Далее следовало посчитать добычу, парни ждали этого, и я их не прогонял. Расстегнул клапан объемистой сумки (мечта оккупанта) и высыпал толстые пачки банкнот на коврик, рукой поворошил их, произвел быстрый подсчет и объявил:

— Ровно шесть с половиной миллионов евро. Хороший куш.

— А если бы мы проповедника с собой прихватили, то он бы нам еще два раза по столько выдал, — шмыгнул носом Эдик и добавил: — К гадалке не ходи.

— Если бы, да кабы, — я пожал плечами. — Кто знает, как бы все сложилось? Что взяли, за то высшим силам и спасибо.

Камрады поддержали меня кивками. Да, лишний риск нам не нужен. Что по силам, то и сделали, а зарываться не стоит.

Под взглядами парней я собрал деньги, отделил одну пачку сотенных евро (самые мелкие купюры в сумке) и перекинул Эдику:

— Раздели на троих.

Шмаков занялся дележкой денег, а мы с Гоманом переглянулись — он уже знал о моих планах на будущее, и я подошел к кухонной плите. Чайник был горячий, и я сделал себе кофе. Затем присел за стол, и когда парни закончили раскидывать деньги, обернулся к ним:

— Что скажете, други? Нормально все сделали?

— Да, — кивок от Шмакова.

— Нормально, — Федя с Андрюхой ответили одновременно.

— По деньгам претензий нет?

Вопрос был адресован только двоим из троих, и оба кивнули:

— Нет

Ответы были стандартные, никаких других я не ожидал, и продолжил:

— Тогда давайте думать, что станем делать дальше.

— А чего думать? — первым откликнулся Шмаков. — Будем дальше сволочей и ворье вскрывать, да на нож ставить. Всех не перебьем, но подадим пример другим.

Федя с Андреем промолчали, и я усмехнулся:

— Валить мразей будем — это не вопрос. Но нас мало — расширяться надо. Нужна база. Нужны надежные люди. Нужны стволы. Нужны схроны. Нужны запасы продовольствия и медикаментов. Нужен врач, не коновал какой, а реальный специалист. Нужна одежда. Много чего нужно. Ради этого мы деньги и добывали. Теперь они есть и надо делать следующий шаг. Согласны?

Камрады согласились и, промочив горло, я продолжил:

— Раз согласны — слушайте дальше. Москва для нас зона боевых действий и место проведения операций, а базу организуем в Подмосковье. Для начала в сельской местности нужно прикупить два-три дома с гаражами и подвалами, которые будут использоваться как перевалочные базы. Это раз. Потом необходимо обзавестись транспортом, три-четыре неприметные машины и небольшой грузовичок, можно, "газель". Это два. Далее следует познакомиться с местным населением, участковыми и властью. Это три. Ну, а затем начнем присматриваться к военным частям вблизи Москвы и пошарим по лесам. Это четыре. Кстати, — я посмотрел на Федю и Андрея, — вам повестки из военкомата еще не приходили?

— Приносили бумажки, — сказал Федя, — но мы думали откупиться. Нахрена нам год жизни в армаде терять? Как зашлют в дебри, куда Макар телят не гонял, и все — назад уже не выберешься.

— Неправильно мыслишь, камрад, — я покачал головой. — Служить надо. Но не наобум. С бабками многое можно провернуть и так все устроить, что служить будешь рядом с домом.

— А зачем нам это?

— Затем, что в каждой воинской части имеется склад боепитания и есть арсенал, а нам потребуется оружие. Много оружия. А кто обеспечит проход на закрытую охраняемую территорию? Правильно, солдат Федя, который укажет, у кого ключи от оружейной комнаты, где отключается сигнализация и как незаметно проникнуть за забор. Ну и, кроме того, не надо забывать, что в нашей рабоче-крестьянской армии служат бедные, которые не смогли откупиться, а значит, это наши союзники и братья, которые при наличии здравой мотивации могут к нам присоединиться. Как большевики и прочие революционеры в свое время делали? Внедрились в структуру, набрали авторитет и сколотили ячейку, которая в нужный момент вывела целый полк на улицы и снабдила рабочих оружием. Так же и мы обязаны действовать. Усекли?

— Да.

— С моим предложением послужить родине согласны?

— Подумать надо.

— Конечно, подумайте, Федя, а то на словах патриотом быть легко, а на деле все иначе.

— Да мы…

Было, парни подорвались, но я взмахнул рукой:

— Сели!

Они вновь упали на тоскливо скрипнувшую кушетку, и я мотнул головой:

— Вы меня услышали парни, а дальше думайте сами. Если вы готовы драться за наш народ это одно, а коли с нами только ради бабла, то это другое. Вы сами сказали, что за социальную справедливость, а теперь в кармане крупные купюры зашелестели, и назад сдаете? Это понятно и я вас не осуждаю. Хочется красиво пожить, на дорогой тачке по району покататься, с биксой красивой на показ тусануться и на дискотеку королем войти. Дело ваше. Но это все преходяще. Наступит момент, когда вы останетесь ни с чем, и что тогда? Пойдете грабить и убивать. Но мы к этому отношения уже иметь не будем. Вот потому я и спрашиваю — вы с нами или разбегаемся? Если да, тогда подчиняетесь моим приказам, беспрекословно. Ну, а если нет, тогда флаг вам в руки, барабанные палочки на шею и попутный ветер в спину.

— Егор, мы все поняли, — на этот раз за двоих высказался молчун Андрей. — Ты сказал — мы услышали. Так что назад не сдадим и если надо в армаду сходить, то мы пойдем.

— Договорились. Пока свободны. Завтра мне позвоните, а послезавтра встретимся. Деньгами не разбрасывайтесь, лучше близких обеспечьте. Понты не колотить, светиться не стоит. Связь держать постоянно. Чуть где-то косяк какой, сразу за трубку и доклад. Идите.

Парни вышли, а Шмаков подсел к нам с Гоманом и кивнул на дверь:

— Как бы они нас не сдали.

— Не сдадут, — я поморщился. — В голове у них каша, но парни правильные. Деньги, конечно, многих портят, но эти не из таких. Да и вообще, Эдик, это ты парней порекомендовал, так что несешь за них ответственность.

— Согласен, ответственность на мне.

Я допил чай, отставил кружку и в разговор вступил Паша:

— Значит, партизанская война?

— Да, — подтвердил я и обратился к Эдику: — Что такое партизанская война? Можешь сформулировать?

— Ну…

Шмаков замялся и я пояснил:

— Партизанская война — это вооруженная борьба на территории, которая захвачена противником.

— Логично, — Эдик кивнул. — Раз страна под жидами, значит, захвачена противником, который является оккупантом.

— А какова конечная цель партизанской борьбы?

— В освобождении, наверное.

— Правильно. В итоге эта борьба должна привести к освобождению занятой противником территории. Завтра дам тебе книжку, заучишь наизусть. Называется "Руководство по ведению партизанской войны". Но это завтра, а сегодня надо решить, где брать людей и в каком именно районе лучше всего создавать базу. Какие предложения?

На столе появился ноутбук, и пошла работа. Карты. Схемы. Имена начальников, как гражданских, так и полицейских. Кто в прокуратуре? Какие дороги? В каком состоянии лесные массивы? Где военные части? Кто ими командует? Какие криминальные группировки держат район? Есть ли националисты и патриотические организации? Сколько азиатов рядом живет? Сколько кавказцев и насколько сильны диаспоры?

В общем, обычная ознакомительная суета, которая необходима для понимания того, как, где и с кем придется работать. Но окончательное решение принимать было рано, и мы разбежались. Эдик отправился к Паше, он вызвался почистить винтовку и пистолеты, что характерно, добровольно, а я вышел во двор.

Тихо. Время далеко заполночь. Где-то еле слышно выводит свою нервную песню сирена. Возможно, что возле базы сектантов. Там сейчас, наверняка, полно полицейских. Во дворе безлюдно. В большинстве окон темнота — люди устали и отдыхают.

Рука потянулась к пачке сигарет. Достал. Закурил. Затянулся. Не курил несколько часов, и в голове слегка зашумело. Но вскоре отпустило, а потом во двор въехало такси, из которого вылез Миша Токарев и в руках у него был тугой сверток. Он увидел меня и подошел. После чего молча присел, положил на лавочку сверток, помолчал и попросил: