Какая-то тень проскользнула в сумраке мимо их тарпа, и девушка высунулась из-за полога, презрев осторожность. Одинокий всадник, взявшийся неизвестно откуда, запросто направился к тому горакху, что все ещё без толку топтался в своей низинке. Человек остановился как раз между тарпом и чудищем, колыхавшим смертоносными клешнями. Горакх заворочался сильнее, потом почти застыл, только усы слегка дрыгались над закованным в доспехи телом. Потом чудище повернулось и неспешно отправилось восвояси. Назад, откуда пришло. Всадник смотрел ему вслед. Девушка, онемевшая от удивления, тоже.

Это же надо! Это ж!.. Горакх его послушался! Или сам ушёл? Что-то не верилось, уж больно похоже было на то, что незнакомый всадник отпустил ту самую невидимую верёвку, на которой держали зверя. А зачем держали? И главное, кто на такое способен? Маритха тряхнула головой, ничего не разумея.

Послышался новый нестройный клич, и девушка вновь обернулась к схватке. Зверь уже отмахивался одной клешней, тяжело завалившись на вторую, но все ещё проворно вращал хвостом. Однако люди осмелели и все чаще приближались к чудищу, потерявшему подвижность.

Добить раненого зверя оказалось делом не таким уж трудным. Ожесточённый скрежет становился все слабее. Горакх в последний раз вскинул хвост, вывернулся набок и горой опрокинулся наземь. Усы все ещё подёргивались, но люди уже перестали суетиться; вокруг. Ждали, пока тварь затихнет.

Когда шум схватки улёгся и сменился свистом ветра да отдельными возгласами охотников на горакха, Маритха вспомнила про человека, что в одиночку прогнал другого зверя. Высунулась и сразу же спряталась обратно за полог. Всадник остановился совсем рядом, бок о бок с тарпом, ждал чего-то. Он просто сидел в седле, даже не поднимая головы, чтобы разглядеть, что и кто там наверху.

Горакх тем временем затих. Люди спешились и занялись убитым зверем. Трое охотников направились к путникам на тарпе. Маритха съёжилась. Может статься, она слишком спешила, когда в ладоши хлопала. «Не их надо бояться, Маритха», — говорил её спутник про горакхов. Только сейчас вспомнилось. А ведь Ведатель ни одного слова не вымолвил с того самого мгновения, как из-за холма появились всадники.

— Кто такие? — зычно справился один из троих.

— Путники, — уронил новый знакомый Маритхи, и его всегдашняя насмешка в открытую прозвенела над головами охотников.

— Вижу, что не горакхи! — резко бросил тот в ответ. — А то лежать бы вам рядом, — оглянулся он на тварь, от которой его люди уже принялись отдирать все ценное: усы и панцирные пластины. — Кто и откуда? Зачем в Табалу собрались? Давай отвечай!

За наличником, скрывшим его обличье, и коротким арчахом, таким же лохматым, как шерсть его зверя, ничего не разобрать, но этот охотник явно был главнее всех. И явно привык к ответам на свои вопросы, быстрым и коротким. И ещё привык наказы отдавать, подумала Маритха.

— Не вижу повода болтать посреди пустоши о своих намерениях, да ещё с первым встречным, — все так же насмешливо бросил в ответ ему Ведатель.

— А если первый встречный тебя от смерти спас? И спутников твоих заодно!

Охотник уже злился, но на этот раз сдержал себя.

— Не помню, чтобы тебя об этом просили, — услыхала Маритха, не веря своим ушам.

— Ладно, пускай! — Охотник уже кипел. — Прости уж тогда, что ваши жизни никчёмные сберегли!

Он постарался вложить как можно больше едкости, но до Ведателя в этом деле ему было ой как далеко. Получилось всего лишь грубо. А последний не замедлил тотчас кинуть вслед:

— Ты неоправданно высоко ценишь свои заслуги. За это тебя придётся простить… раз уж ты просишь.

— Говори, кто такой и откуда! — почти прорычал охотник. — Не то… я заставлю тебя!

— И как же? Вы броситесь на одиноких путников, как на того горакха? — сразу подхватил Ведатель. — Вряд ли Покровителю Табалы придётся по вкусу такой исход.

— Я Танга́р, волею Бессмертных и Покровителя Табалы — Первый его хранитель!

Маритха затаила дыхание. Как много ей сегодня в пустоши народу повстречалось, да все такого… непростого!

— И что же Первый хранитель Покровителя делает в пустоши так далеко от ворот Табалы? Охотится на беззащитных горакхов? Или путников?

— Да ты… — Хранитель двинул на тарпа своего лохматого зверя, казавшегося совсем маленьким рядом с такой громадиной.

— Довольно, Саи́с! — окликнул Ведателя тот самый незнакомец, что в одиночку ухитрился прогнать целого горакха. — Ты знаешь, зачем мы здесь.

Мановением руки он удержал хранителя на месте. Оказывается, вот он, главный среди охотников! Да ещё хорошо знакомый со спутником Маритхи! Этот человек незаметно выехал вперёд, встал рядом с Тангаром и его людьми, и девушка могла теперь рассмотреть его сквозь щель в своём пологе. Такой же, как и все, в лохматом одеянии на лохматом звере.

Ведатель ответил сразу же, и уже знакомая девушке едкость не исчезла ни из слов, ни из голоса.

— Равно как и твой… — он слегка запнулся, — помощник знает, что нашёл того, кого искал. Однако все равно задаёт глупые вопросы, ответы на которые очевидны даже для него.

— Так положено! — не удержавшись, рявкнул хранитель и хотел прибавить ещё что-то, но был остановлен той же рукою.

— Хм… — хмыкнул Ведатель. — Как же я мог упустить? Раз положено, то продолжай. Ничего не забыл, хранитель?

Охотники заволновались не на шутку.

— Да я…

В одно мгновение вверх взметнулась та же рука, словно запечатав рот и Первому хранителю, и его людям.

— Спокойнее, Тангар, — звучный, но очень мягкий, необыкновенный голос его согревал Маритхе сердце.

А ведь сам этот главный ничуть не разозлился!

— Отдай то, за чем я пришёл, и ты сможешь продолжить свой путь, — так же мирно продолжал незнакомец на лохматом звере.

— Ты зря трудился. И твой хранитель со своими людьми старался зря, веря, что спасает нас от твари. У меня нет того, что ты просишь, Рава́нга, — уже серьёзнее ответствовал Ведатель.

— Ты лжёшь, Саис, — мирно, без видимого недовольства заметил охотник.

— Даже если так, что из того?

— Он тебе не принадлежит, — убеждая, воззвал к нему таинственный победитель горакхов.

— Равно как и тебе, — уронил спутник Маритхи.

— Я верну его туда, откуда он был утерян! — уговаривал пришелец.

Ведатель легко рассмеялся.

— Боюсь, даже тебе не по силам такая задача. У меня нет того, что ты ищешь, Раванга!

Маритхе показалось, что она оглохла, даже ветер смолк. А холодный воздух сгустился до того, что вместо лёгких вдохов его приходилось глотать, как воду, и выталкивать наружу с усилием в груди. А потом он зазвенел. Или это у неё в ушах зазвенело? Тоненько так, нежно. Она помотала головой, сглотнула, как научилась делать в горах, чтобы прогнать сгустки воздуха, засевшие в ушах. Напрасно! Давило все сильнее. Заныли виски, а воздух ещё уплотнился. Девушка задышала медленнее, пытаясь захватить ртом побольше. Нежный звон в её голове перерос в визг, потом в вой. Она начала задыхаться и захрипела, хватаясь за полог. Кричать было поздно. Теперь уже не получится, нечем.

Вдруг все закончилось. И Маритха упала на спину тарпа, снова вдыхая привычную студёную свежесть. Вернулся свист ветра и окрики охотников невдалеке, отрывавших от горакха все самое ценное, пока их главные разбирались с путниками.

— Я чувствую — он здесь, — уверенно произнёс самый главный, этот Раванга. — И предвидел, что ты не захочешь с ним расставаться.

Раванга… Что-то смутно знакомое чудилось за этим именем.

— Ты ничего не можешь сделать со мной, — легко бросил Ведатель. — Ты убедился вновь.

— Как и ты, — кротко согласился соперник. — Для того я и привёл с собой хранителей. Для того отвадил горакха, которого ты для них приберёг. Нетрудно было догадаться, зачем ты его придерживал. Тебе изменила обычная изобретательность.

— Я не таскаю с собой по пустоши целый отряд хранителей. Обхожусь тем, что есть.

Так что же, это Ведатель не разрешал уйти горакху? Маритха метнула в его спину изумлённый взгляд. Выходит, эти Ведатели ещё сильнее, чем она раньше думала!