Мартин с невозмутимым видом приказал Меллорсу поставить канделябры на столики по обе стороны от Аманды. Коннор злобно взглянул на Мартина, но промолчал – очевидно, Мартин обладал способностью пресекать протесты на корню.

При золотистом свете свечей Аманда почувствовала себя значительно увереннее, она немного успокоилась и поняла, что теперь ей легче сосредоточиться.

Первая партия была пробной, Коннор испытывал Аманду и Мартина, Мартин же оценивал Коннора и Мередита и одновременно наблюдал за игрой Аманды.

Как часто случается, Аманде пошла карта, однако набирать очки против такого опытного противника, как Коннор, оказалось очень сложной задачей. И все же благодаря умению Мартина им удалось победить в первой партии роббера, который, как договорились перед игрой, будет состоять из трех партий, и выиграет тот, кто одержит верх в двух.

Аманда ликовала. Откинувшись на спинку кресла, она встряхнула руки и улыбнулась Меллорсу, когда тот подал ей бокал шампанского. Она сделала глоток, потом еще один. Когда бокалы опустели, Меллорс сразу же наполнил их, в том числе и бокал Аманды.

Мартин снял колоду, Коннор раздал карты, и началась вторая партия.

Впервые за долгое время Мартин усомнился в том, что сможет выиграть. К его удивлению, этот вопрос очень волновал его. Он переживал не за себя, а за этого ангела, сидевшего напротив него, за эту девушку, чьи волосы, густые, пышные, отливали золотом в свете свечей. Ему до боли хотелось прикоснуться к этим роскошным локонам, провести по ним рукой – да и не только по ним. У нее была безупречная кожа молочной белизны – сейчас редко встретишь женщин с такой кожей, даже среди английских аристократок. Большинство из них прилагают все усилия и применяют все возможные средства, чтобы отбелить кожу, а Аманде Кинстер это не требуется, потому что у нее от природы такой цвет лица.

А глаза у нее цвета самого дорогого сапфира – васильковые. Их взгляд невинен и одновременно… она не наивна, однако ее еще не коснулся житейский цинизм. Бытовые неурядицы еще не погасили горящий в ней огонь. Она девственница, в этом Мартин не сомневался.

Он, знаток с давно выработавшимся и четко определившимся вкусом, видел в ней истинную английскую розу.

Которая ждет, чтобы ее сорвали.

Вероятнее всего, эта ночь тем для нее и закончилась бы, не вмешайся он. Какого черта она тут делает? Ему было трудно понять, что ей, беззащитному мальку, понадобилось в этом заведении, напоминающем пруд, кишащий хищными щуками.

Вообще-то Мартину не хотелось думать о ней слишком много гадать, о чем она думает, что ею движет, каковы ее помыслы. Он решил вытащить ее из ловушки, в которую она сама себя загнала, исключительно из альтруизма. Он видел, как она пытается избежать сетей, расставленных старым пройдохой Коннором, и одновременно сохранить достоинство. Он прекрасно понимал, почему она сначала упорно сопротивлялась, а потом отбросила прочь все доводы разума и приняла предложение Коннора.

Он отлично знал, что значит лишиться чести.

Когда они выиграют и она окажется в безопасности, он снова вернется в полумрак – только там ему и место.

Он именно так и сделает, хотя и с сожалением.

Она не для него. У него никогда не будет права на таких, как она. Он уже давно покинул их мир.

Последнюю взятку взял Коннор. Мартин взглянул на листок с записями, которые тот вел. Еще один кон, и, если не вмешаются высшие силы, Коннор и Мередит выиграют эту партию и сравняют счет.

Пора менять тактику.

Следующий кон сыграли так, как и предполагал Мартин. Коннор громко закричал, требуя подать ему шампанского, и принялся тасовать карты. Заметив, как порозовели щеки его партнерши, Мартин поманил к себе Меллорса и, пока тот наполнял его бокал, шепотом дал инструкции.

Меллорс отлично разбирался в том, кто есть кто среди его богатых гостей. Проходя за креслом Аманды, он как бы случайно задел канделябр и, когда тот начал падать, подхватил его, а когда ставил, то как бы случайно смахнул ее бокал – который он только что доверху наполнил французским шампанским – на пол. Он тут же принялся извиняться и пообещал немедленно принести новый бокал.

Что он и сделал, только не немедленно, а когда приближался конец первого кона третьей партии.

Аманда изучала свои карты и ждала, когда будет ход Коннора. Пока ни она, ни остальные игроки не были замечены в шулерстве – все старались извлечь максимум возможного из карт, полученных при сдаче. Очевидно, решающим фактором была удача.

Не очень-то утешительная мысль. Особенно если учесть, что Коннор оказался более умелым игроком, чем она предполагала. Если бы напротив нее не сидел этот широкоплечий, уверенный в себе мужчина, она уже давно впала бы в панику. И не от того, что ей предстояло бы провести три часа в обществе Коннора… а от того, что это не удалось бы скрыть от семьи… впервые она подумала об этом, когда началась вторая партия.

А сейчас думала постоянно. Проигрыш Коннору не поможет ей найти мужа. Будь он проклят! И с чего это ему понадобилось бросать ей вызов, тем более в такой манере, испытывая ее гордость и задевая ее чувства?

Зато этот вызов заставил появиться из полумрака Мартина…

Аманда сосредоточила свое внимание на картах и запретила себе смотреть через стол. Сейчас не время для этого. А вот когда они выиграют, она даст волю своим чувствам. Эта приятная перспектива заставила ее еще сильнее напрячь свои умственные способности. Карты с шорохом падали на стол, в зале стало жарко. Аманда не глядя взяла свой бокал и отпила.

Нахмурившись, она сделала еще один глоток. Потом ее лоб разгладился, и она отпила еще немного.

Вода.

– Ваш ход, моя дорогая.

Аманда улыбнулась Коннору. Отставив бокал, она на секунду задумалась и побила козырем его туза. На губах Мартина промелькнула улыбка. Стараясь не смотреть на своего партнера, Аманда осторожно пошла с козыря.

Они выиграли эту сдачу, но очков у них было маловато. Коннор был не склонен идти на уступки. Кон следовал за коном, борьба шла не на жизнь, а на смерть. Мартин стал играть агрессивнее, но и Коннор не уступал ему.

К четвертой сдаче Мартин мог с полной уверенностью утверждать, что граф Коннор – великолепный игрок, лучший из тех, с кем ему доводилось садиться за стол. К сожалению, удовольствие от игры портилось ставкой. И он сам, и Коннор использовали к собственной выгоде любые промахи противника. До сих пор Аманда четко выполняла его инструкции, и он молил Бога только о том, чтобы их с Коннором тактика не сбила ее с толку.

Девушка то и дело поглядывала на него, покусывая зубками нижнюю губу. Он встречался с ней взглядом… казалось, этот хрупкий контакт придает ему сил… Потом Аманда вздыхала и делала ход, простой и ясный, как он и просил. В сложной ситуации она продемонстрировала удивительную стойкость, что довольно необычно для женщины. С каждой минутой его уважение к ней росло.

Свечи догорели, и Меллорс принялся менять их. Все четверо игроков сидели, откинувшись на спинки кресел и радуясь кратковременной передышке, и ждали, когда он закончит.

Ведь игра шла уже несколько часов.

Мартин, Коннор и Мередит привыкли к таким долгим партиям. А Аманда нет. Она выглядела утомленной, хотя и старалась скрыть свою усталость. Когда она подавила зевок, Мартин, к своему удивлению, ощутил на себе взгляд Коннора.

Он посмотрел на него. Взгляд старого развратника, острый, как кинжал, и тяжелый, пытался проникнуть в душу. Мартин многозначительно вскинул бровь. Поколебавшись, Коннор перевел взгляд на свои карты. Они шли голова в голову, по два очка у каждого, и новый кон не приносил успеха ни одному, ни другому.

Мартин сдал карты, и игра продолжилась.

В конечном итоге именно опыт помог Аманде и ее партнеру выиграть партию. Однако усталость сказалась и на Мартине: машинально считая карты, он не обратил внимания на прозвучавший внутри сигнал тревоги и поэтому не сразу заметил произвольный снос.[2]