Закончив приводить себя в порядок, я поднял с пола палку и разогнулся.

В ту же секунду сердце мое провалилось в пятки.

В противоположном конце отрезка коридора стоял здоровый серый пес и исподлобья глядел на меня огромными желтыми глазами. Никогда еще я не видел собак такой породы. Одно было несомненно: к комнатным болонкам этот пес не относится. Ростом он был с небольшого теленка, голова у него была приплюснутой сверху, уши – медвежьими, а хвоста не было вовсе. Гибрид орангутанга и волка. Или медведя и бульдога. В общем, явный продукт генной инженерии. И, судя по мускулистому туловищу и мощным лапам с длинными когтями, выведен он был не для того, чтобы с ним могли играть маленькие дети.

Откуда взялось здесь это чудовище?! Не оно ли цокало своими когтями по полу, когда гналось за мной на шестом этаже? И где, в конце концов, его хозяин?

Пока все эти вопросы вспышками возникали в моей затуманенной страхом голове, ни я, ни животное не шевелились, созерцая друг друга.

Вообще, взаимоотношения с собаками у меня не сложились с детства. Видимо, эта взаимная нелюбовь началась с того случая, когда я играл один на детской площадке, а неизвестно откуда взявшаяся шавка вдруг погналась за мной со злобным лаем. Сейчас-то мне ясно, что карлица эта особого вреда мне причинить не могла, но тогда, ошарашенный столь беспричинной агрессией, я принял ее за монстра и позорным образом спасся бегством домой. В последующем неприязнь моя к этим злобным созданиям еще больше усилилась. Словно чувствуя мою антипатию к ним, собаки тоже не упускали случая, чтобы выразить свою ненависть ко мне.

Одно время мне даже пришлось обходить кругами места наиболее вероятных встреч с бродячими псами по пути в школу.

А пиком стала та памятная встреча с целой стаей четвероногих бомжей на пустыре. Если бы не дерево, росшее рядом с кирпичной стеной, к которой они меня приперли, я бы не отделался несколькими укусами. Псы были рослые, как на подбор, и, по-моему, жаждали не только моей крови, но и мяса. Бросив им на растерзание свою новенькую куртку (за что потом мне влетело от Ма), я сумел за те доли секунды, пока они рвали ее клыками в клочья, вскарабкаться по абсолютно голому стволу до нижних веток, а уж потом перебраться через стену…

И вот теперь – новая встреча с одним из мохнатых убийц. Которая для меня вполне может оказаться последней.

Потому что пытаться убежать от этого зверя бес-смысленно, а обороняться от него палкой так же нелепо, как охотиться на львов с игрушечным пистолетиком.

Ничего не оставалось, кроме как попытаться уладить дело миром.

«Хороший пееик, хороший, – проговорил я противным заискивающим голосом. – Послушай, я не хочу тебе ничего плохого. Ни тебе, ни твоему хозяину, если он у тебя есть… Почему бы тебе не дать мне уйти, а?»

Пес моргнул безволосыми веками, словно переваривая мои слова. Черт, у него даже хвоста нет, а поэтому непонятно, как он относится ко мне. Обычно эти твари выражают симпатию вилянием хвоста.

Словно прочитав мои мысли, не имевшие ничего общего с тем, что я произнес вслух, пес вдруг грозно оскалился, обнажив безупречно белые саблеобразные клыки, и хрипло рыкнул. Словно предупреждал: еще слово – и я прыгну на тебя…

Потерять бы сознание, мелькнуло в моем объятом животным ужасом мозгу. Где-то я читал, что звери не трогают человека в бесчувственном состоянии. Но это только йоги способны усилием воли останавливать свое сердце. Ужас ужасом, но до обморока мне было далеко…

Вдруг где-то в глубине коридора послышались чьи-то осторожные шаги.

Пес наклонил голову, прислушиваясь, а потом молниеносно крутнулся вокруг своей оси и одним прыжком исчез за выступом коридора.

В то же мгновение я услышал, как шаги превращаются в топот и как коридор заполняет чей-то полный ужаса крик.

Кто-то спасался паническим бегством от пса-убийцы. Вернее, попытался это сделать. Не прошло и нескольких секунд, как крик сменился душераздирающим воплем, который мог бы издать человек, если бы ему без наркоза ампутировали конечность.

Потом вопль внезапно оборвался, а на смену ему пришло хриплое невнятное урчание.

Я явственно представил себе, как кто-то, обливаясь кровью, лежит на грязном полу коридора, а монстр в образе пса с остервенением рвет его тело своими страшными клыками.

Ноги у меня враз стали ватными. Но это не помешало мне пулей пронестись по коридору, сбивая стремянки и оскальзываясь на разводах краски.

Естественно, бежал я не в том направлении, где вершилось растерзание несчастной жертвы.

Героем вообразить себя легко. Но гораздо труднее кинуться кого-либо спасать, зная, что тем самым ты обрекаешь себя на верную гибель. Инстинкт самосохранения, черт бы его побрал!..

Не помня себя, я выскочил на лестницу и тщательно защелкнул за собой дверь.

Если только пес не обладает достаточным разумом, чтобы суметь повернуть круглую дверную ручку или нажать кнопку лифта, теперь ему не выбраться с этого этажа.

Я отер пот со лба, пытаясь осмыслить, что же сейчас произошло.

Скорее всего кто-то, как и я, блуждавший по Зданию, встретился с обитавшим здесь псом и сумел закрыться от него в одном из кабинетов. А пес сторожил его за дверью. Кстати, чем он тут питался? Это только тараканы способны жрать бумагу, мыло и оконную замазку, чтобы выжить. А собакам, так же, как людям, требуется нормальная белковая пища. Меня вдруг обдало жаром: может быть, именно на этом этаже маньяк устроил нечто вроде морга для своих жертв, а пес этим пользовался?! Не отсюда ли взялись те дочиста обглоданные кости, которые я нашел в пакете на лестнице?

К горлу моему сразу подступила тошнота, и только благодаря тому, что желудок мой был почти пуст, я удержался от рвоты.

Значит, когда на тринадцатом этаже появился я, пес оторвался от своего скучного занятия по взятию своей жертвы на измор и вышел посмотреть на меня. А несчастный, сидевший в осаде, решил этим воспользоваться. Может быть, он подумал, что четвероногий убийца оставил его в покое. Или уже отчаялся до такой степени, что предпочел рискнуть, нежели загнуться от голода и жажды в четырех стенах.

Ему не повезло. Из нас двоих пес выбрал его, а не меня. И не я, а он теперь остался лежать там с разорванным горлом, превратившись в окровавленный кусок мяса для хвостатого людоеда.

Только стоит ли радоваться, что мне минуту назад повезло?

Ведь неизвестно, что меня еще ожидает впереди.

И не уготован ли мне такой ужасный конец, по сравнению с которым смерть от собачьих клыков покажется более желанной?

Пока я поднимался по ступеням лестницы, мне в голову пришла еще одна неожиданная мысль.

А что, если Шайба – живая?

Дальше воображение мое заработало с удвоенной силой.

Предположим, все здание – это огромный инопланетный организм, невесть как попавший на нашу планету. Предположим также, что он обладает способностью к мимикрии, как какой-нибудь наш хамелеон, только с гораздо большей достоверностью. Очутившись в городе, он решил замаскироваться под окружающую среду, стать таким же, как большинство объектов вокруг. А поскольку в городе много высотных зданий, то он и стал двадцатипятиэтажкой.

Именно так может объясняться неожиданное появление Шайбы, выросшей буквально за одну ночь, как гриб.

Но зачем пришельцу понадобилось заманивать внутрь себя людей? Чтобы изучить их и определить степень их разумности? Или он просто глотает их, как пищу? Значит, мы для него – не более чем мелкие съедобные животные, раз он так жестоко с нами поступает?..

Правда, непонятно, как ему удается имитировать до мельчайших деталей внутренности здания со всеми причиндалами в виде мебели, кабинетов, телефонов. Как он вообще умудряется так ловко обводить людей вокруг пальца? И почему никто в городе до сих пор не заинтересовался им?

Гипноз? Наведенная массовая галлюцинация?

Фантастика – вот что это такое! Тем более что об этом уже кто-то писал, только не помню, кто именно: Саймак или Лем…