Он Ломакин, во всей этой фигне ни фига не понимает! Он понимает в кино!. Он… нич-чего не понимает!
– Кстати, насчет кино Евгений Павлович… – встревал гадкий мальчик. – Насчет ЛУКойла – все окей, я вам вчера рассказывал, – но мне заодно удалось кое-что пронаблюдать на съемках. Пусть господин Ломакин объяснит, зачем он купил костюм у своего… актера. Разве сметой это предусмотрено?
– А что за костюм? – живо заинтересовался Слой. От прежнего дружелюбного панибратства ни следа. Скорее дружелюбная… скорбь у изголовья безнадежного: от душевных щедрот сочувствие, но и неявная отстраненность, мол, ничто безнадежному не поможет, а нас, безгрешных судьба миловала, уф!
– Какой, к черту, костюм, Слой! Тут – полмиллиарда, а ты этого пацана слушаешь! Какой, к чертям, костюм?!
– A, почему вы Виктор Алескерович к Евгению Павловичу на «ты» обращаетесь? Он ведь старше вас?
– Пойди погуляй, мальчик! Слой, скажи ему, чтоб погулял, или я его, придушу! Его же, шарфиком!
– Это не мальчик, Виктор Алескерович. Это, чтоб вы знали, мой консильоре. Первый советник, если хотите. Ну так что вы там натворили с костюмом?
«Выканьем», именем-отчеством Слой обособился: он больше не Слой для супермена, он Евгений Павлович для проштрафившегося партнера, для Ломакина, который крупно подставил головную фирму, а сам разбазарил кредит в полмиллиарда – костюмы, видите ли, он щедро скупает у актеров! На барахолку, что ли, собрался секонд-хендом торговать? Дык, таким манером кредит не отобьешь, Виктор Алескерович…
А в окно с улицы следственно щурился белогвардейский Феликс: ну-ка, давайте, гражданин, все начистоту! Зря все-таки не сковырнули рыцаря революции в новейшее смутное время – было бы нынче на одного допрашивающего меньше. Слой, крошка Цахес и Дзержинский – многовато для одного Ломакина.
Допрос проводится генеральным директором Солоненко Е. П. в присутствии г. г. Ровинского Т. и Дзержинского Ф. Э.
По сути предъявленных мне обвинений я, Ломакин В. А., могу сообщить следующее…
Ну, по-о-олный бред! Какой допрос?! Какой костюм?! Какого… хрена?! Тут – полмиллиарда, а вы мне – про костюм! Я же на съемках был, а здесь все без меня крутилось!
Вот и докрутилось. Н-ну?
Что – н-ну?!
Про костюм.
Б-блин, дался вам этот костюм!
Не нам Виктор Алескерович, не нам. А вам. Н-ну?
Он, Ломакин, наоборот – экономил на чем мог. Тот же вертолет! Ведь бесплатно дали! МИ-8! Даже сначала с истинно кавказским размахом чуть «крокодил» не предоставили, то есть МИ-24, штурмовой, иначе – вертолет огневой поддержки. Но хоть и хорош МИ-24 в бою, в кино – нет. Потому что на борт не поднимет больше трех человек – остальное… боекомплект. А для «Часа червей» требовался именно МИ-8 – тринадцать пассажиров вместит. А сколько возни было с заправкой-дозаправкой?! А сколько на лапу пилоту?! Бесплатно-то бесплатно, однако и пилота надо понять. Тем более, что он дает понять, мол, день, жара, воздух более разреженный, а вы: садись-взлетай, садись-взлетай, оторваться от земли, зависнуть, балансировка – горючее нынче дорого! А вплотную к автобусу садиться – пусть другой садится, а он жить хочет! Да ничего страшного: размах лопастей позволяет приземлиться в пяти метрах. Да-а? А сами говорите: в трех! Ладно, пусть в пяти! Посадишь? А мне одолжения не надо! А что тебе надо?! Что-что, х-ха!… По какой статье подобные расходы проводить?!
Он, Ломакин, даже на гонорарах актерам экономил. Не в том смысле, что копейки платил, – наоборот, вдвое-втрое больше чем водится. Но зато, не в десять, не в двадцать раз! А пришлось бы, пригласи он отечественных звезд, понюхавших рынка и пристрастившихся к его аромату. Конечно, можно было бы и вовсе НЕ актеров набрать. Прецедент имеется, и не один: да тот же давний и весьма весьма недурственный «Рейс-222», где ни единого профи на многочисленные роли! Однако, тогда бы пришлось намаяться с каждым, втолковывая азы. Ломакин и тут вывернулся (и втайне гордился собой), он использовал, так сказать «эффект Флориана». Когда фактурный актер засветился в эпизоде нашумевшего сериала, после которого надолго и прочно сел на «скамейку запасных», зато где бы ни появился на люди – вслед шепоток «О! Принц Флориан!», даже если он там на минуточку сыграл лошадинолицего ковбоя. Дюжина таких «Флорианов» и – полная иллюзия созвездия. А гонорарами «скамейка запасных», не избалована, зато гонора актерского, хоть отбавляй: ну, щас мы пока-ажем, на что способны! И аз-буки-веди профессии ими давно освоены и усвоены. Потому в психологической автобусной групповухе все они достоверны и, главное, узнаваемы зрителем!
Вот что касается трюков, единоборств и прочего – да, проблема. Коллеги-каскадеры – кто где. Сэнсеев-сэмпаев набирать так они и перед камерой в полный контакт работают, а на экране – фуфло. Ибо профи не предусматривают махания руками-ногами – один-два удара и задача решена. Для профи с черными поясами. Но в кино решить задачу – это как раз эффектно показать махания руками-ногами. Лучший исполнитель – спецназ, который и тренируется на грани фола. Еще раз: для того чтобы убедительно выглядеть на экране надо соврать. Вот и Гриша Кисин! Серьезный мастер, каратэ-до, и в прошлом – спецназ. Он-то и консультации подкидывал при отработке заблудившегося автобуса. Он-то и ворчал: «Херня! Их бы всех повязали в пять секунд!». Но соглашался: «Для кино сойдет, схавают!». Он-то с кино был знаком не понаслышке, у того, же Брадастого в «Лавке авантюр» бильярдным кием орудовал в драке только так! Одно худо – перед камерой деревенел лицом: что поделаешь, Гриша Кисин всю жизнь осваивал и усваивал иные язы-яти, нежели основы актерского мастерства. Ему бы лицо спрятать – и даже не под гримом. Под маской. Под маской, значит?
Таким образом и отыграл Кисин роль в маске-шапочке! Более чем убедительно. Мимика побоку, зато пугать ревом, подчинять агрессией, собственным телом владеть какой же спецназ без этого, какой же сэнсей без этого?
Да! Костюм… Телом Гриша Кисин владел в совершенстве, но стоило ему скинуть бандитскую маскировку, остаться в костюме – куда что девалось?! Они отработали с Ломакиным каждое движение поединка, железную фиксацию, каждый блок, каждый удар. Ключевая, или как там выражаются эстеты?… обязательная сцена. Поединок матерых на лужайке. На берегу Кровавого озера. (Есть, есть на Волчьих Воротах такое. Именно так называется. Веселенькое местечко, ничего не попишешь!). И Гриша Кисин падал в лужу. Не так он падал, не так. Хоть и отрабатывали, казалось бы, с Ломакиным заранее. Но падал НЕ ТАК. И на экране это было видно. Раз, другой, третий. Ну, поговорили. В чем дело? Оказывается, он пришел на съемки в своем выходном костюме. (B чем были одеты террористы, когда скинули куртки и прочее маскировочное шмотье?! – Не- знаем, не видели!). И каждый дубль Кисин падал в лужу таким образом, чтобы не запачкаться. Всего делов-то! Покупаю я, Ломакин, у тебя твой костюм, покупаю! Падай! И Гриша упал как надо.
Теперь понятно? Ломакин смахнул историйку с костюмом, как незначительную пылинку: всего, делов-то! Подумаешь, костюм! Что с полумиллиардом делать, Евгений Павлович?!
– Поня-атно, – сокрушенно протянул Слой. – Как же так с костюмом? А нельзя было его как-нибудь постирать? Или чтобы не в лужу?
– Слушай… те! Вы серьезно? Вы чтo? Да, я на одном бесплатном МИ-8 столько денег вам сберег, что полтыщи костюмов можно купить! Вы что!
– Только не НАМ, Виктор Алескерович, не НАМ. А что, вы действительно купили полтыщи костюмов?
Или они корчат из себя идиотов, или они держат за идиота Ломакина!
– Кстати, Евгений Павлович, – снова встрял гадкий мальчик. – Господин Ломакин включил стоимость аренды вертолета в смету расходов. Там… очень солидная сумма.
– Да-а? – неприятно удивился Слой. – Как же так, Виктор Алескерович? Говорите: бесплатно. А сами включаете в смету? Как же так?
Ломакин потерялся. Они ведь раньше говорили на одном языке. На одном, ПОНЯТНОМ, языке – обоюдно умалчивая то, что лучше не озвучивать. Разумеется, он включил стоимость аренды МИ-8 в смету. Любезность земляков была настолько велика, что они, земляки, подмигивая и понимающе кивая, подписали все нужные бумажки. Зато он, Ломакин, расплатился с киногруппой из черного налика, зато он покрыл все командировочные расходы из черного налика, зато он поселил всех не в захудалой «Мугани», а в «Интуристе», где вода горячая пусть на два часа в сутки, но все же подавалась, а холодная и вовсе не перекрывалась, как по всему городу. Ну?! Он же не себе в карман положил! То есть, да себе в карман, однако лишь для того, чтобы из этого кармана раздать людям, минуя налоги, удержания и прочую государственную грабиловку! Да если бы Ломакин вздумал себе оставить, эту очень солидную сумму, стал бы он откровенничать нынче?! И какая это очень солидная сумма, если теперь речь идет о пятистах миллионах! Да тот же Слой сколько раз ему намекал на ПОНЯТНОМ языке: налик, налик. Не для того ведь, чтобы друг друга нагреть-кинуть, а чтобы – государство… святое дело! Мы – партнеры! Даже понимающе усмехаясь, когда Слой изрекал: «Хороший партнер – это партнер, которого можно кинуть!», Ломакин никак не примерял сентенцию на себя. Шутка в духе времени. Стал бы Слой изрекать ее при Ломакине, планируя кинуть партнера Ломакина?!
