- Прости меня, - неловко пробормотал он, не зная как обратиться к настоящему Дракону. Не "господин" же!
"Ты пришел за Жемчужиной", - напомнил Дракон.
- Я не нашел ее…
"Ты все еще упорствуешь?"
- Я очень хотел. Ее, Фиолетовую.
"Настолько, что не найдя ее, уйдешь отсюда ни с чем?"
- Нет. Это уж совсем глупо, - сумрачно вздохнул Илча.
"Тогда выбирай".
Илча безразлично оглянулся, потом посмотрел прямо под ноги. Ухватил наугад: в одной руке оказалась золотая, в другой белая. Он давно не держал их в руках, уже забыл, каково это. Подумав, он отпустил золотую. Белая казалась надежнее, точно внутри прорастала новая сила взамен потраченной. Ничего, еще все впереди, усмехнулся он, посмотрел на Дракона, и тут его глаза расширились, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
Рядом с Драконом висел нежно-фиолетовый шар. Он жил совсем иной жизнью, нежели жемчужины у ног Илчи, стремительной и совсем-совсем тайной. Внутри вспыхивали темные искры, едва окрашенные отблесками то ли зари, то ли заката. А теперь уже светом звезд… Немудрено, что Ветер полжизни вспоминал эту Жемчужину. Его собственная, Зеленая, должно быть, чудо как хороша, если он променял на нее это… живое чародейство, по-другому и не скажешь.
Шаг за шагом он медленно приближался, пока не встал рядом с Драконом.
"Ты желаешь эту жемчужину?" - спросил Дракон. Его голос все еще оставался голосом Ветра.
- Да, - прошептал Илча, счастливо улыбаясь.
За что же вдруг такая честь? Верно, за силу и стойкость. Вот так испытание, страшнее не придумаешь!
"Ты был недалек от безумия, когда всего лишь пытался обрести ее. Подумай. Тебе будет трудно совладать с ней", - сказал Дракон, наверно, еще раз испытывая решимость искателя.
- Большая удача большого и стоит, - теперь Илча выбирал каждое слово, опасаясь по глупости, в последний миг, упустить счастливый случай. Он ждал его слишком долго. - Это всем известно. А совладать… уж как получится, на то она и сила дается, и ум, и много прочего. Уж как Нимоа наградил.
Илча остался доволен собою, хороший ответ, достойный. А совладать… У Ветра тоже не было такой уж огромной силы и стойкости, однако эту самую Жемчужину ему никто отсюда уносить не запрещал. Когда-то он был таким как все, обычным человеком, наподобие Илчи. Вот получил Слезу Нимоа, и это… как Дракон говорил… раскрылось все, что надо. Неужели Илча не справится?
"Тогда возьми ее", - сказал Дракон.
Илча протянул руку, и Жемчужина вспорхнула на ладонь, слегка задержавшись, прежде чем коснуться. Как будто тоже хотела сказать: подумай, Илча!
Он ожидал чего-то неземного от ее прикосновения, даже глаза закрыл, но почувствовал лишь легкий бесстрастный укол, потом ничего. Внутри пронеслось удаленное эхо, точно где-то слегка встряхнуло давние события, разом вспомнились какие-то люди и тут же забылись вновь. Легонько-легонько, только краем зацепило.
Не того он ждал.
"Ты ждал иного, - точно подслушал его мысли Дракон. - Еще не поздно. У тебя в руках две жемчужины. Одна из них станет твоей. Выбирай".
Еще одно испытание. Илча с удивлением сообразил, что до сих пор не выпустил на волю белый шарик. С ним не хотелось расставаться. Это он давал спокойную уверенность, от которой хотелось петь. И если б можно было унести их обе… Но нельзя. И потому он с величайшим сожалением стряхнул белую жемчужину. Она ушла не сразу, слегка прилипла, как будто успела тут обосноваться прочно и надолго. Потом Илча поднял руку с Фиолетовой. Теперь она показалась намного тяжелее, а внутри заструились непонятные токи, то сладостные, то мучительные. Как порывы ветра, которые нельзя поймать.
- Я выбираю эту.
"Держи ее на ладони".
Некоторое время ничего не происходило. Потом шарик потерял свои очертания, растекся, поплыл, впитываясь в кожу. По руке прокатилось тепло, смешанное с холодом. Неприятное и в то же время будоражащее. Проникло внутрь, разлилось по телу, ударило в голову, растаяло.
Светящегося шара на ладони не было. "Дар влился в плоть и кровь", как говорилось в известной на весь мир истории Ветра.
"Теперь Жемчужина твоя. Ты не сможешь потерять ее, никто и никогда не украдет ее и не отнимет. И ты не сможешь не пользоваться ее силой. Можно лишь самому от нее отказаться, достаточно возжелать того всем сердцем. Но другой уже не обретешь, и эта не вернется вновь. Прими один совет, последний. Лишившемуся Жемчужины жизнь может показаться утерявшей всякий смысл. Однако потери часто ведут к обретению".
Илча помолчал, переваривая сказанное. Отказаться? С чего бы, после всех усилий?
Единственный глаз Дракона глядел прямо внутрь, словно Илча стал прозрачным. Неуютно, скорей бы на волю.
"Выбор сделан. Прощай, Илча. Ты больше никогда сюда не попадешь, потому не ищи дорогу. Закрой глаза и не открывай, пока не услышишь пенья птиц или шелеста листвы".
Илча с готовностью зажмурился. Так было и с Сидом из сказки, и с самим Ветром. И наверное, с Серым тоже. Илча прошел все то же самое, а значит ничуть не хуже всех троих!
Вскоре ветерок осмелел, принялся захлестывать своими порывами. Вдалеке послышалось слабое чириканье, зато листва шумела так, что не ошибешься. Илча открыл глаза.
Он стоял на том самом месте, где впервые заприметил Коготь Дракона. Только теперь скалы были немы и серы. С востока надвигалась плотная грозовая пелена, ветер свистел и ярился с каждым мигом сильнее, срывая с плеч мешок. Илча заторопился вниз: вот-вот настоящая буря начнется, хорошо бы до того одолеть ущелье и переждать ненастье в знакомой пещерке. А там и к людям можно податься.
Он успел прыгнуть под защиту свода с первыми каплями, когда буря уже сбивала с ног. Ураган разгулялся не на шутку. Ходят слухи, что тут, в Бешискуре, бури короткие, но суровые. Деревца и кусты рвет из чахлой, тощей почвы, ветер мечет камни, несет их с потоками воды и грязи. Горе тому, кто окажется на пути.
Илча не хотел рисковать понапрасну. Он завалил вход в пещеру, оставив совсем немного для света, но ветер все равно врывался внутрь, дико завывая под тесными сводами. Илча выглянул наружу: непогода не унималась, буйствовала пуще прежнего. Похоже, ночевать все равно придется здесь, не отпускает Бешискур, держит за ноги. Он до конца заложил отверстие, проверил, хорошо ли, от дваров. Пока снаружи буря, можно хорошенько отоспаться за все дни, проведенные в подземелье в странном полусне.
Лепешки превратились в камень, еле разгрыз, да и на вкус как камень. Зато вода во фляге оказалась чудеснейшая. Видно, побывав в пещере Дракона, она вобрала в себя ее чародейство. Надо бы еще оставить, на потом. Илча улегся, блаженно откинув голову на свой мешок.
- Ты где? - тихонько спросил у Жемчужины, но та не откликнулась.
Ничего не изменилось. Пока.
Уже в полудреме ему послышалось тихое потрескивание. Огонь? Он с удивлением распахнул глаза - темнота исчезла. Неподалеку от входа в пещеру кто-то развел костерок. Медленно, как во сне, Илча приподнялся. Вход в пещеру, освобожденный от завала, серел в плотном сумраке пещеры. Что, уже вечер? И бури в помине нет? Только душная вечерняя прохлада, как после самого обычного раскаленного Канном дня. И странные звуки.
Кто это?
Сначала он услышал голос, нараспев что-то вещавший, потом человек заглянул в пещеру, на миг загородив входную щель. Обличье против света, даже такого слабого, Илча плохо разглядел, но одежда! Как успел надоесть ему этот старый кадамч с приметным воротом!
Дракон пожаловал вдогонку. А говорил "больше никогда".
- Ну, вот и готово, - сказал вошедший.
Он покопался в припасах, сваленных у стены, разыскал свою флягу, жадно напился.
Погоди-ка… Дракон не разговаривает, только голос один в голове. Но это же не может быть…
Ветер снова вылез наружу, пристроил на угольях рыбину. Илча осторожно подался за ним.
