Вечер неожиданно закончился, а причину тому знали лишь Господь Бог, ее дядя и продавщица апельсинов.

Судя по выражению, появившемуся на лице дяди Гарольда, как только дверца коляски закрылась за сестрами Дорнтон и их кузеном, поспешное отступление было каким-то образом связано с ней.

— Не думаю, что тебе будет приятно выслушать тот вопрос, который мне задала обычная продавщица апельсинов, Маргарет, — серьезно сказал он.

— И что это было? — Ее сердце сжалось.

— Она спросила, которую из юных леди зовут Жемчужина.

Маргарет пораженно уставилась на него, не предполагая, что последует за этим.

— Почему ее так волнует мое имя?

Лицо дяди потемнело. Маргарет взглянула на Аллана, ища хоть какой-нибудь намек на то, что так тревожит его отца, и увидела в его глазах тревогу и даже жалость.

— Затем она спросила меня, правда ли то, что ты любишь надевать мужскую одежду, — глухо продолжил лорд Дорнтон, — и правда ли, что ты в таком виде посещаешь фехтовальный салон. Она достоверно знала, что ты бросилась между двумя своими любовниками, прежде чем они успели проткнуть друг друга. Она даже осмелилась намекнуть, что я — один из этих любовников, так как ей сказали, что они оба сидят в ложе.

Маргарет поежилась. В основе этой пышно расцвеченной сплетни лежала правда. То, что от нее осталось, однако, казалось почти комичным в своей неправдоподобности. Она могла бы посмеяться над этим, если бы не суровое выражение лица дяди.

— Где она слышала подобную глупость? — вмешался Аллан.

Полный гнева взгляд лорда Дорнтона переместился на сына.

— Очевидно, эта история стала достоянием гласности именно сегодня вечером. Я бы только хотел знать ту крупицу правды, что дала жизнь всей этой чепухе, прежде чем ее узнал весь Лондон. Думаю, ты — та самая загадочная женщина, что прервала поединок Аллана с лордом Дейдом. Я прав?

Маргарет закусила губу и кивнула.

Селия и Селеста одновременно вскрикнули, а из груди сэра Гарольда вырвался презрительный вздох.

— Ты обманула меня, Маргарет, стараясь сохранить это в тайне. Так же, как и Аллан. Я жестоко разочарован в вас обоих!

С этим нельзя было спорить.

Объяснениям не нашлось места и на следующее утро, когда Дейд встретился с лордом Дорнтоном в его клубе. Сэр Гарольд начал разговор с неоспоримого заявления о том, что он серьезно разочарован в лорде Дейде. Затем он очень четко, тихо и вежливо запретил лорду Дейду видеться с его племянницами.

После этого невеселого завтрака Дейд немедленно отправился с визитом к мистеру Крейтону Соамсу. У дверей ему сообщили, что мистер Соамс еще в постели.

— Отлично, самое время ему проснуться. — С этими словами Дейд прошел мимо оцепеневшего от удивления слуги Крейтона.

Как оказалось, Крейтон уже встал, причиной чему явился неотложный визит к тазику, поставленному около постели в ожидании именно подобного случая. Когда к нему вошел Дейд, он скорчился около умывального столика, плеская себе в лицо водой. Услышав резкий стук в дверь, он застонал и чуть не упал, соскользнув рукой с края столика.

— Крейтон!

— Боже, Дейд. — Он поморщился. — Не стоит стучать. Входи, но как можно тише.

— Ты сегодня утром выглядишь слегка не в себе, — выдавил из себя Дейд, борясь с отчаянным желанием врезать кулаком прямо в безупречный греческий нос Соамса.

Крейтон сгорбился над столиком. Он обратил на Дейда полный муки взгляд покрасневших глаз, с трудом выпрямился и зажал руками уши.

— Не кричи, — прохрипел он. — Не говори ни слова… — Он опустил одну руку, безуспешно пытаясь дотянуться до сложенного рядом с умывальником полотенца. Он уронил полотенце на пол, немного покачался, глядя вниз, хмыкнул и поплелся к кровати, где использовал, чтобы вытереться, край простыни. — Моя голова не вынесет очередной взбучки, — всхлипнул он. — Будь другом, приходи, когда я окончательно протрезвею.

— Очередной взбучки?

Крейтон поморщился и накрыл подушкой голову.

— Да, прямо перед тобой здесь были и мистер Экхарт, и мистер Дорнтон.

— И что тебе сказали Уоллис и Аллан?

Крейтон тяжело опустился на кровать, все еще держа на голове подушку.

— Они оба заявились ни свет ни заря, в ужасном возбуждении, один за одним. — Он застонал. — Безжалостно орали на меня, оба. В результате у меня раскалывается голова.

— У тебя раскалывается голова после того количества бренди, что ты поглотил вчера. Но ты должен рассказать, чего от тебя хотели Уоллис и Аллан.

— Хотели? Они взвалили всю вину на мою и без того несчастную голову. Что еще они могли от меня хотеть? А разве ты не за этим пришел? — Он снова застонал в подушку.

— Разумеется. Но я не люблю повторяться. Скажи мне, в чем они тебя обвинили, и, если они сделали все как положено, я оставлю тебя с миром. Если же нет, тебе придется выслушать и меня. — Еле удерживаясь, чтобы не заткнуть себе нос — настолько тяжелым был воздух в комнате, — Дейд прошел к окну, отодвинул занавески и открыл раму.

— О! — Крейтон натянул на лицо одеяло. — Неужели это обязательно?

— Да, здесь воняет блевотиной.

Дейд прикрыл окно и пододвинул кресло поближе к оставшейся щелке, откуда задувал легкий ветерок.

— Просвети меня, Крей. Что тебе сказали Аллан и Уоллис? Понимаешь, если что-то важное в той небольшой головомойке осталось за сценой, я закончу за ними, да так, что ты не скоро забудешь.

Крейтон издал приглушенный стон и высунулся из-под одеяла.

— Все рассказывать? — Его покрасневшие глаза с тревогой уставились на Дейда.

— Каждое слово, — тихо сказал Дейд.

— Ты шутишь, — проквакал Крейтон.

— Чем скорее ты начнешь, тем быстрее от меня избавишься, — спокойно объявил Дейд. Вытащив из кармана часы, он засек время.

— Хорошо, — тяжело вздохнул Крейтон. Подложив подушку под голову, он уставился в потолок и начал монотонно перечислять: — Аллан сказал, что я невозможный грубиян и пустоголовый невежа, который не нашел ничего лучшего, как нализаться без памяти. Уоллис сказал, что мне место под столом в портовом кабаке, а не в ложе с дамами. Он назвал меня тупым как бык, глупым как курица, презренным червяком и…

— Оставь в стороне этот зоопарк, — прервал его Дейд. — Похоже, тебя оскорбили достаточно умело.

Крейтон кивнул:

— Я и не думал, что эти приличные молодые люди знают подобные выражения, но им удалось подобрать пару фраз, которые даже я не знаю.

— Довольно с этим. Что еще?

Крейтон капризно поднял глаза к потолку:

— Ты знаешь, о чем они говорили.

— Расскажи, — безжалостно приказал Дейд.

— Мой длинный язык. Похоже, он был неплохо смазан вчера. Я сказал им обоим, что не имею ни малейшего понятия, о чем они говорят. Уоллис выглядел так, словно сейчас ударит меня. Можешь себе представить? Он сказал, что я разрушил плоды вашей долгой работы. Сказал, чтобы я больше никогда не показывался рядом с Дорнтонами. Сказал, что это несложно, учитывая, что девушки собирают вещи, чтобы с позором покинуть Лондон, и из-за меня теперь будут заперты в деревне. Сказал, что, так как он собирается жениться на одной из сестер, я теперь вычеркнут из его списка друзей и не буду ли я так добр воздержаться от общения с ним на публике. Дорнтон повторил его речь слово в слово.

В голосе Крейтона звучала нотка сожаления, но Дейд обратил внимание только на его ссылку о намерении Уоллиса жениться. Он хочет жениться на одной из сестер Дорнтон?

— Уоллис решил спасти одну из девушек от позора? — Он должен был удостовериться в этом.

— Да. И не удивительно, я уже давно заметил, что к этому все идет.

— Неужели? — слабо переспросил Дейд. Вонь в комнате начала действовать ему на нервы. — Я не был столь наблюдательным.

Крейтон приподнялся, чтобы выпить отвар ревеня из стоящей на прикроватном столике чашки.

— Ну, я был поражен, когда услышал это, как ты можешь себе вообразить. Я бы не счел себя обязанным делать предложение только из-за глупой болтовни.