Все-таки, какая же была экономика?

Пожалуйста, доказательство № 3:

А экономика была вот такая. Вот это, голубое, — темпы роста производительности труда. А это темпы роста валового общественного продукта. Итак, эта экономика, на тот момент, к которому она подошла к эпохе перестройки имела темпы роста производительности труда 2% с лишним, и темпы роста валового общественного продукта. Почему она была нежизнеспособна?

Доказательство № 6.

Кургинян: В нашем экспорте до перестройки было до 19% машиностроительной продукции, а к 1995 году стало 4%. Так почему же та экономика была нежизнеспособна, а созданная взамен оказалась жизнеспособна?

А теперь я хотел бы спросить об этом эксперта — Юрия Вольфовича Бялого, экономического публициста, аналитика. Скажите, пожалуйста, Юрий Вольфович, может быть, действительно, та экономика была нежизнеспособной?

Юрий Бялый, политолог, вице-президент по научной работе Международного общественного фонда «Экспериментальный творческий центр».

Бялый: Та экономика обладала множеством дефектов. Но она была, безусловно, вполне жизнеспособна. Я возьму только один показатель — рассчитывался такой показатель, как доля советского национального продукта на душу населения в отношении к американской. Так вот, с 60-х по середину 80-х гг. эта доля возросла с 30% от американского ВВП до 60% американского ВВП.

Кургинян: Юрий Вольфович, а может быть это ложная советская …лживая статистика?

Бялый: Это не лживая советская статистика, это подтверждено…

Сванидзе: Завершайте, пожалуйста.

Бялый: …подтверждено данными…. Завершаю. … Международный валютный фонд, Всемирный банк в 1991 году выпустили доклад, который был очень серьезным, поскольку решался вопрос можно ли давать в долг деньги после Советского Союза ….

Кургинян: Т. е. это доказательство не есть советская пропаганда? Это объективные международные доказательства?

Бялый: …и там эти данные были подтверждены.

Сванидзе: Спасибо.

Бялый: Т. е. Советский Союз рос быстрее, чем Соединенные Штаты.

Сванидзе: Спасибо.

Бялый: Быстрее.

Сванидзе: Прошу Вас, сторона защиты, Леонид Михайлович.

Ваш вопрос оппонирующей стороне.

Млечин: Вы тут говорили по поводу заимствований. Значит, записочка есть, заместителя главы правительства Лесечко от 1975 года: «Американские банки отказываются давать кредиты Советскому Союзу». Отказываются, отказываются потому, что платежный баланс уже в плохом состоянии.

Бялый: Когда?

Кургинян: В 1975? Это ложь.

Бялый: Ложь.

Млечин: В 1975. Ой, нет, Вы меня извините, пожалуйста, записывайте…

Кургинян: Пожалуйста

Млечин: ….Государственный Архив Российской Федерации, фонд 5446, опись 109, дело 60, лист 37–39. Извините, это прямо из архива.

Кургинян: Процитируйте, пожалуйста.

Млечин: Э-э-э,…

Кургинян: Какой год?

Млечин: Это записка …э-э-э, товарищу Лесечко от 25 декабря 1975 года.

Кургинян: О чем записка?

Млечин: Записка о том, что «дефицит платежного баланса резко увеличился за последний год, с 1974 года на 1975, в связи с тем, валютные активы в западных банках резко уменьшились. Советский Союз продал золота за этот год на сумму около миллиарда долларов, поэтому банки США», тут красиво сказано, — «проявляют сдержанность в отношении предоставления кредитов».

Кургинян: Пожалуйста, прокомментируйте (Ю.Бялому).

Млечин: Зачем? Нет, не надо — я еще не задал вопрос.

Кургинян: А-а-а, не надо?

Млечин: Подождите…. У вас еще была чудесная цифра по поводу экспорта машиностроительной продукции. Глава Советского правительства Рыжков вот вам объясняет, что капиталисты брали едва ли 6% от всего машиностроительного экспорта. Производилось море всего, только эта продукция, к сожалению, никому не была нужна. Потому что все это было только на бумаге. Товарищ Рыжков на одном из первых заседаний Политбюро после смерти Черненко сказал: «Мы завозим столько зерна, что один год из пяти живем на импортном продовольствии».

Попрошу представить доказательства № 37, только сейчас, одну секундочку, объясню, о чем идет речь. Это описание ситуации жизни в стране, вот когда вы рассказываете, что мы там уже Соединенные Штаты обгоняли, еще что-то. Вот читайте, это не обычный даже человек, а руководитель области. Если можно — да.

Вот теперь вопросы — Вы считаете это жизнеспособной экономикой? Можно с такой экономикой жить и предлагать ее людям?

Сванидзе: Я добавляю минуту на Ваш диалог с Сергеем Ервандовичем и на Ваш ответ.

Бялый: Первое, эта экономика обладала множеством недостатков. Второе, эта экономика росла, в том числе по мясу, о котором здесь говорится, в том числе по рыбе. Зерно, которое мы закупали, это было, в основном, фуражное зерно и главная цель импорта зерна была — повысить производство мяса, насытить рынок белковой продукцией и накормить людей белком.

Млечин: Насытили?

Бялый: В 1969–м, нет. А к середине 80-х увеличили производство и потребление мяса вдвое.

Млечин: Вы в какой-то другой стране жили.

Бялый: Я говорю, статистические данные….

Млечин: Ну, в статистике, может, было, а в магазинах — нет.

Бялый: …поэтому фраз, фраз — не нужно. Фраз не нужно — это статистика, которая подтверждена международными сопоставлениями.

Сванидзе: Леонид Михайлович, Вам слово. Прошу Вас.

Млечин: Ирина Хакамада, экономист, политик, депутат Государственной Думы, на протяжении многих лет. Ирина, вопрос о том, как выглядела наша экономика для людей вот моего возраста, несколько младше меня и уж старше меня точно — совершенно понятно. Вопрос стоял вот в чем, и он сейчас так стоит — это были, в конце концов, трудности, временные. Приложив усилия, их можно было изменить, или речь шла о том, что сама эта экономика была организована так, что она могла существовать сколько угодно, как мог существовать и Советский Союз сколько угодно — Северная Корея и по сей день существует? Но она не могла быть эффективной. Она в принципе не могла соответствовать потребностям развивающейся нашей страны.