— Замолчи, — сказала Лори. — Замолчи сейчас же! И выведи нас отсюда, слышишь?

— Как только я представлю себе, что такое «отсюда», я сразу же это сделаю! Идем, Линк.

Пес бросился вперед, бесшумно двигаясь по траве. Они оказались на цветущем лугу, усеянном желтыми, голубыми и темно-красными цветами. Ари показалось, что некоторые цветы она узнала, и ей стало легче. Конечно же эти лилово-коричневые соцветия в тени деревьев были анютиными глазками.

С другой стороны, деревня по другую сторону поля была ей совсем незнакома. И это ее огорчало. На какое-то мгновение она даже засомневалась в том, правильно ли делает Линк, так резво бегущий в направлении странной деревни. А вдруг там живут совсем негостеприимные люди? Широкая пыльная проселочная дорога проходила по середине деревни. На расстоянии трудно было разглядеть, но дорога вела к какому-то длинному приземистому деревянному строению, слишком большому для обычного жилого дома. Ари разглядела только вывеску на столбе у огромного парадного крыльца. Возможно, это была гостиница.

Вдоль левой стороны дороги тянулись трехстенные сараи. Одни были большими, другие маленькими, но во всех стояло множество вещей. Перед одним сараем было колесо от прялки. На полках внутри лежали яркие кипы чего-то похожего на пряжу. Возле некоторых сараев находились небольшие огороженные загоны. В одном стояло несколько дойных коров, в других — козы. Были еще сарай с хлебом, сарай с фруктами и сарай с овощами.

Лошади — Ари наконец разглядела, что это были лошади — теснились вдоль другой стороны проселочной дороги, как пчелы в улье. Вокруг были лачуги с соломенными крышами. У многих из них были кирпичные трубы. Утро стояло теплое, но из некоторых труб шел дым, и Ари решила, что люди используют печи для приготовления пищи.

В деревне жили люди. И это был плюс. Пахло тушеным мясом, плавленым сыром и свежеиспеченным хлебом. Это был двойной плюс.

Женщины носили длинные ниспадающие платья…

У Ари от изумления даже рот раскрылся. Почти как на обеденных тарелках на кухне у Энн!

А на мужчинах были ботинки, узкие панталоны и свободные рубашки, казалось, сшитые из грубой хлопчатобумажной ткани. На некоторых были короткие плащи, подогнанные по размеру плеч и расширяющиеся к талии. Ари прежде никогда не видела такой одежды, как не видела таких лошадей, магазинов и гостиниц.

— Что это за место? — раздраженно спросила Лори. Она недовольно поерзала на спине Бега. — Какие безобразие! А где у них полицейский участок? Что-то здесь не так.

— Я думаю, это потому, что здесь нет электричества, — сказала Ари. Она почувствовала, что ее пальцы крепко вцепились в холку Линка. — А также телефона и всего остального…

— И автомобилей тоже нет. Как же люди здесь передвигаются? — презрительно фыркнула Лори.

— На своих двоих, — беззвучно сказал Бег, к удивлении Ари. — Это выражение мы, лошади, употребляем, когда люди идут пешком. На двух ногах в этих смешных подковах, которые вы носите. Я ума не приложу, как ваши подковы держатся на ногах без гвоздей, миледи.

Ари не знала, что на это ответить. Она не знала и того, что ей делать. Пойти по проселочной дороге и поздороваться с жителями? Но она и Лори были одеты в хлопчатобумажные рубашки, бриджи и ботинки, поэтому в деревне они бы выглядели довольно неуместно. Их джинсы, футболки и кроссовки сразу соберут толпу зевак.

— И что же нам делать? — раздраженно спросила Лори. Она недовольно посмотрела на Ари.

Бег тоже посмотрел на нее своими большими карими глазами и тихо вздохнул.

Линкольн сел, с недовольным видом почесал ухо, потом выжидающе посмотрел на хозяйку.

Ари посмотрела на остальных. Значит, именно ей предстояло принять решение?

— Хорошо, — Ари намотала на палец прядь волос. Потом подумала и намотала прядь волос на другой палец. Она скосила глаза и попыталась сделать глубокомысленный вид. Как положено лидеру. Ари скрестила руки на груди и решительно посмотрела на деревню.

Что же им делать? Идти туда?

Подойдя поближе, они услышали такие звуки, как и ожидали. Люди разговаривали и смеялись. Где-то стучали по металлу. Одна из коров протяжно мычала, пока женщина в длинной коричневой юбке и в шали, накинутой на плечи, доила ее. Вдруг послышался знакомый звон. Также звенела упряжь, которую Ари использовала на ранчо «Глетчеров ручей», когда запрягала пони в тележку. Звон раздавался из леса слева. Звук стал громче, и Ари обернулась.

— Доброе утро! Доброе утро, леди! — Мужчина, правящий лошадью и четырехколесным фургоном, помахал им, рысью проезжая мимо. Правда, лошадь была на самом деле не лошадью.

Это был единорог! Крупный черно-белый пятнистый единорог с коротким закрученным спиралью рогом, торчавшим прямо из середины лба. Его сбруя была сделана из ярко-красной кожи, а глаза были светло-карими. Они расширились, когда он увидел двух девочек, колли и бронзового цвета жеребца, стоящих у края леса. Единорог остановился и кивнул им.

Мужчина, правивший фургончиком, потянул за уздечку.

— Поторапливайся, Тоби. Мы опаздываем. Я говорю, мы опаздываем с этими овощами.

Мужчина был очень толстым, с улыбающимся красным лицом и пышными усами. На нем были надеты черные брюки свободного покроя, заправленные в тяжелые коричневые ботинки. Его темно-коричневая рубашка тоже была свободной, но все равно не могла скрыть огромный живот.

— Подожди минутку, Сэмлет, — решительно сказал единорог самым грубым голосом, который когда либо слышала Ари, обратился к ним:

— Могу я спросить, кто вы такие?

Лори завизжала. Правда, у нее это получилось не очень громко, потому что она была слишком испугана, чтобы набрать в легкие необходимое количество воздуха. Но все же это был визг.

Тоби нахмурился:

— Вы разговариваете с единорогом, — с достоинством произнес он. — И как же вы показываете ему свое почтение? Визгом?

— Он говорящий, — еле шевеля губами, проговорила Лори. На секунду она закрыла глаза. Ее лицо казалось бледнее обычного. — Боже мой! Он говорящий. Единорог, да еще и говорящий. Мама! Я хочу домой.

— Тоби действительно разговаривает грубовато, — согласился мистер Сэмлет. — Он у меня недавно, поэтому я ничего не могу с ним поделать, миледи. — Сэмлет пожевал кончик уса. — Но не обижайтесь. Со всеми остальными он тоже грубый. И наглый. Но что поделать. Единорог — он и есть единорог!

— Я имею в виду не то, что он говорит грубости! Я имею в виду, что он вообще разговаривает! — Лори ядовито посмотрела на Ари. — Ты-то наверняка считаешь, что это совершенно нормально.

— Ваша служанка всегда говорит, когда вы ее об этом не просите? — нервно сказал мистер Сэмлет. — Но не огорчайтесь, миледи. Сегодня слишком прекрасное утро для тревог.

— Служанка? — сказала Ари. — Вы думаете, что я ее служанка?

— Конечно, — сказал мистер Сэмлет. — И на то есть причина. Разве нет? Она едет на прекраснейшем из единорогов, которых я когда-либо видел в этих местах, а вы идете пешком. — Он вытянул шею, чтобы лучше разглядеть Бега. — Только вот есть одна загвоздка. У него нет рога, Тоби.

— Действительно, нет, — сказал Тоби и посмотрел на Бега с очень странным выражением. Что это было? Уважение? Страх? Жалость? Тоби встряхнулся, как будто для того, чтобы отогнать ненужные мысли. Потом в своей прежней манере сказал: — Это увидит любой дурак, может быть, только кроме тебя, Сэмлет.

— Это лошадь, — сказала Ари, — а не единорог.

— А мне кажется, что он похож на единорога, — сказал мистер Сэмлет. — Только без рога. Что случилось с твоим рогом, приятель? Неужели ты не понимаешь моих слов?

Бег легонько толкнул Ари носом: «Не говори пока ничего, малыш. Ведь мы не знаем, как в этих местах обращаются с лошадьми».

— Он не умеет разговаривать, — сказала Лори. — А вы оба — идиоты. Разве вы не слышали: это лошадь!

— Что бы вы ни сказали, миледи, — закатил глаза мистер Сэмлет, — я полагаю, что раз у него нет рога, то он говорить не может. У нас в Балиноре такого единорога отродясь не бывало. В Балиноре разговаривают все животные. Но у нас, как вы знаете, неприятности. Животные стали терять дар речи. А кончится тем, что и люди совсем разучатся говорить.