На холме появилась вереница глубоких ям, и самые длинные бревна вколачивались в ямы под острым углом к склону. Бревна покороче отесывались сверкающими плотницкими топорами и превращались в квадратные брусья. Коловороты впивались в древесину, высверливая дыры для массивных деревянных же крючьев, а затем бригады роботов с натугой поднимали брусья с крючьями и пригоняли друг к другу, собирая из них нечто совершенно несуразное.
Тимоти тихо прокомментировал:
— Понимаете ли вы, что видите? Мы стали свидетелями возведения оборонительной линии в древнеримском стиле. Низкие фланговые укрепления и рвы перед каждым фортом, причем сами форты размещены так, чтоб обороняющиеся могли поддерживать друг друга. Конструкции с крючьями — это катапульты, предназначенные для отражения вражеских атак. Вся система защиты будто скопирована с классической римской модели. Хотя, на мой взгляд, роботы даже перестарались.
По всей цепочке холмов, опоясывающих долину с монастырем в центре, были видны такие же бригады, работающие не на страх, а на совесть. Там и сям к небу поднимались струйки дыма — роботы разводили костры. Судя по внешним признакам, легион роботов решил окопаться здесь всерьез и надолго.
— Не верится, что роботы изучали древнюю историю, — произнес Тимоти. — История Римской империи в нынешние времена — не более чем щепотка праха в рассеянных ветром горах исторической пыли. Но те же идеи, те же фортификационные принципы действительны ныне так же, как в отдаленные тысячелетия…
— Но зачем? — вопросила Эмма, как всегда, визгливо. — Зачем они затевают такое против нас?
— Не против нас дура! — закричал Хорас в ответ. — Они выступают за нас. Думают нас защитить. Хотя мы в этом не нуждаемся. — Подняв винтовку над головой, он потряс ею в воздухе. — Мы в состоянии сами защитить себя без их вмешательства.
Внизу у подножия холма образовался маленький смерч, шныряющий зигзагами то туда, то сюда.
— Смотрите-ка, — сказал Тимоти, — это монстр и Колючка. Монстр понял, что происходит, и пытается улизнуть, наверное, обратно под защиту монастыря. А Колючка не дает, хочет затащить его сюда на холм.
— Опять какая-то ахинея, — зарычал Хорас. — Зачем Колючке понадобилось тащить монстра сюда к нам? Он же прекрасно знает, что это за фрукт!
— А Колючка всегда был не в себе, — заявила Эмма. — Дэвид брал его под защиту, и Генри находил для него доброе слово. А для меня Колючка всегда был дрянь дрянью. Большой круглой дрянью.
Один из роботов вскарабкался на склон к людям и замер у подножия трапа, щелкнув железными каблуками и отдавая правой рукой четкий салют. И, глядя на Хораса снизу вверх, доложил:
— Меры безопасности приняты, сэр. Ситуация под контролем.
— О какой ситуации ты говоришь?
— Ну как же! О бесконечниках. О подлых бесконечниках.
— Мы пока не уверены, — вмешался Тимоти, — что в округе есть хоть один бесконечник. Монстр-убийца, правда, есть, но это не одно и то же.
— Внизу монастырь, сэр, — сухо ответил робот, как бы обидевшись, что кто-то подверг его слово сомнению. — А где монастырь, там и бесконечники. Мы следим за этим монастырем много лет. Можно сказать, взяли его под наблюдение.
— И много ли бесконечников вы здесь видели? — поинтересовался Хорас.
— Ни одного, сэр. До нынешнего дня ни одного.
— А давно вы установили это свое наблюдение?
— Сами понимаете, сэр, оно не круглосуточное. Наблюдение ведется лишь время от времени. В общей сложности около двух столетий.
— И за целых два столетия вы не видели ни одного бесконечника?
— Так точно, сэр. Но если бы наблюдение велось круглосуточно…
— Ну и будет, — брякнула Эмма. — Кончайте свои дурацкие игры.
Робот весь напрягся от возмущения.
— Мое имя Конрад, — заявил он, — я командую данной операцией. Обращаю ваше внимание, что мы действуем в соответствии с нашей исходной функцией — заботиться о людях и защищать их. Смею вас заверить, что мы исполняем свой долг со всей доступной нам сноровкой и быстротой.
— Хорошо, Конрад, — подбодрил робота Хорас. — Продолжайте в том же духе.
Монстр с Колючкой прекратили свой пыльный вальс и застыли не шевелясь. А роботы все прибывали, ближние и дальние склоны теперь буквально кишели ими. Не отвлекаясь ни на секунду, они возводили оборонительные сооружения, охватывающие долину с монастырем прочным кольцом.
— С ними, наверное, ничего не поделаешь, — высказалась Эмма примирительно. — Пойду-ка поищу еду. Вы голодны?
— Я да, — откликнулся Хорас Другого ответа от него и не ждали: он был голоден постоянно. В ожидании обеда он приблизился к Тимоти и спросил: — Ну и как тебе это нравится?
— Мне их жаль, — молвил Тимоти. — На протяжении веков вокруг не было никого, о ком они могли бы позаботиться…
— И вдруг, откуда ни возьмись, мы сваливаемся на них как снег на голову.
— Вроде того. Не было ни души — и сразу трое. Учти, мы кажемся им совершенно беззащитными, и притом нам, по их разумению, угрожает опасность. Опасность во многом воображаемая, поскольку можно ручаться, что бесконечников поблизости нет. Но монстр-убийца налицо, и он несомненно опасен.
— В общем, они в телячьем восторге.
— Вполне естественно, что в восторге. Они же не ведали настоящей работы много-много лет!
— Они не бездельничали. Валили деревья, выкорчевывали пни, разводили костры, на которых жгли бревна.
— Искусственно придуманная работа, — заявил Тимоти. — Чтоб удариться в нее с пылом, им пришлось внушить себе веру, что деревья претендуют на роль наследников человечества.
— Ты-то сам в это веришь или не веришь?
— Ну, говоря по правде, не знаю. Идея, что деревья будут на планете господствующей формой жизни, представляется мне достаточно привлекательной. Может, они используют свое положение удачнее, чем люди, а до нас динозавры и трилобиты, — ни у тех, ни у других, ни у третьих ничего путного не вышло…
— Бредовая идея! — вознегодовал Хорас. — Деревья просто стоят себе на месте и ни к чему не стремятся.
— Не забывай, что у них в распоряжении были миллиарды лет. Они могли позволить себе роскошь стоять на месте и надеяться, что рано или поздно эволюция возьмет свое. В том-то и беда человечества, что нам не терпелось и мы подстегивали эволюцию. А ведь это нелепо ругать эволюцию за неспешность. Посмотри, что она натворила менее чем за миллиард лет — преодолела дистанцию от первой слабой искорки жизни до разумного существа. Которому, правда, разум не пошел во благо…
