— К моему сыну пришел знакомый, который приехал сюда раньше нас и успел стать здесь каббалистом. Он говорил весь вечер и только и только о каббале. Она все переворачивает с ног на голову. Когда ты о ней слушаешь, думаешь: я жил или только начинаю? С нами сидел наш 12-летний внук…

Утром внук, любитель мультиков, рассказал мне, что спал очень плохо, — за ним всю ночь гонялись престранного вида инопланетяне, в которых он узнал в конце концов каббалистов…

— Религия, — проронил он в следующий раз, — она вроде маринада, в котором выдерживают мозги.

— Когда человек зевает, — как-то вечером уже, зевая, объявил дядя Миша, — он воссоединяется с Космосом. Так что…

— Суета, суета! — сказал дядя Миша вместо приветствия. — Всё суета! Если бы у меня были деньги, я бы стал издавать газету с таким названием, СУЕТА — самую мудрую и самую раскупаемую. Скажите, разве не суета вся политика, реклама, покупки, стрельба, писательские измышления, сатира, юмор?

— А что не суета, дядя Миша?

— Как будто вы сами не знаете! — рассердился старик.

Теперь я думаю, что же все-таки не суета… Спрошу в следующий раз у дяди Миши.

— Сколько я ни смотрю на чужую семейную жизнь, столько раз я чешу свою макушку… — объявил дядя Миша и не сказал больше ни слова.

— …и вообще я думаю, что миру нужны новые 10 заповедей!

— Мозги, молодой человек, — назидательно сказал мне дядя Миша в следующий раз, — как кухонный нож: их нужно каждый день острить.

— Великого физика, одного из "авторов" атомной бомбы, упрекнули в том, что их бомба — чудовищное изобретение. "Что вы, ответил он, это просто хорошая физика".

Физика, наверное, может быть "хорошей" и "плохой". Но нет ничего хуже цинизма.

Как-то сидели с дядей Мишей поздно вечером в парке Кольберта. Он поднял голову к темно-темно-синему куполу над нами и сказал:

— Небо наше уже осыпается… Как старый ковер. Смотрите — блестки с него слетают… Очень древнее наше небо…

Я проходил мимо парка Кольберта и увидел выходящего оттуда дядю Мишу. Только глянув на его спину, я понял, что старик чем-то удручен..

— Дядя Миша! — Мой всегдашний собеседник обернулся. — Что-то случилось?

— Что могло случиться?! — он махнул рукой. — Жара! Духота! Парилка!

Я приглашаю соседа к себе. Пока достаю из холодильника минералку, слышу дядимишино восхищеное "О!" из комнаты.

— Как красиво напечатано ваше имя! И сколько раз! Вы прямо Бальзак!

— Где вы видите мое имя? — Я вхожу в комнату.

— Вот же! — дядя Миша показывает на… флакончики с лекарствами на тумбочке, где с ярлыков действительно хорошо смотрится мое имя.

Я включаю телевизор, набираю первый канал. 90 градусов. Влажность 100 %. Из окна поддает банькой. Впереди — 95 градусов. По глоточку пьем холодную минералку. Дядя Миша удобно расположился в кресле.

— Вот скажите, — неожиданно заговаривает он, — если б вы жили в Одессе на Малой Аранутской и если бы жена послала вас летом, в такой же, скажем, день в сарай копать там яму для картошки, скажите — вы бы сбежали в пираты?

Я хмыкаю. Мне хочется сказать "да", но я боюсь нарушить ту интригу, что задумал хитрый старик.

— Дядя Миша, это такое начало новой истории? Про кого она?

— Друзья зовут его Док. Он врач, участковый хирург. Но его участок!.. — старик крутит головой. — Вот он пешком, с рюкзаком за плечами обошел в отпуск весь Крым… Вот он собрался на Алтай… Вдруг повезло — он нанялся на танкер судовым врачом и — объехал весь мир. Куба, Америка, Ирландия, Швеция, Япония… Что вам сказать — ему и этого мало! Они с женой учат французский и едут в Алжир. Работают там шесть лет. Он единственный хирург на полпустыни и все его зовут табиб. А его жена, педиатр, табибша. Наш врач там нарезался скальпелем — так он говорил — на всю оставшуюся жизнь. Из Алжира он привез целый музей диковинок: медную чеканку, кофейные наборы, чудные камни из пустыни, раковины, даже чалму…

Чувствуется, что старик, рассказывая, отводит душу после поражения в парке. Там обрывают на полуслове.

— Что происходит дома… Что может происходить дома? Дом для того и придуман, чтобы в нем ничего не происходило… И пока нет путешествий и приключений, Док пробавляется мелочами. Выстроил на крыше сарая "капитанскую" каюту из струганых дощечек от магазинных ящиков. Я ее видел — игрушка! Провел туда свет, поставил транзистор. Вечером после работы он брал кота и забирался в каюту "выкурить трубку-другую в хорошей компании". Док не курил, но трубка у него была — из Алжира. Таких в Одессе две или три.

Потом у него появилась еще идея. Он стал собирать в мусорных урнах старые зонтики, чинить их и… развешивать на ветках столетнего ясеня над своим сараем. Кто идет мимо дома — поднимает голову: это что? Им рассказывают — они хмыкают и крутят головой, хотя и одесситы. А Док радуется: пускай, мол, почаще поднимают голову к небу!

Придумал сделать трехколесный велосипед для себя и жены, где можно крутить педали вдвоем и полулежа. И только начал делать чертеж оригинальной коляски, как жена ему говорит: хватит изобретать велосипеды, иди-ка ты в сарай и вырой там яму, чтобы было где держать картошку зимой…

— И тогда он сбежал в пираты?

— Не смейтесь. Наш табиб отложил чертеж, допил кофе, снял чалму и пошел в сарай, — вразумил меня старик. — Я думаю, вы бы сделали то же самое.

Он взял там лопату и стал копать утоптанную, как асфальт, землю — и это дело — слышите? это дело в конце концов стало поинтереснее Алжира! Потому что за него взялся такой человек, как наш Док. Если вы имеете терпение, узнаете, до чего он докопался.

Я поерзал в кресле и налил еще минералки.

— Док углубился лопатой на штык и увидел ржавую банку от кофе. Поднял ее и вспомнил: здесь когда-то уже была яма, и они с Людой сбрасывали в нее всякий нержавеющий мусор. Ага, сказал себе Док. И в этом унылом для всемирного путешественника занятии засветился смысл! Какой? — мы узнаем позже.

Он копал — и что открывалось перед ним? Слой за слоем открывалась прошлая жизнь! Вот старые его туфли… Сломанный нож. Еще дедов… Черепки разбитой покойным котом со смешным именем Брысик голубой фаянсовой вазы. Это было как раз перед танкером… Медная ступка, совсем уже зеленая… Еще черепки — две маминых чашки. Когда у столика подломилась ножка и они поехали вниз, Люда крикнула такое "Ах!", что слышали все соседи… Последней находкой оказалась Надькина одноногая кукла — ее купили, когда Надьке исполнился год. Кукла была первым "мусором", который бросили в яму. Сейчас Надьке семнадцать.

Яму для мешка с картошкой надо было делать шире, но тут лопата задела какой-то камень. Док его ковырнул, камень не поддался. Начал обследовать препятствие и понял, что имеет дело с бетонным кольцом. Оно окружало яму. Что-то он не помнил, что закапывал здесь бетон… Тогда кто?.. Когда?.. Зачем?..

Приходит Люда и видит: муж копает, как будто он роет клад. Она его жалеет: "Витя, может, хватит?" — "Пусть люди видят, какой у тебя послушный муж".