Настороженно прислушиваясь к малейшему шороху, она быстро вывела Черную Розу из стойла, привязала ее в проходе, чуть подальше, и повернулась к Фурии: самый напряженный момент во всем их плане.

Когда Прис стала отвязывать поводья, кобылка высокомерно взглянула на нее большими умными глазами.

– Молодец, девочка. А теперь давай заведем тебя в стойло, и даю слово, сегодня ты будешь бежать.

Фурия дважды подняла и опустила голову. Сердце Прис упало. Неужели Фурия заупрямится? Или, не дай Бог, встанет на дыбы?

Вместо этого кобылка шагнула вперед. Прис закусила губу и быстро повела ее в стойло. Развернула и сняла узду и поводья с блестящей черной головки.

Фурия фыркнула и снова кивнула.

Прис погладила Фурию в последний раз, выскользнула из стойла и заперла дверцу.

Убрав сбрую, она вернулась к Черной Розе, сняла поводья со столба и с колотящимся сердцем побрела к боковой двери. Но тут же замерла, услышав повелительный голос Барнаби:

– Эй, вы! Я к вам обращаюсь!

Прис посмотрела в сторону главного входа, но там никого не было.

Фурия вопросительно уставилась на нее поверх дверцы стойла.

– Я хотел узнать…

Барнаби понизил голос, и она уже не смогла разобрать слов. Он говорил с кем-то у главного входа! Кром или ночной сторож?

Прис опустила глаза. Утоптанная земля прохода была усыпана соломой. Выхода все равно не было: измученно вздохнув, она быстро повела Черную Розу к двери. Проход казался куда длиннее, чем раньше. Она шла все быстрее, быстрее… впереди уже сиял дневной свет. Наконец она вывела Черную Розу на улицу. Стен поспешно закрыл за ними дверь, и Прис повела кобылку не к той конюшне, где они ждали, а прямо к лошадям, которых держали Рас и конюхи. Еще секунда – и Черная Роза оказалась в самой середине небольшой группы.

Рас, который держал под уздцы лошадей, свою и Прис, подсадил сестру в седло, сам вскочил на серого. Припав к холкам коней, они отправились в путь.

– Где Харкнесс? – спросила Прис, когда смогла отдышаться и унять бешеный стук сердца.

– Не знаю, – буркнул Рас, оглядывая окрестности из-под козырька низко надвинутой кепки. – Наша задача – довериться Диллону и следовать плану, по крайней мере пока не возникнет ничего непредвиденного.

Прис кивнула. Еще десять шагов – и они миновали проход между конюшнями. При этом все дружно смотрели на открытый участок перед конюшней Фиггса, но, к счастью, знакомых лиц не увидели.

Потребовалось немало воли и самообладания, чтобы не убыстрять шаг. Они даже не смели пустить лошадей рысцой: это сразу привлекло бы внимание. Наконец они добрались до соседней конюшни, оставив позади самый опасный участок. В последний момент Прис оглянулась и увидела, как Барнаби отступил от дверей, пропуская кого-то в конюшню.

Девушка отвернулась и перевела дыхание. И велела себе не расслабляться, оставаться начеку, пока они не достигнут Пустоши и леса, в котором должны были скрыться.

Спустя тридцать невыносимых минут она, Рас, Стен и Майк, еще один конюх Диллона, оказались в небольшой роще к востоку от Ньюмаркета, за границами города и окружающих полей. Прис натянула поводья и вздохнула свободно, впервые за все утро.

– Мы это сделали! – торжествующе крикнула она, расплываясь в улыбке, и с воплем подкинула в воздух свою кепку. Рас с ухмылкой последовал ее примеру. Стен и Майк тоже не отстали.

Но впереди ждали дела. Стену и Майку предстояло вернуть лошадей Кинстера в конюшню, а потом присоединиться к толпе на ипподроме. Прис и Рас должны были ехать на север, уводя с собой Черную Розу. Они поставят двойника в ту конюшню, откуда взяли Фурию.

– А потом, – объявил Рас, разворачивая лошадь, – мы вернемся домой, переоденемся и пойдем смотреть, как побеждает Фурия.

– Уверен, что все вы знаете о слухах, касающихся результатов фальсифицированных скачек весеннего сезона и тех, что состоялись несколько недель назад здесь, в Ньюмаркете.

Диллон вглядывался в лица, наблюдавшие за ним со страхом и настороженностью. Он собрал всех жокеев, участвующих в сегодняшних скачках, в комнате для взвешивания.

– В ответ на эту угрозу комитет постановил, чтобы распорядители скачек проводили более частые и внимательные осмотры.

Предложение принадлежало ему, но члены комитета охотно согласились. Все, что угодно, лишь бы не дать хода дальнейшим слухам и последующим предположениям и сплетням.

Диллон подождал, пока стихнут стоны и жалобы.

– Ничего страшного, но за каждой скачкой будет наблюдать больше распорядителей. Их цель – убедиться, что вы добросовестно выполняете свои обязанности.

Он снова обвел глазами комнату. Никаких признаков того, что своей речью он нарушил чьи-то планы. Он ожидал такой реакции, но хотел убедиться, что жокей, скачущий на Фурии, опытный и умелый парень по имени Фаннинг, сделает все возможное, чтобы привести кобылку к победе.

– Желаю удачи, – кивнув, заключил он. – Удачи и успеха.

Утро тянулось медленно. Барнаби присоединился к Диллону после того, как проводил Харкнесса до конюшни Фиггса и проследил, как тот войдет в дверь. Барнаби доложил, что, несмотря на несвоевременное появление Крома, по его мнению, подмена была успешно завершена. Он сам видел, как группа лошадей медленно двигалась в направлении, противоположном от конюшен. И поскольку никакого скандала и шума не последовало, можно было предположить, что Барнаби прав.

Позже Диллон добрался до временных стойл, где распорядители скачек проводили осмотр. Все внешние особенности лошади должны были совпасть с данными реестра. В стойле Фурии стояла вороная кобылка. Диллон внимательно ее оглядел. Ему показалось, что подмена действительно произошла, но сказать наверняка было нельзя.

После обращения к жокеям он отошел на свое обычное место, перед трибунами, где отвечал на вопросы владельцев лошадей и членов «Жокей-клуба», которые спешили пообщаться с хранителем до начала скачек.

Прозвучал сигнал горна. Диллон извинился и вернулся на скаковой круг, присоединившись к распорядителям скачек у стартового столба.

По мере того как к столбу подводили лошадей, проводилась вторая проверка. Наконец все лошади были готовы и выстроились в ряд. Под оглушающий рев окружающих скачки начались.

Следующий час прошел в новых строжайших проверках лошадей участников, включавших справку от ветеринара о состоянии зубов, подтверждающую возраст. Когда процедура взвешивания была закончена, объявили и провели победителей перед трибунами под аплодисменты публики. Последовало награждение, довольный владелец раскланивался во все стороны. Наконец наступило время второго забега.

Приз взял один из коней Деймона. Пока его проводили перед трибунами, Диллон оглядел верхний ряд и увидел Прис. На ней была вуаль, но он сразу ее узнал. Рядом с ней Рас в низко надвинутой шляпе. Близнецы сидели между Патриком и Барнаби. Их изгнали с нижних рядов и велели не показываться, пока не закончится третий забег, не будет объявлен победитель и не вынесут приз. Барнаби и Патрику были даны строгие инструкции не выпускать близнецов из виду. Правда, шансы на то, что Кромарти или Харкнесс увидят Раса, были крайне невелики, но все посчитали, что рисковать нет смысла. Не хватало еще, чтобы злодеи заподозрили, кто именно сорвал великие планы мистера Икс.

Никто из участников заговора не забыл о нем. Вот и сейчас, осматривая толпу, Диллон гадал, не здесь ли этот паук. Может, именно сейчас он наблюдает за скачками?

– Пора возвращаться, сэр.

Диллон оглянулся и увидел главного распорядителя скачек, готового направиться к стартовой линии. Диллон хищно усмехнулся:

– Вы правы, Смайт. Идем.

Стартовый столб для двухлеток находился ближе. Они стояли в ожидании, когда приведут первую лошадь. Диллон едва сдерживал нетерпение. Он в жизни не был таким сосредоточенным и напряженным. Сегодня он поставил на Фурию куда больше, чем на любую другую лошадь.

Завидев рвущуюся в бой вороную кобылку, он всеми силами старался сохранить равнодушный вид. Сунув руки в карманы, он сжал кулаки и молча наблюдал, пока Смайт и еще один распорядитель проверяют Фурию, почти не глядя на остальную семерку лошадей, которые выстроились рядом.