Узнав от своего друга, что Корбелла ещё не скоро избавится от своих антенн, Калюта тотчас подхватил золотую девушку на руки, приказал слугам подать им ужин через два часа и бегом бросился к лифту. Вскоре привезли крепко связанных доноров и король Шарль, увидев, что на кушетку рядом с ним положили здоровенного борова, взвыл во весь голос и попытался дать тягу, но Тетюр строго прикрикнул на него и приказал лежать не шевелясь. Оливера и Симону попросили покинуть помещение фехтовального зала и подождать завершения операции в общей гостиной. Монику маг-врачеватель посадил в середине, и усадив Фелицию, Мари и Гретхен справа и слева от неё, сам сел в изголовье кушетки, на которой лежал обнаженный светлый лорд Крит. Кириллу он велел занять место в ногах пациента и мотать на ус всё, что он увидит.

Кристаллы, к его удивлению, засветившись ровным, сильным светом, не стали сверкать, как молнии и ему удалось увидеть всё от первой до последней секунды. Первым делом Тетюр завершил тот процесс, начало которому положила Зела на лежанке в маленькой хижине. В руках Тетюр держал небольшой, непрозрачный, молочно-белый кристалл и орудовал им, словно указкой или кнутом, подгоняя свои основные кристаллы. В это же время кристаллы его подруг образовали круг и висели в воздухе чуть подрагивая и искрясь. В отличие от всех тех магических исцелений, которые доводилось видеть Киру прежде, в этот раз всё действительно произошло само собой и очень быстро. Тело совчела с очень светлой, почти белой, кожей засветилось изнутри, словно в нём загорелся мощный электрический прожектор и оно, как бы заёрзало, меняя свои пропорции и становясь коренастым и широкоплечим, да, и кожа Шарля стала более смуглой, а серебристые антенны с тихим щелчком отпали. К тому же и его волосы сделались смоляными, а руки, ноги и грудь поросли в меру густыми, волнистыми волосами.

Тетюр включил своим молочным кристаллом остальные на полную мощность и тело человека, лежащего перед Киром, снова засветилось изнутри и сделалось полупрозрачным, отчего ему стало видно все его внутренности и скелет. То же самое произошло и с хряком, лежащим на соседней кушетке. Маг слегка пошевелил своей указкой, пропорции тела Шарля Руасси снова стали меняться и одновременно он стал расти, в то время, как боров тощал и съёживался прямо на глазах. В итоге, через четверть часа перед ними лежал атлет с мощной, отлично развитой мускулатурой, волосатой грудью и смуглым, горбоносым лицом с тёмно-карими глазами. Тетюр вложил молочно-белый кристалл в руки Моники и тихо сказал ей:

— Девочка, возьми этот кристалл, тихонько сожми его большим и указательным пальцем, после чего просто смотри на своего возлюбленного и мысленно представляй себе, каким ты хочешь его видеть в своей постели и на троне.

Хорошо было то, что в здоровенном кабане ещё оставалось центнера полтора веса, иначе он превратился бы опять в поросенка, так как повинуясь желанию Моники, король Шарль сделался в плечах ещё шире и обрел более мощную грудь, да, и руки его тоже сделались покрепче. Кирилл легко определил в этом громадном парне свои собственные пропорции, вот только лицо этого амбала стало лицом прежнего лорда Крита и лишь обрело более чувственные губы. Не забыла эта девица и о себе, в результате чего мужское достоинство её жениха тоже увеличилось в размерах. Последними штрихами Моника изменила цвет глаз Шарля с карих на васильково-голубые, сделала его кожу немного светлее, а волосы светло-русыми, с сильным золотистым отливом. Когда она отдала кристалл в руки Тетюра, сияние остальных кристаллов быстро погасло и Кирилл увидел самого настоящего спящего Геракла, к которому на грудь тотчас упала миниатюрная золотая девушка и залилась слезами от радости.

Что же, ей было теперь чем гордиться, да, и король Шарль тоже должен был быть доволен, ведь он стал даже помощнее, чем лорд Грасс, а кожа его обрела тёплый, золотистый оттенок. Слугам было приказано отнести новоявленного богатыря в его покои на третьем этаже и уложить там на кровать. Полудохлого кабанчика унесли, на кушетку положили здоровенную свинуху, бросив взгляд на которую, Моника вздрогнула и вопросительно посмотрела на Кира. Он улыбнулся ей и, указывая рукой на вторую кушетку, сказал:

— Девочка моя, нам нужно соблюдать принцип подобия и если ты хочешь иметь полную гармонию со своим Шарлем, то и тебе теперь следует хотя бы немного подрасти.

Та кивнула головой, быстро расстегнула пояс, сняла свой серебристо-голубой пеплас и легла на кушетку. Теперь уже Кирилл сидел в середине и перед ним разворачивалась картина преображения. Впрочем, на этот раз она пошла совершенно по другому сценарию. Тело Моники, вспыхнув от внутреннего света на пару минут, нисколько не изменило ни своих пропорций, ни даже черт лица. У неё только отвалились антенны и когда управляющий кристалл попал в руки Кира, то он, прежде всего, заставил малышку, в которой было примерно метр шестьдесят пять роста, вытянуться на двадцать сантиметров, после чего стал ваять её тело, словно Фидий. Он сделал Монику длинноногой, стройной и гибкой девушкой с маленькими ступнями и идеальными пропорциями между талией, бёдрами и плечами. Груди девушки он увеличил лишь немного, но вот то, что он стал делать дальше, поразило не только Тетюра, но и его подруг. Не меняя ничего в чертах лица Моники, он самым основательным образом перестроил её лоно и все рецепторы, да, при этом с таким знанием дела, что даже такой опытный маг, как Тетюр, и тот просто ахнул от удивления.

Правда, в самом конце, когда Моника вновь стала девственна, он всё-таки сделал её лицо ещё более тонким и красивым, придав ему непередаваемое очарование юности и невинности. Теперь перед ними лежала совершенно очаровательная юная особа, довольно высокого роста, с обалденной точёной фигуркой, да, к тому же ещё и золотая, словно сотканная из нежнейшей золотой пыльцы, солнечного света и каких-то древних таинств. И всё же это была всё та же Моника. Мага, эта юная, спящая особа так увлекла своей красотой, что тот не выдержал, привстал на стуле и, наклонившись вперёд, запечатлел на устах девушки страстный поцелуй, за что был немедленно схвачен Фелицией за шиворот и возвращен на место со словами:

— Немедленно сядь на место, старый кобель!

Тетюр обиженно засопел и сел на стул. Его подруги, не доверяя слугам герцога Торсена, к которым тот обращался, как к своим друзьям, сами унесли Монику и вложили её в объятья короля Шарля. Когда они выносили девушку из фехтовального зала, король Оливер, изнывающий от любопытства, смог бросить всего лишь один взгляд на неё, но и этого хватило для того, чтобы он внёс Симону в импровизированный госпиталь на руках. Через полчаса он понёс всё ту же стройную, хрупкую красавицу которая, на первый взгляд, лишь подросла сантиметров на десять, но, взглянув на неё, Оливера просто затрясло и он, подхватив свою невесту на руки, удрал, даже не попрощавшись и не сказав никому спасибо.

Ослепительная леди Корбелла помахала рукой вслед тёмно-зелёному, сверкающему позолотой летающему лимузину, на котором улетел её жених, одетый в расшитый золотом, изумрудный мундир канцлера империи. Калюта Брит полетел в Каспервилль, а золотая девушка вздохнула, села в открытую карету и велела кучеру ехать в город. Целый месяц она, поселившись в замке сэра Кира, не расставалась со своим женихом ни на минуту. Этот бородатый великан оказался на поверку невероятно нежным и трепетным любовником. Калюта покрывал всё её тело то воздушными и невесомыми, то огненными и страстными поцелуями, даря ей, благодаря магическим любовным рунам, в которые он добавил несколько своих собственных рунных знаков, сказочное наслаждение.

Её жених-колдун был к тому же ещё и озорником и порой оборачивался огромным, коричневым орлом и взмывал к небу с нагой золотой красавицей, сидевшей на его белой шее. Тогда десятки орлов и филинов, альбатросов и лебедей поднимались в небо, чтобы полюбоваться на её несравненную красоту, но этот ревнивец взлетал на такую высоту, что они оставались далеко внизу. Корбелла могла летать так часами и рассказывать ему в полете о своих мечтах. Как любовник он был неистощим на выдумки, а она была столь смела в своих желаниях, что порой этот великан оборачивался громадным ягуаром и тогда она изображала из себя золотую козочку, чтобы отдаться ему, увлечённая ласковым мурлыканьем. Впрочем, куда чаще они занимались любовью традиционным образом, как мужчина и женщина, хотя она и была не прочь обернуться золотой пантерой, но пока что это было ей недоступно. Для этого ей, сначала, нужно было вернуть себе человеческий облик и избавиться от антенн небесного голоса.