— Гастер, на завтра у меня совсем другие планы. Я буду ваш город на уши ставить, но тебя это не касается. У меня есть другие клиенты. Денег мне твоих не нужно, а вот чугуном и железом по сходной цене, без обмана, а также углем и всем тем, что я тебе назову, тебе придётся меня обеспечить, а зато я тебе много секретов открою, но при одном условии — двери твоей кузницы будут открыты для кузнецов всего Теврана, пока я буду в ней работать. Ну, а ты с них можешь деньги брать за вход, но не слишком большие, чтобы не отваживать народ.
Кузнец, почесав затылок, принял и это условие. Тем более, что Иль сказал ему, что несколько своих секретов он откроет только ему. Ну, и ещё Иль попросил Гастера достать всё по его списку, протянув кузнецу большой лист пергамента, исписанный с двух сторон, а заодно и кошель с золотом. Не успели они уйти из кузни, как Гастер Колкс могучим басом принялся раздавать приказания, в числе которых было и то, чтобы к вечеру вся кузница блестела, как хрустальный бокал. Жедон уже на улице вежливо поинтересовался у Иля:
— Ваша светлость, это вы из-за Виго отложили работу в кузнице? Ну, ваша светлость, не ожидал я от благородного дворянина, что ему станет жаль парнишку-простолюдина.
Иль тут же зацепился за слово:
— Жедон, от благородного дворянина иного ждать и не приходится, на то оно и благородство, а вот простому дворянчику, в душе которого благородства ни на грош, может быть и плевать на то, что кто-то зверствует над бедной вдовой. Вот такая это штука, благородство, Жедон. Если ты благороден, то обязательно должен быть защитником для всех слабых.
В этот вечер в таверне, как всегда, царило веселье, вот только упились все в лоскуты подозрительно рано, ещё до полуночи, а потому многие гуляки уснули прямо под столами на полу. Зато Иль и отец Вастос, а также пилоты шатла смогли беспрепятственно заменить пустые бочки на полные. Однако, не смотря на то, что все упились в смерть, утром народ, мучимый жаждой, проснулся рано и Илю не пришлось никого будить. Все завтракали, когда в таверну вошел Виго. У паренька на щеке имелась довольно свежая ссадина, но он был весел и широко улыбался. Иль поманил его к столу и громко крикнул:
— Эй, повар, подай завтрак для моего друга!
По всей видимости парнишки, одетому чисто и опрятно, с утра было не до еды, раз он стал с такой жадностью уплетать жареное мясо, яичницу и запивать их молоком. Баронесса Велина и Дизия, которые усадили Виго на лавку между собой, вёдрами изливали на него свои материнские чувства, отчего парнишка был смущён, но все глядели на него по-доброму и не подшучивали. О том, что Виго была обещана графом какая-то удочка, знали все, а потому ещё вчера гадали, что же это будет. Кое-кто решил было, что граф де-Шорн действительно подарит мальчишке удочку, но отец Вастос покрутил пальцем у виска и рыкнул: — «Дурень, его светлость не о той удочке сказал, а о каком-то средстве, с помощью которого Виго сможет зарабатывать деньги и кормить семью. Правда, я и сам весь в непонятках, что же это может быть такое, с чем сможет управиться даже мальчишка». Как только баронесса и её камеристка накормили парнишку, Иль встал из-за стола и все гурьбой вывалили во двор. Там он подошел к большой бочке и велел открыть её. Жедон ловко снял днище и ахнул от восхищения и восторга.
Вместе с ещё с двумя помощниками кузнец извлёк из здоровенно бочки заточной станок с четырьмя большими точильными камнями, которые можно было поднимать и опускать. Станок этот был сработан на диво основательно и умно, поставлен на деревянную платформу с колёсами и был снабжен педальным приводов с цепочной передачей и переключателем скоростей, а потому, сидя на удобном мягком седле точильщик мог один, без помощников точить топоры, мечи, ножи и любой столярный инструмент, в общем всё, что угодно, выкованное из стали. Все четыре чёрных точильных камня погружались в латунную ёмкость с водой и это гарантировало, что точильщик никогда не сожжет сталь. Жедон всплеснул руками и ахнул от восторга. Как кузнец он хорошо знал толк в точильных станках, но даже ему не было ведомо, что эти точильные камни были алмазными и потому практически вечными. Иль подвёл Виго к точильному станку, усадил его на седло, парнишка доставал ногами педалей, но они и без того были регулируемыми по высоте, и сказал:
— Это твоя удочка, Виго. Теперь ты будешь самым лучшим в Тевране и окрестностях точильщиком мечей. Вот этот камень, Виго, самый резкий, им ты будешь точить топоры, алебарды и тяжелые мечи. Чтобы тебе было легче с ними управиться, к станку прилагается четыре стойки с перекладинами и специальные тросики, свитые из стальной проволоки с держателем. Тебе будет достаточно вставить в них меч или алебарду, отрегулировать винтом всё по высоте и точи себе на здоровье. Следующий камень будет помягче, а третий самый тонкий, на нём ты будешь точить бритвы для цирюльников и ланцеты для лекарей. — Достав из сумки самодельную книжицу, Иль протянул её Виго и сказал с улыбкой — Здесь я написал тебе вчера учебник по точке мечей, кинжалов и всякого инструмента. Ну, а вот этот круг, упругий на ощупь, для полировки оружия. Им любой меч можно превратить в зеркало. Так, друзья мои, а теперь, достали из бочки всё остальное и покатили Виго вместе с его удочкой на рыночную площадь. Я вчера прикупил там для него небольшую лавку, чтобы он мог разместить в ней свою точильную мастерскую.
Из глаз Виго брызнули слёзы, он соскочил с точильного станка упал перед Илем на колени, схватил его за руку поцеловал её и прижался к ней лбом. Граф, не зная что сказать, молча погладил его левой рукой по голове. Баронесса Велина де-Курден, одетая в мужское платье, наклонилась к мальчику, поцеловала его в щёку и звонким голосом воскликнула:
— Виго, граф Иль подарил тебе отличную удочку, дружок, но ты теперь должен запомнить одну истину, — если ты увидишь, что кто-то голодает и кого-то нету рубашки, ты обязан помочь ему. Это не означает, что ты должен кормить всех нищих, но будет замечательно, если ты тоже придумаешь какую-то удочку, как так, которую изготовили по заказу графа и его рисункам по частям люди, а он собрал эту машину нынешней ночью вместе со святым отцом Вастосом для тебя.
Отец Вастос поднял парнишку и наставительно сказал:
— Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе. Во как! Запомни эти слова, сын мой, ибо сказаны они мудрым пророком и им всегда следует в своих деяниях твой друг граф де-Шорн и мы по мере наших возможностей. А теперь садись, Виго, на свою новую удочку, а мы отвезём тебя на рыночную площадь и испробуем её в деле. Взял я недавно с кухни нож, мяса отрезать, да, в гневе чуть не запустил им в повара. Им же тёплого дерьма не перерубишь. Пришлось мне клинок своего посоха обнажать.
Спутники Иля дружно рассмеялись. Они быстро похватали всё, что лежало в бочке и покатили точильную машину вместе с сидящим на ней Виго на рыночную площадь. Граф купил для парнишки очень выгодно расположенный павильон, сложенный из камня и покрытый черепицей. Имелось у него и ещё одно преимущество, — большое окно остеклённое настоящим стеклом, закрывающееся на ночь надёжными ставнями из везла, окованного стальными полосами, дощатый помост перед ним и навес от дождя над ним. Раньше это была галантерейная лавка с вывеской, правда, её уже сняли и унесли куда-то, но рядом с павильоном уже стояло двое мастеровых, которые принесли новую вывеску с надписью: — «Заточка мечей, кинжалов, бритв, хирургического и столярного инструмента». Точильную машину занесли в павильон и сняв с неё колёса установили перед окном. В павильоне уже была сделана его бывшим хозяином перепланировка, — большая часть довольно просторного помещения была отгорожена от клиентов деревянным барьером, подле которого стоял столик, а на нём железная касса для денег, как и в любой лавке. Как только всё было готово, Иль распахнул окно, сел верхом на точильную машину и гнусаво завопил на весь рынок:
