– Джентльмены вроде тебя лучше реагируют на искусное давление, – бросила она и уплыла прочь, прежде чем ошеломленный Диллон нашелся что ответить.

– Искусное? – проворчал он неожиданно появившемуся Вейну, деверю Флик. – Они так же искусны, как Эдуард I, Бич Шотландии.

– Нам всем пришлось выносить то же самое, – ухмыльнулся Вейн. – Как видишь, все живы. Ты тоже справишься.

– Очень на это надеюсь, – пробормотал Диллон и представил Вейну подошедшую Прис. Вейн поклонился, бросил на Диллона понимающий взгляд, словно осознав причину неуверенности друга. Никто из тех, кто ранее поднимал перчатку, брошенную будущей леди Кинстер, не имел дело с женщиной, подобной Прис.

– Я хотел поздравить вас… – Вейн обвел взглядом Диллона, Прис и Раса, – с успешным завершением дела о мошенничестве. Понимаю, что риск был огромным, по крайней мере Деймон так считает, но, судя по всему, результаты просто экстраординарны.

– А что вы слышали? – полюбопытствовала Прис. Вейн улыбнулся. Наблюдая за ними, Диллон отметил, что легендарное обаяние Кинстеров не произвело на Прис видимого эффекта: она просто ждала ответа. Вейн мельком взглянул на Диллона, так мимолетно, что Прис вряд ли заметила легкий кивок.

Выбирая слова с особой тщательностью, он пояснил:

– В клубах царит атмосфера всеобщего восторга. В более скромных местах, тех, что ниже рангом, старшее поколение мудро кивает, обменивается комментариями и советует младшим держаться подальше от тех, кто способен втянуть их в подобные аферы. Те же, кто пребывает в самом низу, скоры на язык и уничтожающие реплики. Там прежде всего ищут виноватого.

– Но пока так и не нашли? – осведомился Диллон.

– Об этом мне ничего не известно, хотя на розыски негодяя отправлено целое войско. Но есть человек, который может пролить свет на эту тайну.

Вейн кивком показал на другой конец комнаты.

Обернувшись, Прис увидела еще одного высокого, элегантного и явно опасного джентльмена. Должно быть, все Кинстеры делались по одной отливке. С первого взгляда становилось понятно, что Диллон – неотъемлемая часть их круга. Та же самая элегантность, вальяжность в состоянии покоя, как у сытого кота… и все это способно молниеносно измениться, превратившись в безжалостную ярость хищника, которую не скроет маска светского джентльмена. Та же самая сила, не физическая, хотя присутствовало и это, а сила духа, сила воли и стальная решимость.

Оглянувшись на вновь прибывшего, она увидела в нем те же качества. Когда он отошел от матери и направился к ним, в мозгу всплыл образ, знакомый по историческим романам. Рыцарь в латах с поднятым мечом. Не агрессор, но защитник.

– Леди Присцилла? – Гость склонился над ее рукой. – Габриэль Кинстер. – Кивнув Диллону и Вейну, он поспешно заметил: – У меня новости: не совсем то, на что я надеялся, но все же.

– Я как раз рассказывал леди Присцилле и Диллону, что преступный мир вне себя от злости.

Габриэль перевел взгляд сначала на Вейна, потом на Диллона.

– Понятно, – чуть поколебавшись, пробормотал он. – Мой отчет вполне совпадает с твоим.

Прис слушала Габриэля, который описывал, как его приятели в мире финансов подтвердили, что многие короли преступного мира понесли огромные потери из-за провала аферы на скачках.

– Босуэлл ушел на дно и вряд ли покажется в ближайшее время, трое остальных готовы последовать его примеру. И хотя открыто никто не ликует, многие, включая новые силы полиции, безмерно довольны вашим успехом.

Но при этом ни Габриэль, ни Вейн, ни Диллон вовсе не пребывали на седьмом небе. Наоборот, выглядели чересчур мрачными.

– Те, кто стоял за мошенничеством, увлекли на дно многих лондонских преступников. Кто-то выживет, многие погибнут. Но все жаждут мести, – констатировал Габриэль. – От Адэра есть вести?

– Пока нет. Он уехал из Лондона и разыскивает следы мистера Гилберта Мартина предположительно из Коннот-Плейс.

– Будем надеяться, что он и полиция доберутся до мистера Мартина первыми. Ради него же самого, – усмехнулся Вейн.

Все это время Прис молчала, посчитав за лучшее не пробуждать их защитные инстинкты. Она ожидала, что они будут таиться от нее, но успела заметить, как Диллон сделал Вейну знак, что при ней можно говорить свободно.

Она по достоинству оценила то обстоятельство, что он не обращается с ней как с ребенком, которого необходимо оберегать, лелеять, гладить по головке и отсылать играть с куклами. Она вполне понимала, что в афере участвовали люди опасные, но если бы не объяснения Габриэля, не осознала бы в полной мере, насколько они опасны.

Вейн еле слышно предупредил:

– Вот что, Диллон, охотясь за информацией, я слишком часто слышал твое имя. Пока не многие знают, что именно благодаря тебе мошенники потерпели крах, все, охотно или неохотно, невзирая на занимаемое в обществе положение, признают, что твой план был поистине блестящим. Именно та реакция, какой злодеи меньше всего ожидают от властей.

– Как только управляющим открыли правду, – поморщился Диллон, – оказалось невозможным вновь закрыть кастрюлю крышкой.

– Как бы там ни было, – заметил Габриэль, – советую держаться начеку.

– Знаю, – кивнул Диллон.

Прис не совсем поняла смысл этого разговора, но Вейн тоже кивнул и с очаровательной улыбкой отошел к другой группе гостей.

– Наверное, стоит перекинуться словом с молодым Деллоуэем, – пробормотал Габриэль, – хотя, насколько мне известно, его участие прошло незамеченным.

– И тем не менее, – возразил Диллон, – пойдем. Я тебя представлю.

Он подхватил Прис под руку, и все трое направились к Расу. Еще несколько минут, и они оставили Раса и Габриэля обсуждать лошадей и его будущее в качестве помощника тренера Деймона Кинстера.

Не успели они сделать несколько шагов, как их перехватили любопытствующие дамы. Пришлось пробиваться вперед хитростью, рассыпая чарующие улыбки. Когда они наконец вырвались на свободу, Прис предложила пройтись перед длинным рядом окон, выходящих в сад.

Очень немногие дамы в этой комнате интересовались сельским хозяйством.

Прис остановилась и залюбовалась ухоженным газоном.

– Мистер Кинстер намекал, что существует определенная угроза…

– Ничего определенного, – запротестовал Диллон. – Скорее, потенциальная. Теперь, когда стало известно, что именно я устроил крушение всех замыслов Мартина, вполне вероятно, преступники, понесшие самые значительные потери, захотят отомстить. А в отсутствие Мартина или даже после расправы с ним всегда есть шанс, что они попытаются нанести удар.

– Тебе? – ахнула она, чувствуя, как мертвенный холод сковывает сердце. – Но это чудовищно! Они ужасно рисковали, и проигрыш – это их беда. Им следовало бы…

Диллон с сожалением улыбнулся:

– Быть настолько благородными, чтобы смириться с неудачей?

Когда-то и он был настолько наивен, что считал точно так же.

Но ему были приятны ее опасения. Значит, он ей небезразличен.

– К несчастью, это не так, – вздохнул он, целуя ее руку, – но не стоит волноваться.

Он снова припал поцелуем к ее пальцам и, выпрямившись, заметил, как пристально она уставилась на его губы.

– У тебя и без того много забот.

Она вздрогнула, подняла голову, прищурилась, но он невозмутимо улыбнулся и повел ее в глубь комнаты. И стал развлекать веселой беседой, пока она не забыла о предупреждении Габриэля.

Он не нуждался ни в каких предупреждениях, поскольку понимал, что ему грозит. В ближайшем будущем он намеревался проводить как можно больше времени, а лучше всего дни и ночи, рядом с Прис, чтобы отвести любой удар, направленный на нее. А именно это и имел в виду Габриэль.

Угрозы своему существованию он бесшабашно отметал, но вот вероятность того, что ему попытаются отомстить, причинив зло Прис, была вполне реальной.

Нет, это просто невозможно!

Когда Диллон наконец привез ее на Халф-Мун-стрит – экипаж с Расом и Аделаидой следовал за его коляской, – оказалось, что пора одеваться к ужину: каким-то образом она провела с ним почти весь день!