Медленно и долго шли они по земле, приводя к истинному свету язычников, но как отдалялись по времени от Иерусалима, так ослабевала и извращалась у некоторых сила Духа, и снова разделились они, потому что появилось достаточно отступников. Малое число несущих правое слово дошло до Днепра. И там величайший из носителей Духа, последний из живущих на земле учеников Спасителя, вышедших из Святого града, неизвестный миру святой по имени Юлий смог занять место в сердце ищущего истину во тьме языческого князя. Если бы не тот подвиг Юлия, быть бы Руси по сей день не под Святым крестом, а под звездой Давида или полумесяцем.

По крещении Руси прожил Юлий еще пятьдесят лет и много успел сделать. Собрал он рассеянных носителей духа на просторной русской земле и основал Орден миссионеров, чтобы сберегать отсюда весь христианский мир. Во главе ордена поставил он круг из двадцати четырех старших и мудрейших и сказал, что так будет всегда. Если наступят плохие времена и останется во всем ордене меньше двадцати четырех, то исчезнут они с лица земли уже навсегда.

А потом на Руси собрались и отступники, и неведомо было, что привело их сюда.

Были и другие общины наследников первозданных людей Духа. Обитали они на самом краю земли, в далеких Китае и Индии, но жили обособленно, чурались общения, и никто не мог постигнуть их цели, а сами они никогда не вмешивались в жизнь мира людей. В Африке и Южной Америке общины не смогли возродиться после потопа, а в Северной Америке их не было никогда.

Шли годы, свято выполняли миссионеры заветы, данные Спасителем. Но со временем и среди них стали сомневаться некоторые в праведности своих дел, стали говорить об искажении Завета…

Вера Жуковская, глядя на мужа, не знала, радоваться ей или переживать. Конечно, радоваться! – говорила одна половина ее сознания. Мужик так быстро оправился от инфаркта, все врачи удивляются! И с делами разобрался, вон, не ходит, а летает! А другая половина шептала: ты же посмотри, с ним явно что-то случилось. Уже после больницы стал чего-то недоговаривать, скрывать, а из Сусумана вернулся – и вовсе не узнать, смотрит на нее как на какую диковинку, будто хочет сказать что-то очень важное, да не решается.

Нет, не женщина здесь замешана, она бы почувствовала сразу, тут что-то другое. Было, когда Сергей учился в Москве заочно, вернулся как-то с сессии будто пришибленный. Сразу ей стало понятно. Не ругалась, не кричала, сказала: хочешь со мной жить – забудь о других или уходи сразу. На этом все и кончилось и больше не повторялось никогда.

Сейчас было совсем другое. Муж стал что-то скрывать от нее, а этого раньше не случалось. Они поженились почти сразу после школы, едва дождавшись, когда исполнится восемнадцать, вон, дочь уже на втором курсе учится. И никогда не было такого, чтобы скрывать чего друг от друга. А вот, кажется, появилось. Но как спрашивать, как разговор начать? Ведь нет вроде причин, все хорошо, жизнь наладилась. Вдруг окажется – на пустом месте тревогу подняла, караул кричит? А сердце подсказывало – нет, не на пустом…

Вот и сегодня пришла с работы, ужин приготовила, Настя ушла, сказала – меня поздно ждите, а Сергея все нет. И знакомые у него новые, торговлю дурацкую бросил – это хорошо, конечно, но что с золотом связался – что из этого получится? Может, лучше, а может, и хуже… Говорят, золото с криминалом сильно связано, но Сергей не такой, он знает, куда влазить нельзя.

Такие мысли бродили в голове у Веры, когда в восемь часов пришел Сергей. Вера как посмотрела на него, так сразу и оттаяла – столько всего мужик натерпелся за последнее время, а она себе надумывает… А он будто услышал ее мысли, такие у него стали глаза, что сразу все понятно. Обнял, целует, к дивану тянет.

– Подожди, Настя может прийти, – шепчет Вера, а сама млеет от поцелуев, никогда Сергей ей не приедался…

– Нет, она поздно придет, – расстегивает халат, в шею целует, в грудь, на диван укладывает, сам на ходу раздевается.

Всегда было Вере хорошо с Сергеем, но так хорошо, как в этот раз, не было никогда. Он будто угадывал каждое ее желание, делал именно то, что нужно было сделать в этот момент. Казалось, это не кончится, они достигли вершины блаженства, и этот момент все длился, длился…

Долго лежали, отдыхая, потом посмотрели на часы и поняли, что пора перебираться в спальню. Там все повторилось с удвоенной силой.

– Это на тебя инфаркт так подействовал? – улыбнулась Вера, положив голову на плечо лежащего на спине мужа, заглянула ему в глаза, со смехом кинулась ему на грудь, и все началось сначала.

Уже поздно ночью, когда Сергей выключил горящее над головой бра, Вера шепнула ему, пощекотав языком ухо:

– Поручик был такой фантазер…

Они тихонько рассмеялись. Сергей хорошо знал этот анекдот: распродает старая графиня мебель, шкаф продала, комод, а кровать не хочет продавать, говорит – это память о поручике. Ну, память, так память, выбирает покупатель дальше, до кресла очередь доходит – снова память о поручике. А письменный стол? Да, тоже память. Покупатель разозлился – надеюсь, люстру-то можно купить? Ах, поручик был такой фантазер, вздохнув, отвечает графиня.

Вера уснула, а Сергей не сомкнул глаз до утра. Он знал уже, что мог бы не спать несколько дней. Но не об этом были мысли. Он не отошел еще от пережитых только что таких острых ощущений, такого блаженства у него не было ни разу в жизни. Но одновременно подкатывала глухая тоска. Не обманывая себя, он понимал, что все это происходит опять-таки благодаря проклятым способностям, о которых он никого не просил.

Казалось, любой был бы счастлив получить такие возможности, какие достались Сергею, особенно длинную жизнь, по человеческим понятиям – почти бессмертие. Но… Через тридцать лет Вере будет шестьдесят шесть, Насте под пятьдесят, а он за это время изменится, как обычный человек меняется за два-три года, то есть останется практически прежним. Как с этим жить? Как с этим живут его новоявленные собратья? Ах, да, к ним это приходит в молодости, а не так, как к нему, в конце четвертого десятка. У них строгие порядки – женятся только на своих. А если уж выбрал обыкновенную женщину, то проживешь с ней ровно столько, сколько можно жить, не вызвав подозрения. А потом – исчезни, умри, утони – что угодно, но больше она никогда не должна тебя увидеть. За этим следили строго, особенно после нескольких происшедших еще в Средние века случаев, оставивших после себя легенды и сказки.

Кое-что обо всем этом Сергей поначалу узнавал от Степана, надолго обосновавшегося в Магадане, а потом понял, что может получать знания самостоятельно, казалось бы, из ниоткуда. Он и раньше был смутно, на примитивном уровне, знаком с теорией Вернадского о ноосфере, то есть сфере разума, столь же материальной, как и атмосфера, биосфера и прочее. И понимал ее так – все, что когда либо было на земле разумного, все человеческие поступки, мысли, идеи, никуда не исчезают, сохраняясь в этой ноосфере. Может быть, великий ученый совсем не это имел в виду, Сергей никогда не читал его работ, лишь пересказ из десятых рук в популярной литературе, но представлял себе все это именно так.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.