Как только я представил Дидье новых спонсоров и сказал ему, каким капиталом мы располагаем, парень немедленно повеселел и мы пусть и с большим опозданием, но всё же отправились на кухню, чтобы пообедать. Ребята привезли из Союза в Париж здоровенный контейнер с домашней солкой, а потому я просто блаженствовал. Продукция домашнего консервирования понравилась и Дидье, а потому, загрузив в багажник дюжину трёхлитровых баллонов и два десятка литровых банок, я вытурил его из бокса и он поехал домой. Сразу же после этого мы с Игорем отправились в компьютерный зал, чтобы поговорить о своём, о девичьем, то есть шпионско-вредительском. Первым делом мой друг спросил меня с участием во взгляде:

– Ну, как прошла твоя проверка, Боря?

– Вроде бы неплохо, Игорёк. – Ответил я – Думаю, что оба Жана так ничего и не заподозрили, но с надутием мне пуза исключительной гениальности наши московские начальники явно перестарались. Вот хоть убей меня, Игорь, но я никак не могу понять, за каким чёртом нужно было привлекать к этому делу Брежнева? Да, и с поликарбоновым заводом, рядом с которым будет находиться наша база, тоже перебор вышел. Игорь развёл руками и сказал со вздохом:

– Борь, извини, на так решил Юрий Владимирович, а ему виднее, чем нам с тобой. Недовольно крутя головой, я проворчал:

– Ему-то виднее, а мне теперь красней перед людьми, ну, я имею в виду обоих Жанов. Пойми, одно дело, когда восемнадцатилетний сопляк стучит себя пяткой в грудь и вопит: – «Я гений!», это ещё можно списать хотя бы на юношеский максимализм, на тщеславие, в конце концов, но когда сильные мира сего начинают повторять, как кришнаиты мантру, кивая головами: – «Он гений, он гений, он гений, внимайте ему, люди, он же гений.», то это может вызвать большие подозрения. Ты думаешь что, в Сюрте Женераль работают легковерные дураки? Игорь вздохнул и сказал, переходя на вы:

– Борис Викторович, во-первых, вы действительно человек больших способностей… Махнув рукой, я перебил его:

– Игорёк, хоть ты отложи в сторону эти еврейские приседания. С таким помощником, как Бойл, любой дурак, кому угодно покажется гением. Не в этом ведь дело, а в том, что люди не любят, когда кто-то намного умнее их. Они таких типов опасаются. Однако, Игорь был непреклонен:

– Нет, Боря, ты ошибаешься. Первоначальный стержень легенды был таков, твои друзья потребовали от тебя, чтобы ты закончил десятилетку, а твоя семья и Ирочка их поддержали. Ещё в апреле ты экстерном сдал экзамены, но потом, на зло всем, запил и потому просто физически не мог поехать в Москву, чтобы поступить в институт. Ирочка решила проучить тебя по своему, развелась с тобой и вышла замуж за заместителя Князева, Бориса Орлова, ты вконец озверел, перестал квасить, быстро подготовился и сбежал из страны, чтобы доказать всем, что дурака, пардон, гения учить, только время терять. Юрий Владимирович, который дал добро на эту легенду, приказал нашим аналитика и психологам прокачать ситуацию и просчитать, как её можно усилить и те вскоре дали свои предложения. Вот поэтому, когда стало известно, что «заговор» полностью провалился и ты выкинул такой фортель, Георгий Иванович и Дмитрий Миронович вызвали всех «заговорщиков» на ковёр и сурово всех вздрючили, а Орлова и вовсе примерно наказали, он теперь в чине капитана на Чукотке моржей считает, хотя на самом деле получил звание генерал-майора и возглавил новый главк в КГБ. Ну, а твои боссы помчались в Москву и стали доказывать в Политбюро, что раз всё обошлось и ты объявился в Марселе живым и невредимым, то в отношении тебя нужно принять особое решение. Создать все необходимые условия, чтобы у тебя в заднице вся сажа выгорела, а заодно с твоей помощью двинуть за рубеж наши самые передовые технологии. Ты думаешь почему Юрий Владимирович попросил тебя продемонстрировать любым доступным способом этим босякам на «Клементине» все свои способности? Да, только потому, чтобы три разведки рано или поздно догадались, что таких парней, как ты, в советской армии до чёртиков и потому ни одной армии просто нечего будет ловить, если кто-то посмеет напасть на нас. Ладно, Боря, пока что всё идёт просто замечательно, зато я теперь хоть об одном не буду думать, о режиме безопасности на нашей с тобой главной базе. Её нам обеспечит Гея.

Возразить мне было по сути дела нечего, а потому я просто развёл руками и мы вернулись в сборочный цех бокса.

В первый день, закончив работу в половине одиннадцатого, мы подготовили обе рамы к сборке. На самом деле болид был полностью готов вплоть до последней гайки и нам только и оставалось, что прокалить в муфельных печах его аэродинамические обвесы и антикрылья. На следующий день, раскидав работу по мастерам, дождавшись приезда Дидье, я отправился вместе с ним сначала в бутик мужской одежды, где мы купили себе по паре английских костюмов и по полдюжины сорочек. Отправив посыльного с коробками на бульвар Франклина, нарядно одетые, мы принялись обивать пороги различных офисов, где я должен был появиться в обязательном порядке. С этой морокой мы покончили к двум часам и сразу же отправились в автоцентр «Метеор». Газетчики уже пронюхали, что мы с Дидье приступили к регистрации национальной французской гоночной команды и попытались было напасть на нас, но мы проехали в закрытую зону и скрылись от них в боксе. Там мы сразу же провели собрание нашего закрытого акционерного общества и все расписались в распечатанных на принтере доверенностях, после чего Дидье сел за консоль и занялся бумагами. Он ведь был по профессии адвокатом, хотя и не имел своей практики, а раз так, то пусть поскрипит пером на благо всех нас и во славу Франции.

Как бы то ни было, но работы, и работы сложной и ответственной, хватало, ведь оба болида вовсе не представляли из себя разобранной на части машины, а потому вкалывать нам предстояло по двенадцать часов и больше. Календарь показывал, что сегодня уже восьмое декабря, а нам предстояло собрать машины и выкатить их из бокса на позднее двадцать третьего декабря, что обещало всем на две ближайшие, сумасшедшие недели весёлую жизнь, но никто не жаловался. Да, и на что им было жаловаться, ведь премиальные я пообещал им просто царские, вернутся домой на «Гаммах», если захотят их купить. Но и без обещанных премий настроены все были по боевому, а в Париж загодя приехали все те ребята, с которыми мы делали наши первые гоночные машины и тоже в дикой спешке, но уже не на коленке. На этот раз в специально построенном и оснащённом боксе имелось всё необходимое из станков и оборудования, кроме больших муфельных печей для обжига и отпуска поликарбона.

Ещё в Союзе, только начав планировать операцию по проникновению на Запад, я сразу же сказал, что нам нужно будет слегка приоткрыть завесу тайны над поликарбоном. Если, конечно, французское правительство и президент пойдут навстречу советскому руководству. Французы согласились на сотрудничество в полном объёме и даже заявили о своём желании пойти на серьёзные, большие переговоры, в том числе касающиеся отмены царских долгов и совместной работы в странах Африки. Более того, Франция желала подписать очень широкий, антиблоковой направленности, договор с Советским Союзом. Обо всём этом уже было чётко и ясно сказано нашему послу, а потому готовился визит Брежнева во Францию, который должен был состояться весной будущего года. Как и было об этом заявлено, в Советском Союзе шло сокращение вооруженных сил, причём не тупое и неуклюжее, как в моём прошлом, а грамотное даже без моих подсказок, но всё-таки с подачи Геи. Так все части железнодорожных войска и военно-строительные части, знаменитый советский стройбат, которому даже автоматов не дают, солдаты стройбата и без них в бою сущие звери, превращались в самые обыкновенные строительные компании, закрытые акционерные общества с участием государства в их уставном капитале, а потому их офицеры и подавляющее большинство солдат, которым объяснили все перспективы, просто сняли с себя военную форму.