– Мне она не откажет, вот увидите!

Экономка, вернувшаяся на крыльцо, услышала, о чем говорит ее любимица:

– Для тебя, Пэгги, я готова на все. Положите его где-нибудь поближе к кухне. Ухаживать не собираюсь, но присмотрю, если что.

Брюс обрадовался не меньше Пэгги. Отстранив женщин, он взвалил на себя обмякшее тело брата.

– Надо же столько времени потерять! Сейчас были бы уже на полпути. И не задерживайтесь! Не ровен час еще что-нибудь помешает.– Напутствуя девушку, экономка перекрестила ее.– В добрый путь.

В Дорфилд они прибыли около одиннадцати. Лавки и магазинчики уже работали вовсю. Чисто вымытые стекла витрин, настежь распахнутые двери, неторопливые покупатели с корзинками на велосипедах – все говорило о степенности и размеренности быта. На одной стороне улочек тротуары блестели под солнцем праздничным разноцветьем плиток под ногами прохожих, на другой – в тени – лежали будто выцветший, полинявший коврик. Все как в жизни, подумала Пэгги, с любопытством взиравшая вокруг: день то одарит человека радостью, то напомнит о скучной серости существования. А еще она подумала, что такой городок прекрасное место действия для романа, где при всей видимости благополучия общей атмосферы подспудно и глубоко затаенно бушуют страсти и драмы, терзающие души, точно как сейчас у нее самой.

В дороге Брюс был оживлен, разговорчив, развлекал Пэгги занятными историями, связанными с местными достопримечательностями. Слушать его оказалось удовольствием – внешне неотесанный, даже мужланистый, он неожиданно оказался способным глубоко и образно мыслить.

Они подъехали к оптовому складу продуктов. Брюс попросил девушку подождать, пока управится с делами. Мгновение поколебавшись, Пэгги взялась помочь ему. Скоро заднее сиденье «джипа» заполнили коробки, ящики, пакеты.

– По-моему, мы оба заслужили награду,– довольно улыбнувшись, сказал Брюс.– Поехали, я знаю, где можно хорошо поесть.

Миновав несколько узеньких квартальчиков, машина остановилась у старинного металлического вагона, служившего фасадом кирпичному зданию, расположенному позади. На крыше вагона красовалась большая неоновая вывеска –

«ВАГОН-РЕСТОРАН МОНТИ.

ЛУЧШИЕ В МИРЕ ГАМБУРГЕРЫ».

Они поднялись по ступенькам рядом друг с другом, но не держась за руки.

– Смотрите, вон доктор Бейтс,– сказал Брюс.– Вы не против, если я попрошу его подсесть к нам?

– Нет, не против,– отозвалась Пэгги. Они и так слишком долго пребывали наедине. Рядом с посторонним человеком можно наконец, перестать все время контролировать себя.

– Док, вы не составите нам компанию?

– Буду рад.– Алан Бейтс улыбнулся Брюсу. Потом перевел взгляд на Пэгги. У него была изумительная улыбка. Этот невзрачный на вид, скромно одетый человек сразу располагал к себе. Не случайно, видно, семья Макинрой выбрала в лекари именно его.– Сегодня начал чистить свои архивы и отыскал старые записи, которые могут вам пригодиться.

– Да? – обрадовался Брюс.– Какие, например?

– Если вы та самая Пэгги Макинрой,– изучающе глянул на нее доктор,– то у вас должна быть аллергия. Во всяком случае, она сильно донимала вас в раннем возрасте.

Пэгги удивленно вскинула брови, Брюс замер.

– Подумать только. В лабораториях, куда я обращалась, так и не обнаружили аллерген, мучающий меня нестерпимым зудом и отеками. Я всю жизнь с пилюлями и на уколах. Стараюсь избегать духов, помады, незнакомой пищи. Дорого бы отдала, чтобы узнать «провокатора».

Брюс и доктор переглянулись.

Ресторан был переполнен. Пахло жарящимися бургерами и фирменным блюдом – запеченными омарами. Создавая иллюзию, будто посетители сидят в старомодном вагоне, столики располагались как бы в купе. К ним почти сразу же подошла официантка с серебряными приборами, бокалами с водой и карточкой меню.

– Будете бургеры? – спросил Брюс доктора и Пэгги. Оба энергично закивали. Он заказал каждому по бургеру с гарниром и холодный чай.

Пэгги с любопытством разглядывала убранство ресторана. Пол и столешницы столов бирюзового цвета, а диванчики и стулья в кабинках обтянуты фиолетово-розовой обивкой. На стойке перед грилем деловито пыхтели кофеварки. Бармены двигались, словно исполняя сложный танец. Весь обслуживающий персонал действовал умело и слаженно. Внимание девушки привлек старомодный музыкальный автомат, расположенный рядом с их кабинкой.

– Ну как? – спросил Брюс.– Не хуже, чем где-нибудь в Нью-Йорке?

– Любой ресторан «Монти» неплох. У вас есть монета в двадцать пять центов? Я нашла песню, которую давно не слышала.

– Вот, пожалуйста.– Брюс вручил ей пару монет.– За эти деньги вам полагается не одна, а три, так что выбирайте.

– У вас есть любимая мелодия?– обернулась к нему Пэгги.

– Мне нравится номер шесть.

– Хорошо. А у вас, доктор?

– Если нет «Красных парусов в свете заката», то обойдусь.

– Номер двенадцать,– подсказал Брюс прежде, чем девушка успела посмотреть список.

– Похоже, вы частенько сюда заходите,– сказала с улыбкой Пэгги.

– У меня хорошая память. К тому же здесь с прошлого года не меняли записей.

Пэгги нажала еще две кнопки, и тут официантка вновь появилась у стола с их заказом.

Каждое блюдо состояло из огромной котлеты, вложенной в пышную булочку вместе с листиками салата и ломтиками помидоров. Остальное пространство тарелки занимал свежеприготовленный картофель фри. Пэгги считала: одной порцией в «Монти» можно накормить небольшую армию. Во всяком случае, для нее лично всего было чересчур много. Она добавила к бургеру кетчуп и усмехнулась, увидев, что и Брюс, и доктор сделали то же самое. Затем Брюс взял уксус и сбрызнул им картофель.

– Никогда не видела, чтобы фри ели с уксусом,– засмеялась девушка.

– Только в наших краях знают толк в хорошей еде. А вы даже похлебку из моллюсков умудрились испортить. Слыханное ли дело – класть туда помидоры?

Пэгги шутливо фыркнула.

– В Новой Англии живут консерваторы, вот и приходится исправлять ваши ошибки.

Доктор воздержался от участия в дискуссии, зато Пэгги и Брюс получили большое удовольствие от своего спора о том, чья кухня лучше. Они еще не осилили и половины своих блюд, как доктор, глянув на часы, стал собираться.

– Извините, дорогие, но меня уже ждут больные.

– Как жаль. Вам не удалось спокойно поесть,– сочувственно заметила Пэгги.

– Не беспокойтесь, остатки я возьму с собой. Я съел больше, чем любой из вас. А вам… нужно поскорее пожениться,– вдруг добавил доктор, глянув на растерянные лица Пэгги и Брюса.– Я, заметьте, не защищал ничье кулинарное искусство. Увидимся.– Он сложил часть своего бургера в пакет и вышел.

Неловкую паузу, возникшую за столом, когда они остались вдвоем, прервал Брюс.

– Доктор замечательный человек. Он вам понравился? – Пэгги опустила глаза и кивнула.– Док наша местная достопримечательность. Почти всю жизнь лечит здесь людей. Его семья из Дорфилда, и после войны он вернулся сюда, хотя приглашений у него было хоть отбавляй.

– Первой мировой? – ляпнула Пэгги.

– Он не так стар,– рассмеялся Брюс.– Я имел в виду вторую мировую. Сейчас он привез молодого врача, чтобы передать ему свою практику, а все тем не менее обращаются к Бейтсу. Он добрейший человек и великолепный диагност.

При слове «диагност» Пэгги вспыхнула и довольно шутливо сказала:

– Возможно, он в самом деле хороший доктор, даже наверняка, а вот насчет рецепта, который пять минут назад прописал вам и мне,– сомневаюсь.

Брюс, однако, промолчал. Оставив на столе деньги за обед и щедрые чаевые, он, не глядя на девушку, пошел к выходу.

– Сколько я вам должна? – в том же тоне, надеясь на ответную шутку, спросила Пэгги.

Он не прореагировал.

– Будет корчить из себя богача! В Реджвуде я верну свою долю.

Она знала, что несет вздор, тем более Брюс, судя по всему, начал всерьез злиться, если не помог ей взобраться на подножку «джипа», когда уселся за руль.

– Не сомневаюсь. В нашей долине нет женщины богаче вас, во всяком случае в перспективе.