— Не торопись, юный маг. Придет время, и ты услышишь мое слово. Но не только мое — слово, сказанное самим Да Дергом! А теперь разрешите откланяться, у нас с моей... спутницей еще много дел.

Камень Фал вновь вспыхнул бордовым светом, ослепляя стоявших возле него эльфов, магов и человека, заставляя их зажмуриться. А когда они наконец открыли глаза — двух великих... сущностей уже не было. Они растворились во мраке, словно утренний туман под солнечными лучами.

Их вновь осталось пятеро. Маг Донн, хранитель Кристалла; его ученики, Партолон и Дельред, последние из некогда великого племени Искателей; Ахтене Лесная, эльфийка, одна из сильнейших магов Звездного леса, которую изгнали свои же собратья; и Малио, простой дозорный эльф, последовавший за Мудрейшей, вняв гласу совести и рассудка.

Великий сказал, что мир изменился, а значит — изменились и они. Теперь они — последний рубеж, последний оплот Да Дерга в предстоящей великой войне!.. И они не отступят. Даже когда будет казаться, что надежды больше нет.

Они будут стоять до конца!

* * *

Здесь, в потаенных глубинах Междумирья, время текло совсем по-другому. Кому-то казалось, что прошедшая минута растянулась на годы, столетия, а кому-то — совсем наоборот. Междумирье таило в себе множество загадок и тайн, которые так и не смогли познать даже кажущиеся всесильными боги!

Междумирье само по себе было одним громадным миром среди других, населенных различными живыми существами миров.

Этот бескрайний «мир» жил своей особой, никому не понятной жизнью. И именно здесь, куда не было хода простым смертным, обосновались те, кому всемогущей судьбой было предначертано править великой Совокупностью Миров!..

— Никак не могу отделаться от того, что за нами кто-то следит. — Невысокий кряжистый мужчина в красном кожаном кафтане, с закинутым на плечо огненным мечом, остановился, оглянулся по сторонам и, никого не обнаружив, двинулся дальше.

— А ты думал, что здесь мы будем недосягаемы? — улыбнулся его собеседник, высокий светловолосый, с призрачной короной над головой. Его синий плащ трепетал за спиной, точно живой. — Не-ет. Даже здесь мы не находимся в полной безопасности. Существует гораздо больше Сил, чем ты думаешь, которые могущественнее и тебя, и... меня.

— Что правда — то правда, — вздохнул мужчина в красном.

Оба странных собеседника замолчали. Они шли по вымощенной красно-желтым камнем дорожке строго на запад. Хотя кто разобрал бы, где здесь, в Междумирье, запад, а где восток? Но для этих двоих это был сущий пустяк.

С виду они чем-то напоминали человека и эльфа... Но только лишь с виду. Светловолосый гигант с раскосыми глазами и тонкими, заостренными кверху ушами эльфом не был. Как, впрочем, и его приятель, которого человеком назвать нельзя было никак.

Междумирье просто не потерпело бы на своих просторах простых, пусть даже и могущественных, смертных. Нет. Это были... боги.

— Наш план с самого начала дал громадную трещину, — сказал мужчина с призрачной короной. — Но все еще можно поправить, если соблюсти все условия и, главное, соблюсти последовательность.

— Ну не знаю, Аргатлам... Ты ведь рассчитывал именно на Копье Ассала и Меч Балора? А их теперь нет.

Мужчина в синем опустил голову. Его правая рука, место которой занимал выполненный с потрясающей точностью серебряный протез, потянулась к висевшему на шее четырехгранному серебряному медальону, на котором было выгравировано всего лишь одно слово — «Финеас».

— Ты все еще хочешь собрать все четыре медальона вместе? — улыбнулся мужчина в красном. — Думаю, ничего у тебя не выйдет. Два у тебя уже есть, допустим, и третий добудешь... Но вот с четвертым будут «небольшие» проблемы...

— А ты не лезь, куда тебя не просят, Сурт, — немного резче, чем следовало, оборвал его обладатель серебряного протеза. — Ты лучше скажи, как так получилось, что Никта смогла воплотиться в Да Дерге? И откуда она узнала о Копье Ассала?

— Она всегда была способной... хм... женщиной, — невозмутимо ответил Сурт.

— Хорошее определение для одного из сильнейших среди всех слуг Хаоса, которые остались в Да Дерге!..

— Не спорю, она — одна из сильнейших, — согласился обладатель огненного Меча. — Но если сравнивать ее с канувшими во тьму веков предками...

— Больно много ты знаешь о ее предках, — отмахнулся Аргатлам. — Тебя еще не было, когда мы схватились с ними. И поверь мне, противники они были на загляденье!..

— Именно с тех пор у тебя серебряная рука вместо...

— Да, именно с тех пор. Никта была всего лишь телохранителем Балора. А сам царь фоморов... У-ух и битва же была! Но потом все закончилось... Балор и Индех погибли, а Тетра... стал на праведный путь, как он сам тогда сказал.

Они вновь замолчали.

Впереди, на темно-синих горизонтах Междумирья, вспыхнул гигантский алый цветок. Разноцветные искры рассыпались вокруг частым дождем.

— Но теперь у нас нет достойного соперника, — нарушил молчание Сурт.

— Ты прав, мой дорогой огненный бог, — улыбнулся Среброрукий. — Последними были твои соплеменники. Иттх и Абракко были достойными противниками. Но, увы, Дагда опять перестарался... Никогда его не понимал: то ему жалко противника, то он свирепеет так, что от его врага не остается даже мокрого места...

— Давай не будем об этом, — нахмурился Сурт. — Хватит воспоминаний. Среди Сыновей Миля были сильнейшие из сильных, но они пали жертвой собственной глупости и недальновидности!

— Как скажешь, последний из Сынов Миля, — улыбнулся Аргатлам.

Мужчина в красном окинул своего собеседника взглядом, полным ненависти и злобы. Однако, увидев на лице Среброрукого чуть печальную, полную понимания улыбку, лишь вздохнул и отвернулся.

— Не злись, Сурт, — обладатель призрачной короны хлопнул товарища по плечу. — Что было — то прошло. Сейчас лучше думать о грядущем.

— Кстати, а почему ты сам не забрал Меч и Копье?

— Во-первых, эти артефакты должны были набрать свою Силу именно в руках простых смертных. Дело в том, что они очень долго оставались в забвении и утратили часть своего могущества... Во-вторых, если бы я в открытую вмешался в происходящее, то обнаружил бы себя раньше времени. И в очередной раз сместил баланс сил...

— Точно Манавидан не догадывается о тебе. — Огненный бог украдкой бросил взгляд на Аргатлама. Тот вдруг подобрался, черты его лица заострились, а серебряный протез с хрустом сжался в кулак.

— Конечно же, этот идеалист о чем-то догадывается, — сквозь зубы прошипел Среброрукий. — Он не так прост, каким хочет казаться. Но у меня в руках козырь, а у него — нет... И даже несколько козырей!

— Интересно послушать — каких?

— Простых! Я опережаю его на несколько ходов. К тому же у него почти нет союзников — так, простые, ничего не значащие смертные...

— Я бы не стал их недооценивать.

— А я и не недооцениваю. Я просто констатирую факт. Смертные — всего лишь пешки, которые могут что-либо, лишь дойдя до противоположного конца шахматной доски... Но кроме того, у нас есть слово «хозяина», а оно что-то да значит.

— Снова соглашусь с тобой, — кивнул Сурт. — Но тогда скажи мне, Аргатлам, зачем тебе понадобилась помощь этого «хозяина», сила которого, быть может, не уступает силе самого Создателя?!

Обладатель серебряного протеза улыбнулся и запустил здоровую руку в полы плаща.

— Видишь вот это? — сказал Аргатлам, вертя перед глазами такой же точно серебряный медальон, как у него на шее. — Знаешь, что на нем написано?

— Догадываюсь, — скривился Сурт.

— «Фалеас». Один из четырех призрачных миров. Сила «хозяина» нужна мне только до определенного момента. Как, впрочем, было нужно и его Копье... После того как я соберу все четыре медальона, я смогу открыть двери в мир, напитанный поистине безграничными силами! Тогда даже Создатель вынужден будет считаться со мной, не говоря уже о каких-то там «лордах Хаоса и Истинных Богах»!

— Крепко ты замахнулся, братец Аргатлам, — вскинул брови Сурт.