Властную. Надменную. Нетерпеливую.

И почти опасную.

В конечном итоге, вложив свою руку в его, она позволила усадить себя в фаэтон. Помахав Амелии и Реджи, оставшимся на лужайке, Мартин подстегнул лошадей, и они поскакали вперед.

– Скажи, – проговорила Аманда, полная решимости взять этого льва за шкирку, – почему ты вернулся в свет?

Мартин покосился на нее.

– Как я уже говорил леди Метчем, меня вынудили.

– Вынудили?

– Высшие инстанции.

Аманда минуту размышляла над его словами.

– Значит, ты намерен занять полагающееся тебе по праву место?

– Если понадобится. – Они приближались к самой популярной части парка, где всегда было много экипажей. – А теперь ты ответь мне: кто все эти женщины?

«Все эти женщины» грациозно кивали им и горящими взорами провожали их фаэтон. Среди них было большинство хозяек салонов, и Аманда решила, что нельзя портить с ними отношения.

– Вон там – леди Купер… ты помнишь ее?

Мартин кивнул.

– А та, в зеленом, – леди Уолфорд?

– У тебя великолепная память, – удивленно отметила Аманда. – Только сейчас она леди Мертон. Несколько лет назад, до своего второго замужества, эта дама считалась первой красавицей.

Губы Мартина тронула улыбка. Он продолжил задавать вопросы о тех или иных людях, однако внимания их не удостаивал. Кого-то он помнил хорошо, а кого-то – плохо. Ведь в последний раз он видел этих людей десять лет назад, причем глазами молодого повесы. Хотя некоторые его замечания в их адрес вызывали у Аманды смех, она узнала очень много интересного и одновременно рассказала ему многое из того, о чем не было известно ему.

Когда они покинули оживленную часть парка и Мартин пустил лошадей шагом, Аманда задумчиво посмотрела на него. Она действительно хотела вернуть его в этот мир, мир, к которому они принадлежат по праву рождения. Одна часть ее души радовалась его возвращению – ведь это ее успех! Но другая, более осторожная, предупреждала, что цыплят считают лишь по осени.

Итак, она выманила его из логова, вот только пришел он сюда ради одного.

И сосредоточился именно на том, чтобы этого добиться. И это стало ясно через несколько дней. Каждое утро Аманде доставляли три белые орхидеи, а Мартин появлялся везде, где бы она ни бывала. Чтобы завладеть ее вниманием, протанцевать с ней первый вальс и, если выпадала возможность, большой вальс.

Все вечера он находился подле нее. В его действиях нельзя было усмотреть ничего предосудительного, он не переходил установленных границ, однако никакие условности не могли погасить чувственный огонь, горевший в его глазах. Он неустанно плел незаметную сеть вокруг Аманды. Она это знала, но не могла этому помешать.

Мартин действительно изменил правила игры. Они больше не скрывали друг от друга, что их сжигает желание, что они предпочли бы остаться наедине где-нибудь в укромном уголке, например, в его библиотеке, вместо того чтобы кружиться в танце у всех на глазах. Однако Мартин задался целью подчинить себе Аманду, заставить ее согласиться на брак и принять его таким, какой он есть, отдать ему свою руку без каких-либо оговорок и условий. Он переместил поле битвы в высший свет, изменил правила их игры на те, которыми руководствуется бомонд, а вот цель у него осталась прежней.

День за днем, вечер за вечером он продолжал преследовать ее. В бальных залах, в гостиных, в опере, в парке. Он ни разу не переступил границы дозволенного и при этом продолжал выделять ее. Его не интересовали другие женщины, что он ясно и даже грубо всем продемонстрировал.

К изумлению Аманды – к ее растущему ужасу, – Мартин использовал нарушения предписаний света в свою пользу. Но хуже оказалось другое. Он загнал ее в угол! Аманда даже не могла предположить, что такое возможно здесь, на этой территории, где она считала себя более опытным игроком.

Короче говоря, Мартин выигрывал.

Постепенно хозяйки знаменитых салонов приняли его сторону.

Аманда не поверила своим ушам, когда на балу у Каслригсов услышала, как Эмили Купер прошептала Мартину:

– Отличный выбор, мой мальчик, из нее получится прекрасная графиня.

В ответ Мартин улыбнулся, наклонился к Эмили и сказал:

– Абсолютно верно. Я тоже так думаю.

Леди Купер ласково улыбнулась ему, похлопала по руке и ушла прочь.

Аманда убедилась, насколько опасна ситуация, когда графиня Ливен шлепнула ее веером по руке и указала на Мартина, беседовавшего с лордом Вулли:

– Я рада, что ты наконец-то сделала свой выбор. В восемнадцать еще можно напропалую флиртовать с мужчинами, но в двадцать три… – Она высокомерно вздернула бровь. – Союз с Декстером получит всеобщую поддержку. Конечно, все помнят тот давний скандал, но… – Пожав плечами, она добавила: – Все ждут, что ты тем или иным способом похоронишь эту историю.

Сухо кивнув, графиня удалилась, а Аманда ошарашенно таращилась ей вслед. Тем или иным способом?

Она понимала, что это значит. Ей придется выйти за Мартина, ходить с гордо поднятой головой, родить ему от одного до трех наследников и позаботиться о том, чтобы никто из них больше не стал причиной нового скандала. Отпущение грехов через посредника: если она останется чистой как девственный снег, о его проступках забудут.

Эта мысль ужаснула Аманду. Она повернулась к Мартину. Тот, увидев ее сердитый взгляд, сурово посмотрел вслед графине Ливен.

– Что тебе наболтала эта старая карга?

Аманда знала, что Мартин взбесится, если сказать ему правду.

– Ничего. О, заиграли скрипки – пойдем танцевать.

Ее легкомысленный тон не обманул Мартина, однако он позволил увлечь себя в зал для танцев. Кружась с ним в вальсе, Аманда размышляла над одним очень важным вопросом: а не сдаться ли? Ведь он отважился выйти из мрака на яркий свет ради нее – разве нужны еще какие-нибудь доказательства?

Ответ напрашивался сам собой: да. Ей нужны доказательства того, что он любит ее, а до сих пор она не видела ничего, что говорило бы о его чувствах. К тому же остается еще одно препятствие, которое не сломит ни ее воля, ни его. И даже воля общества. Остается ее семья – ее еще надо убедить, она должна согласиться на этот брак. Аманда уже заметила, как недовольно хмурится ее мать, как она перешептывается с тетками.

Когда музыка стихла, Аманда едва не схватилась за голову. Ее мир, этот легкий, послушный каждому движению парусник вдруг налетел на подводные камни.

– А-а! Малышка!

Аманда повернулась и увидела леди Озбалдестон с ее извечной тросточкой. Старуха сидела на диване.

– Да, ты! – Ее светлость поманила Аманду тростью. – Я хочу поговорить с тобой.

Мартин проводил Аманду к дивану.

– Садись. – Леди Озбалдестон указала на место рядом с собой и посмотрела на Мартина. Строго. – Можете принести стакан оршада для меня и стакан воды для мисс Кинстер. Потом она будет вам за это благодарна.

Мартин понимал, что отказываться от поручения нельзя. Он поклонился и отправился за напитками.

– Приятно узнать, что мои догадки оказались верны. – Леди Озбалдестон внимательно разглядывала Аманду. – Ну? Уже решила?

Аманда вздохнула:

– Я решила. И он, наверное, тоже, но…

– По моему опыту, всегда есть какое-то «но». Что же на этот раз? Только, ради Бога, побыстрее, он скоро вернется.

Аманда набрала в грудь побольше воздуха.

– Есть два «но». Первое: знает ли он, что любит меня? То, что он любит, я не сомневаюсь. Второе «но» более серьезное, его труднее преодолеть. Тот самый скандал. Общество-то перешагнет через него, а вот моя семья – нет.

– Ты права, – кивнула леди Озбалдестон. – Не перешагнет. Можешь мне поверить. Однако ты ошибаешься насчет того, что считать серьезным, а что – нет. – Она склонилась к Аманде. – Слушай меня внимательно. Ты абсолютно права в том, что требуешь проявлений любви. Значит, он последовал за тобой в высший свет, чтобы заставить тебя согласиться на замужество?

– Именно так.

– Добрый знак, но ты не сдавайся, как бы там ни было. Твердо иди к своей цели, не слушай, если кто-то захочет свернуть тебя с этого пути.