С этого момента все завертелось в бешеном темпе. Сеня куда-то бегал, кому-то звонил, о чем-то договаривался. Какие-то парни привезли еще полный полиэтиленовый пакет с деньгами, который едва запихнули в сумку, чуть не сломав замок-молнию.

С посадкой в самолет действительно не возникло никаких проблем. После регистрации, на которой сумку с деньгами даже не взвешивали, они с Сеней и коренастым парнем в штатском из милиции аэропорта прошли через служебный вход прямо к самолету.

Проблемы начались позже, где-то на полпути к Москве. Ладно там покурить, он не мог даже просто выйти в туалет, оставив без присмотра сумку с двадцатью килограммами денег, потому что сидевшие рядом мужики ему решительно не понравились. Так и терпел семь с половиной часов до самой посадки. Как только спустился по трапу, метнулся за самолетное шасси, где, как он надеялся, его никто не видел…

Неделя в Москве пролетела как во сне. Сергей в качестве грузчика мотался с Сениным компаньоном по базам, собирая товар, причем практически везде пронырливый москвич брал его в долг, с отсрочкой оплаты. Вечерами Сергей падал на гостиничную койку и сразу засыпал. Наконец товар был собран, загружен в машины и вывезен на военный аэродром в Чкаловском, где фирмачи договорились о доставке в Магадан попутного груза на самолете МЧС. У Сергея глаза лезли на лоб – никто никому не давал никаких бумаг на груз, все расчеты происходили наличными деньгами. Товар – всяческие «Сникерсы», «Марсы», и еще не одна сотня наименований, практически все, что ежедневно рекламировалось по телевизору, сноровисто перегрузили из машин в Ил-76. Фирмачи попрощались с летунами и Сергеем и уехали, но взлетать никто не спешил.

– Кого ждем? – спросил он у шустрого мужика в синем летном комбинезоне, руководившего погрузкой.

– Да печки еще привезут керосиновые, – ответил тот, – у вас же там, на Колыме, поселок разморозили, вот и будем спасать.

Он был уже слегка навеселе. Сергей видел, что экипаж привез на машине и распихал в потайных углах ящиков двадцать водки. Каждый зарабатывает как может, время такое…

Ждали долго, наконец пришли две машины, под завязку загруженные железными печками. У Сергея похолодело в груди. Как они поместятся в самолете? Такого же мнения был и старший из прибывшей с грузом команды офицеров, грозного вида полковник.

– Это еще что такое? – накинулся он на экипаж. – Учтите, если не поместится, выгружаю спекулянтов к чертовой матери!

Командир что-то яростно прошипел на ухо пьяненькому бортоператору, потом сказал:

– Все будет в порядке, товарищ полковник, разместим, не сомневайтесь.

– Какой у вас вес? – спросил полковник.

– Двенадцать тонн.

Полковник поднял к небу глаза, производя в уме вычисления, смягчился:

– Ладно, грузим. Но чтобы влезло все, поняли меня? Мне ваши шабашки на хрен не нужны…

– Не беспокойтесь, командир, все будет в лучшем виде! – бодро отрапортовал бортоператор, а Сергею шепнул, подмигнув: – Не ссы, робя, прорвемся!

На погрузку привезли десяток заморенных солдатиков. Офицеров было двенадцать, чином не меньше майора. Ни один из них, конечно, даже не прикоснулся к печкам. Заложив руки за спины, по примеру полковника, они ходили вокруг машин, властно покрикивая на солдат. Потом это им надоело, они собрались в кружок около самолета и завели беседу. Сергей прислушался – речь шла о воцарившемся в стране бардаке…

Бортоператор даже под градусом оставался мастером своего дела. Под его руководством все печки были размещены, причем использовались для этого такие места, что и в голову не могло прийти, вплоть до туалета. Оставалось молиться, чтобы самолет долетел с таким перегрузом – товар у Сергея весил не двенадцать тонн, как доложил летчик, а все двадцать…

Когда поднялись в воздух, полковник с майором, отправившиеся сопровождать свой груз, быстро напились. Какой гусар выступает в поход без запаса спиртного? А когда запас кончился, майор увидел, а скорее приметил еще на земле, среди коробок яркие упаковки с надписью «Водка-лимон». На самом деле это были банки со слабоалкогольным газированным напитком, но на майора слово «водка» подействовало как красная тряпка на быка.

– Эй ты, хозяин! – взревел он, повернувшись к Сергею. – Иди-ка сюда! – и жарко зашептал в ухо, обдавая перегаром: – Мой командир ни разу водки в банках не пробовал! Выдели-ка нам упаковочку! А то он злой будет, в Красноярске посадка, выгрузит твой хабар, скажет – перегруз. Он у нас такой!

Сергея передернуло от злости. Он понимал, что этот майор, возможно, показывает чудеса отваги на всяких землетрясениях и пожарах – смотрели по телевизору, – но сейчас больше всего хотелось расквасить ему физиономию. Он так бы и сделал, если бы не понимал, что пьяный полковник запросто может отмочить подобную шутку, и он ничего не сможет сделать. Скрипнув зубами, Сергей выдернул из стопки упаковку пойла и молча отдал майору. Наверное, им хватило, потому что их не было видно до конца полета…

…Товар разошелся очень быстро. Жуковский рассчитался с долгами, отдал все проценты. Даже друзьям, которые ссудили его просто так, без всяких процентов, он чуть не силком отдавал больше, чем брал, объясняя, что они вместе хорошо заработали. Деньги в Москву передавали, используя любую возможность. Сегодня летел в Москву кто-то знакомый у одного, завтра – у другого. Когда осталась последняя, сравнительно небольшая сумма, Сергей случайно встретил на улице Леню Проценко, лейтенанта из уголовного розыска, с которым познакомился, когда по заданию газеты выезжал с операми на задержание наркокурьеров.

Постояли, поболтали, оказалось, что Леня завтра летит в Москву. Уговаривать его передать небольшой пакет долго не пришлось.

Гром грянул через два дня. Из Москвы позвонили, что посланца не встретили, и в фирму он не звонил.

– Ты хорошо знаешь этого мента? – пытал Сергея Сеня.

– Да знаю вроде, давно познакомились… – Сергей не знал, что делать.

– Давно… – передразнил Сеня. – Давай, ноги в руки, и быстро в ментовку, узнавай, где его искать. Остались еще знакомые?

В милиции Сергея ожидал удар. Оказалось, что Леню выперли оттуда с треском за взятку, а уехал он навсегда, то ли в Кострому, то ли в Вологду, точно никто не знал. А ведь ни слова не сказал Сергею, и на вопрос, зачем летит, уклончиво ответил:

– Так, командировка…

Жуковскому пришлось возмещать пропавшие деньги. Того, что он заработал, не хватало, и Сеня добавил недостающее, сказав, что с москвичами шутить нельзя. С Сергеем вопрос он решил следующим образом – тот снова находит деньги, где – его забота, и работает на прежних условиях, пока не рассчитается с долгом, а там будет видно. О том, что москвичи вычислили и отловили Леню практически сразу, Сеня признался только через два года. На вопрос, почему же они содрали с них деньги повторно, Сеня кратко ответил:

– Штраф.

Невезение и дальше преследовало Сергея, и каждый раз он задумывался – почему?

Ведь в жизни он вовсе не был хроническим неудачником, даже наоборот. Например, ему не один раз случалось избегать смертельной опасности. Вспомнить хотя бы тот случай в старательской артели, когда рухнул штрек, из которого он вышел за полминуты до обвала! Почему же не везет в бизнесе?

Сеня объяснил это по-своему:

– Серега, коммерсанта из тебя не получится. Ни-ко-гда! Нет в твоих глазах алчности, и на деньги ты смотришь без восторга, руки у тебя при их виде не трясутся. Я когда узнал, что ты проценты отдавал, которые у тебя никто не требовал, чуть умом не тронулся! Да где такое видано? Нет, не получится у тебя ничего, потому что изменить себя ты не сможешь, не твое это. Лучше бы продолжал пером скрипеть…Ты, конечно, как хочешь, неволить тебя я не буду, хочешь остаться в бизнесе – помогу, чем смогу. Но общих денег – ни-ни, не приносишь ты удачи…

Грузчики в Магаданском аэропорту ничем не отличались от своих коллег в любом другом городе – в меру работящие, в меру вороватые. Жили по правилу: что разгружаем, то и имеем, доведя искусство мелкого воровства до совершенства, а у кого не получалось, тот долго и не задерживался на хлебном месте. Но сегодняшний московский рейс оказался какой-то странный. Пока разгружали пассажирский багаж, служба безопасности не суетилась, вела себя как обычно. Но когда принялись за отсеки с коммерческим грузом, атмосфера вокруг самолета сгустилась. Откуда ни возьмись, появились четверо подтянутых парней в темных костюмах, подъехали два джипа, из которых вышли несколько солидных мужчин.