Нет, это не мыс Доброй Надежды.

Жителям соседнего Кейптауна часто приходится объяснять этот факт гостям. Самой южной точкой континента является куда менее известный мыс Игольный (англ. Cape Agulhas), расположенный в 150 км к юго-востоку от мыса Доброй Надежды.

Славу (и имя) мыса Доброй Надежды обычно объясняют его важностью для моряков с точки зрения психологии: ведь именно отсюда, после долгого пути вдоль западных берегов Африки, мечтающие достичь Юго-Восточной Азии, Китая и Японии мореходы наконец-то меняли направление с южного на восточное.

С другой стороны, это мог быть один из ранних примеров удачного маркетингового хода.

Дело в том, что Бартоломеу Диаш (1451–1500) – португальский мореход, открывший мыс Доброй Надежды и ставший первым европейцем, обогнувшим Африку с юга, – назвал его Cabo das Tormentas (мыс Бурь). Но наниматель Диаша, король Португалии Жуан II (1455–1495), желая стимулировать остальных к использованию нового торгового пути, отмел предложение Диаша и с изяществом переименовал мыс в Cabo da Boa Esperanga (мыс Доброй Надежды).

Король умер бездетным, в возрасте всего лишь сорока лет. Спустя пять лет умер и сам Бартоломеу Диаш. Четыре его корабля затонули вместе со всей командой, попав в ужасный шторм у того самого мыса, что он так пророчески окрестил.

Не менее вероломен и мыс Игольный. Свое имя он получил за острые скалы и рифы, которых полно в ревущих водах вблизи него. В местном городке есть музей потерпевших крушение судов – в память о «кладбище кораблей».

Благодаря изолированности и неприступности скалистого пляжа местность необычайно богата живностью. На суше обитает ряд находящихся на грани исчезновения видов: лягушка-малютка (Microbatrachella capensis) и травяной кустарниковый жаворонок (Mirafra [apiata] majoriae), в период свадеб громко трещащий крыльями.

В период с мая по август прибрежные воды вскипают от миллиардов мигрирующих южноафриканских сардин (Sardinops sagax). Их косяки образуют одно из крупнейших на планете скоплений живой природы (сравнимое разве что с великими миграциями антилоп гну на суше) и могут растягиваться на 6 км в длину и на 2 – в ширину. Сотни тысяч акул, дельфинов, тюленей и морских птиц следуют за рыбами по пятам, вволю набивая брюхо, но не оказывая почти никакого влияния на общее поголовье сардин.

Мыс Игольный имеет координаты 34°49′58″ южной широты и 20°00′12″ восточной долготы и служит официальной точкой деления между Атлантическим и Индийским океанами. Если вам доведется плыть мимо него, вдоль сравнительно невнятной, постепенно искривляющейся линии побережья, возможно, вы его даже не заметите – кроме, пожалуй, пирамиды камней, что отмечает точное местоположение южного края света.

С некоторых пор уже не алмаз.

В 2005 г. ученые из Университета Байройт в Германии, подвергнув чистый углерод воздействию необычайно высоких температур под давлением, создали новый материал. Его назвали «гипералмаз», или «агрегированные наностержни алмаза» (ADNR), и, хотя материал этот невероятно твердый, с виду он больше напоминает асфальт или блестящий черный пудинг.

Давно не секрет, что с помощью давления и тепла можно превратить одну форму чистого углерода (графит) в другую (алмаз). Однако байройтская команда не использовала ни ту ни другую. Они взяли третью форму чистого углерода – фуллерит, также известный как бакминстерфуллерен или «бакиболы». Шестьдесят углеродных атомов образуют молекулу в форме футбольного мяча – или одного из множества геодезических куполов, спроектированных американским архитектором Ричардом Бакминстером Фуллером (1895–1983).

В алмазе атомы углерода организованы в кубики, уложенные в пирамидки; новое же вещество состоит из крошечных сцепленных друг с другом стерженьков. Из-за своих размеров они и получили название «наностержни»: nanos в переводе с греческого означает «карлик». Каждый – в микрон (одна миллионная часть метра) длиной и 20 нанометров (20 миллиардных долей метра) толщиной, что примерно одна пятидесятитысячная часть толщины волоса человека.

Воздействие на фуллерит сверхвысоких температур (2220 °C) и сжатия (в 200 000 раз превышающего нормальное давление атмосферы) создало не только самое твердое, но и самое жесткое и плотное вещество из известных науке.

Плотность материала определяется тем, насколько тесно упакованы молекулы, и измеряется она с помощью рентгеновских лучей. ADNR на 0,3 % плотнее алмаза.

Жесткость – мера сжимаемости, величина силы, которая должна быть приложена равномерно со всех сторон, чтобы материал уменьшился в объеме. Основной единицей жесткости служит паскаль, по имени Блеза Паскаля (1623–1662), французского математика, который помог усовершенствовать барометр – прибор для измерения атмосферного давления. Показатель жесткости ADNR – 491 гигапаскаль (гПа), у алмаза он = 442 гПа, а у железа = 180 гПа. Таким образом, ADNR в три раза труднее сжать, чем железо.

Определить твердость несколько проще: если один материал оставляет царапину на другом, значит, первый тверже второго. В 1812 г. немецкий минералог Фридрих Моос (1773–1839) предложил десятибалльную шкалу относительной твердости минералов – шкалу Мооса. Начинается она с мягчайшего талька (единица по шкале Мооса). Довольно мягок свинец (1,5); ноготь ранжируется в 2,5 (такая же твердость у золота); посередине шкалы – стекло и ножевая сталь (5,5). Простая наждачка (которую делают из корунда) – 9 единиц по шкале Мооса, ну а вершину шкалы, при показателе 10, занимает алмаз. Поскольку ADNR может процарапать алмаз, он, в буквальном смысле, «зашкаливает».

И наконец, еще более неутешительная новость для фанатов алмазов: эти бриллианты не «навсегда». Графит (который, как ни странно, – одно из наиболее мягких веществ, известных науке: он мягок, как тальк) химически намного устойчивее алмаза. На самом деле любой алмаз очень медленно превращается обратно в графит. Правда, процесс этот незаметен. Не стоит опасаться, что в один прекрасный день серьги у вас в ушах обернутся карандашами.

Н₂О.

Вода, или оксид водорода, – самое необычное вещество из всех известных современной науке. За исключением, пожалуй, воздуха она же – и самое знакомое. Вода покрывает 70 % площади Земли и составляет 70 % наших с вами мозгов.

Вода – это кислород, связанный с водородом (самым простым и самым распространенным элементом во всей Вселенной) простейшим возможным способом. Любой другой газ в сочетании с водородом дает еще один газ; лишь кислород и водород вместе – жидкость.

И жидкость эта, надо сказать, ведет себя столь отлично от всего остального, что теоретически ее не должно существовать совсем. Известно шестьдесят шесть признаков, по которым вода считается аномалией, и самый своеобразный из них такой: ничто более в природе не встречается одновременно в трех состояниях – газообразном, жидком и твердом. Море, полное айсбергов под облачным небом, может, и выглядит совершенно естественным, но с точки зрения химии это отнюдь не так. Большинство веществ сжимаются при охлаждении – но не вода: когда температура достигает 4 °C, вода расширяется и теряет в плотности. Вот почему лед плавает, а оставленная в морозильнике бутылка с вином взрывается.

Каждая из молекул воды может образовывать связи с четырьмя другими такими же молекулами. Из-за этих межмолекулярных связей воде для перехода из одного состояния в другое требуется много энергии. К примеру, чтобы нагреть воду, энергии требуется в десять раз больше, чем для нагрева железа.

Поскольку вода способна, не нагреваясь, поглощать много тепла, она помогает поддерживать устойчивый климат на нашей планете. Температуры в океанах в три раза стабильнее температур на суше, а благодаря прозрачности воды свет проникает в самые ее глубины, обеспечивая возможность жизни в море. Без воды жизни не было бы вообще. И хотя вы без труда можете опустить в воду руку, сжать ее в три раза труднее, чем сжать алмаз, а удариться на большой скорости о воду – это все равно что влепиться в бетон.