Однако время шло, а ботинки за дверью оставались все в том же положении, и это было абсолютно непонятно.

Конечно, если бы я описал потом эту ситуацию моим дружкам, то обязательно нашелся бы какой-нибудь умник, который сказал бы: «А что ж ты не открыл дверь и не посмотрел, кто это? Терять-то тебе все равно было бы нечего. Ведь если бы этот тип хотел тебя грохнуть, то он давно сделал бы это!»

Логично, сказал бы тогда я. Но это если рассуждать в нормальном состоянии и на свежую голову, не замутненную диким ужасом. А когда пульс – почти сто восемьдесят ударов в минуту, кровь стучит в висках, и ты ни хрена не понимаешь, что происходит, то тут не до логики!..

Я беспомощно огляделся в поисках предметов, пригодных для самообороны, но в кабине, кроме рулона туалетной бумаги и щетки для чистки унитаза, ничего больше не было. И почему это в туалетах не хранят инструменты? Что-нибудь типа топорика или, на худой конец, ломика…

Наконец я выдавил из себя отвратительно дрожащим голосом:

– Эй, кто тут? Чего вам надо?

Ни звука в ответ.

Я повернулся к двери – и вновь оцепенел.

Ботинок в просвете под дверью уже не было.

Я дернул дверь, но она почему-то не хотела открываться, и я сначала испугался, что отныне мне суждена тюрьма гораздо меньших размеров, чем все здание, но вовремя спохватился и понял, что просто забыл разблокировать ручку двери. Дверь распахнулась, и я выскочил, озираясь, из своего укрытия.

Никого в туалете не было.

Я распахнул дверь средней кабины, потом следующей – но и там было пусто!

Ну и как это объяснить? Все-таки поверить в привидения или в невидимок? Даже если это был очередной фокус со стороны создателей здания, то секрет его не поддавался разгадке. Голограмма? Но ни одна аппаратура не способна создать такую имитацию реального предмета. Может, где-то в стене имеется потайная дверца? Или скрытый люк в полу? В принципе, возможно, но с какой скоростью тогда должен был двигаться незнакомец, чтобы успеть за считаные доли секунды – и причем абсолютно бесшумно! – преодолеть несколько метров и аккуратно прикрыть за собой дверь или люк?!..

И опять же – с какой целью, спрашивается, он торчал у меня над душой? Чтобы напугать? А зачем им меня пугать? Ради забавы, что ли? Или они снимают скрытой камерой фильм ужасов?

Ладно, стрясли. Что толку ломать свой шапконоситель? Все равно догадки так и останутся догадками.

Я провел рукой по лбу, стирая выступившую на нем испарину. Ладони были неприятно липкими.

Пустив ледяную воду в раковину, я с наслаждением умылся и вымыл руки. Заодно полюбовался на свое отражение в зеркале: при искусственном свете выглядел я довольно скверно. Впрочем, при дневном свете, возможно, вид у меня был бы не лучше. Такие стрессы даром не проходят.

Закончив умывальную процедуру, я повернулся, чтобы вытереться полотенцем, и в голове у меня сразу же возник и стал нарастать знакомый звон.

Я отлично помнил, что когда вошел сюда, то полотенце было относительно чистым. С некоторым преувеличением его даже можно было назвать белоснежным.

А теперь оно было измято и покрыто полосами и пятнами кровавого цвета!

Это действительно была кровь. Причем свежая, еще не успевшая окончательно впитаться в грубоватую ткань.

А это означало, что кто-то буквально несколько секунд назад вытер о полотенце руки, испачканные в крови.

Опомнился я, лишь отмахав по коридору на подгибающихся ногах добрую сотню метров. Перед глазами моими все плясали красные пятна на белом полотенце. .

Наконец я остановился, перевел дух и оперся плечом на стену.

Чего же вы от меня хотите?! На что вы намекаете, подсовывая мне время от времени всякие тухляцкие штучки? Что когда-нибудь и мою кровь неведомый убийца будет небрежно оттирать в туалете или выводить ею угрожающие послания следующей жертве? То есть вы даете мне понять, что и я обречен, просто до меня еще не дошла очередь?

Куда же я все-таки попал – в театр, где в ходу самый разнузданный натурализм, или на настоящую бойню?

Нет, это просто у тебя от страха глаза велики, осадил я свою фантазию. Выдумываешь черт знает что. А может быть, все объясняется гораздо проще и тривиальнее. Например, кто-то поранил руку. Порезался на рабочем месте. Или у кого-нибудь из носа от давления хлынула кровища, и он не нашел ничего лучшего, кроме как забежать в туалет И воспользоваться полотенцем вместо носового платка. А потом продолжил свой путь по коридору.

Так что совсем не обязательно, что руки о полотенце вытер тот, кто стоял за дверью кабины.

Но вообще-то, конечно, странно все это. Хм, ну и куда теперь податься? А самое главное – что делать?

Ведь если вдуматься, то любые мои действия теперь бессмысленны, как попытка вытащить себя за волосы из болота. Помнится, Ма рассказывала, как давным-давно, еще в юности, во время очередного пешего похода она отстала в лесу от группы и заблудилась. Двое суток она бродила по непролазной чащобе, пока ее случайно не нашли охотники. «Знаешь, сынок, – сказала она, – что тогда мне показалось самым страшным?.. Был момент, когда у меня не было больше сил идти. И в голове стали появляться мысли: а стоит ли вообще идти, если не знаешь, 'куда?.. Не проще ли остаться на месте и ждать, пока тебя найдут? Или умереть от голода, если не найдут… Но я шла и щла. И потом оказалось, что если бы я поддалась своей слабости, то навсегда осталась бы в том лесу».

Я кисло усмехнулся. Одно дело – блуждать по бурелому, и совсем другое – по небоскребу без выхода, да еще когда тебя на каждом шагу пичкают всевозможными «сюрпризами». И нет никакой надежды на то, что тебя найдут и спасут.

Может, вернуться в тот кабинет с диваном, улечься и ждать, что будет дальше? Как там у Шекспира? «И видеть сны…»

Но принять такое решение мне не дали. Где-то в коридоре раздался душераздирающий скрип открывающейся двери, и я отпрянул от стены. Секунда, вторая, третья… В коридоре никто не появлялся. И опять, как в туалете, у меня возникло стойкое убеждение, что кто-то буквально сверлит меня взглядом.

– Кто здесь? – громко спросил я тишину.

Но тишина, как ей и положено по определению, ничего мне не ответила.

Я сделал несколько шагов в том направлении, откуда доносился скрип. Одна дверь, вторая, третья… Все плотно закрыты.

Очередные звуковые эффекты?

Наверно.

И тут я вдруг увидел. Дверь ближайшего кабинета слегка шевельнулась, словно от сквозняка. Сквозь узенькую щелку, которая образовалась между дверью и косяком, было видно, что внутри царит непроглядная темень.

Каким-то шестым чувством я вдруг понял, что именно там стоит и наблюдает за мной КТО-ТО.

Ладони мои опять стали липкими. Сердце перешло с ритма неспешной прогулки на спринтерский бег.

Меня так и подмывало повернуться и чесануть по коридору подальше от этой жуткой приоткрытой двери, и, наверное, я бы так и поступил, если бы мне в последний момент не стало стыдно.

Эх ты, сказал я себе. За тобой, возможно, сейчас следят скрытые камеры, а ты ведешь себя как последний трус.

И тогда я решительно шагнул к неплотно закрытой двери и рванул ее на себя. В комнату потоком влился свет из коридора, и сначала мне почудилось какое-то быстрое движение в глубине кабинета, но тут я вовремя нащупал выключатель и щелкнул им.

Это был вовсе не кабинет. Нечто вроде склада канцелярских товаров. Вдоль стен тянулись металлические стеллажи, на которых возвышались запечатанные пачки бумаги, какие-то картонные коробки, штабеля папок, груды конвертов… К моему великому разочарованию, съестного здесь не было.

Спрятаться в этом помещении было негде, но на всякий случай я наклонился и заглянул под стеллажи. Потом задрал голову, изучая верхние полки.

Нет, никого. Ни людей, ни привидений.

Даже ни одного заплутавшего зеленого человечка не обнаружилось.

Я не глядя взял с полки одного из стеллажей первый попавшийся конверт и вздрогнул. На нем было отпечатано: «САВЭС».