– Ты чего такой хмурый? – поинтересовался опекун. – Случилось что? Или на Тендхара дуешься? Ты не дуйся. Он орать любит. Иногда и врежет хорошенько. Но, если ты живешь по уставу, он тебе ничего не сделает. Главное, с ним не спорить, молча делать, что скажет. Он зря не дерется.

Арташес сделал глоток воды, нашел глазами Миховила. Тот уткнул нос в тарелку и быстро-быстро ел, не оглядываясь по сторонам.

– Ну… ты что молчишь-то? – приставал Бенсел.

Арташес глянул на него искоса и рискнул:

– А бывает, что в приюте кто-то еду отбирает? Или воровать заставляет?

Бенсел перестал жевать, пристально посмотрел на него.

– Слышал что-нибудь?

Арташес испугался: а что если он с Тимо? Третий все время молчал, вдруг это был Бенсел?

– Нет, что ты, – как можно безразличней отмахнулся он. – Ничего не слышал. Просто подумалось… Давай есть.

Но Корбин разглядывал подопечного.

– Я скажу старшему лейтенанту Звереву, – наконец проговорил наставник. – Он с тобой побеседует.

– Не надо! – Арташес бросил пластмассовую ложку.

– Ты что, боишься? Да ничего тебе не будет. Просто расскажешь Славику, что видел, и всё.

– Я ничего не видел! – вспылил Арташес. – Ничего! Понял?

– Понял, ты что шумишь-то так? Не видел, так не видел, – он отвернулся.

Арташес поднял голову и еще раз посмотрел на Миховила.

После обеда час отдыхали, а потом добытчики выходили на свалку. Майор сформировал десять команд, в каждую из которых входило двенадцать человек: старший и младший лейтенанты, старший и младший сержанты и восемь человек рядовых добытчиков. В день он выпускал две команды, каждая из которых работала три часа. Дольше дети выдержать не могли, майор их щадил. Он прекрасно понимал: если он хочет сохранить приют, дети не должны бояться свалки. Они должны мечтать туда попасть. А это возможно, только если свалка будет легким приключением, а не тяжелым, опасным трудом.

Добытчики в приюте тоже гибли, но не так часто, как мусорщики в городе: где-то раз в месяц, хотя не имели никакого прикрытия. Автоматы охотников приют не мог обменять на еду, тогда бы пришлось месяц голодать. Это только сам Укус, а чтобы он стрелял, пришлось бы еще на месяц остаться без пищи. Старое оружие, например, УКС‑43, а не УКС‑56, каким пользовались сейчас, они могли бы приобрести, но вряд ли оно бы повредило хищникам: твари постоянно мутировали. Ученым города приходилось снова и снова модернизировать оружие.

Вторая проблема – у приюта отсутствуют защитные средства. Ни синие защитные комбинезоны мусорщиков, ни тем более светло-серые охотников, они не могут себе позволить, так же, как и шлемы с подачей кислорода. А воздух за пределами города не подходит для дыхания. Окна в квартирах герметично закрываются, ни одного балкона в доме не предусмотрено. Единственный выход наружу – фильтр-комната. Туда заходят охотники и мусорщики со свалки, дверь плотно закрывается, воздух очищается, и только после этого люди входят в город. В самом городе мощные очистители и вентиляторы делают воздух пригодным для дыхания. Такие очистители стоят и в приюте.

Марк создал в приюте что-то вроде фильтр-комнаты – небольшое помещение между приютом и свалкой. Для того чтобы они не умерли от воздуха свалки, сяньшень Дэн придумал фильтр-маски: она закрывала только нос и рот. Надеваешь такую на лицо – и в течение трех часов можешь дышать спокойно. А вот если начинался дождь, для приюта наступали трудные дни. Выйдешь наружу без защитного комбинезона – сразу тело покроется ожогами. Левицкий сталкивался с таким, когда работал в городе. Один подъездный мальчишка, спасаясь от полицейских, выскочил под дождь. Они не слышали воплей из-за шлемов, но он корчился, лицо искажалось гримасами, кожа слезала на глазах. Он так жестоко мучился, что кто-то из охотников пристрелил пацана. По мнению майора, лучше быть съеденным хищником, чем такая смерть. Охотники и мусорщики после работы под дождем шли прямо в скафандрах в очиститель, долго стояли под пеной. Если плохо очистишься, рискуешь обжечь руки, когда будешь раздеваться. Хорошо, что дожди шли не так часто, иначе бы приют давно вымер от голода.

Левицкий каждый день выходил с одной из групп. В городе охотники выходили лишь один раз за двое суток, но он не нуждался в отдыхе. Наоборот, отдыхал на свалке, присматривая за воспитанниками. Сегодня он собирался выйти с группой старшего лейтенанта Теда Армгрена. Его жене Дарее два месяца назад исполнилось шестнадцать, а свадьбу они сыграли месяц назад, так что в приюте его считали молодоженом.

Тех, кто выходил на свалку, не провожали. Марк запретил. А то выстраивалась в коридоре чуть ли не похоронная команда. Когда майор подошел к фильтр-комнате, добытчики уже ждали его. Майор пришел позже, потому что зашел к мадам Байи и, не обращая внимания на ее тихие слезы, забрал Бенджамина. Шестилетний мальчишка-даун смотрел вокруг, радостно улыбаясь: для него это походило на новую игру.

В фильтр-комнате горела лишь одна лампочка. На бетонных стенах, на крючках, висела приготовленная заранее экипировка по количеству добытчиков: перчатки, рюкзаки, маски. Для Бенни майор захватил дополнительный комплект: всё, кроме рюкзака. Левицкий первым облачился для свалки, потом помог надеть маску Бенни. Остальные добытчики тоже приготовились: пустые рюкзаки повесили перед собой, маской закрыли рот и нос, перчатки плотно обняли руки.

Окинув всех взглядом, Марк открыл дверь и посмотрел вверх. Грязно-желтое небо казалось непроницаемым куполом. Когда появлялись хищники, оно словно прорывалось – так рвется полиэтилен, если продавить его пальцем.

Майор дал отмашку, и добытчики вслед за ним покинули фильтр коридор. Тут же рассредоточились по свалке, стараясь сохранять дистанцию в десять метров. Уйдешь далеко – в случае опасности не успеешь вернуться под крышу приюта. Как бы ни старались дети найти что-то ценное на свалке, они следили и друг за другом, чтобы увидеть знак, который подавали старшие по званию.

Левицкий держал Бенджамина рядом с собой – он будет их прикрытием на случай, если появится опасность. Отступая, бросят мальчика, отвлекая хищников. Марк не испытывал никакого удовольствия, поступая так, но голос долга в душе давно звучал громче других голосов. Сейчас долг говорил, что он должен пожертвовать больным ребенком ради других здоровых.

Майор никогда не работал мусорщиком, только прикрывал их, но, попав в приют, быстро приобрел нужные навыки. Словно особый нюх появился. Чувствовал, куда надо пойти, чтобы найти дерево или металл – два самых дорогих товара на ярмарке. Почти никогда не ошибался. Остальные ориентировались на Левицкого.

Вот и сегодня: глянул на странную гору бумаги, пластика и фольги, и будто кто толкнул его. Он разгреб небольшое пространство и наткнулся на кусок металла. Боясь поверить удаче, стал расчищать дальше. Так и есть: в фильмах, которые он смотрел, это называли автомобилем. Здесь может быть много металла. Он дал знак остальным. К нему подошел старший лейтенант Армгрен и два сержанта. Марк жестом позвал еще двоих. Под его руководством они отодвинули от машины мусор, с помощью инструментов стали откручивать двери. Майор заинтересовался багажником: там обычно возили вещи. Конечно, машину, прежде чем оставить на свалке, должны были опустошить, но кто знает… Краска автомобиля почерневшая, будто машина горела, а в таких случаях вещи вытаскивают в последнюю очередь. Он потрогал багажник. Закрыт. Показал Теду, чтобы занялся им, а сам помог старшему сержанту Дубраве Ненадович снять дверь. Девушка пятнадцати лет хоть и выглядела хрупкой, но, как каждый добытчик, хорошо тренировалась. Она легко подхватила дверь, отложила ее в сторону. Позади раздался легкий щелчок – Тед открыл багажник.

Левицкий усмехнулся – старые навыки не забываются. Тед пришел в приют семь лет назад. Пришел добровольно, а до этого тоже вскрывал квартиры. Марк подошел посмотреть, что хранилось под замком. Бенни тоже с любопытством заглянул туда. Интуиция и тут не подвела майора: в багажнике лежал большой чемодан и несколько сумок. Левицкий, посматривая на небо, проверил их, Тед вскрыл чемодан. В сумках оказались металлические банки – старые консервы. Вряд ли их можно использовать, придется отдать на переработку. Марк отставил их в сторону и заглянул в чемодан. Вот это удача: почти неношеные вещи. По крайней мере, нет дырок, не истлевшие. «Это продавать не будем: самим пригодится», – тут же решил он. Армгрен и Ненадович принялись отвинчивать багажник, а майор махнул рукой – позвал рядовых добытчиков: пусть набивают рюкзаки вещами. Сам пошел дальше. Под горой грязного пластика цепким взглядом заметил деревянный предмет. Быстро откинул в сторону мусор. Бенджамин стоял рядом, потом наклонился, помог. Отличная находка: деревянная тумбочка. Не из опилок, как обычно, а из цельного дерева. Левицкий открыл ее. Внутри лежали пожелтевшие книги и исписанные бумаги. Тоже пригодятся.