— У меня нет другого выхода, — сказала Мэри. — Нельзя терять ни минуты. Извините, пожалуйста, за такую таинственность, но беда моя так велика, что только пастор или официальное лицо могут помочь мне. Будьте любезны, покажите мне дорогу на Северный Холм.
— Это просто. Пройдете две мили по дороге в Лонсестон, у пропускного пункта свернете вправо. Но это не дело — такой молодой девушке идти одной по темным дорогам, я бы на вашем месте не пошла, на болотах много плохих людей, случаются и грабежи, и насилие. Мы ночью не выходим из дома в последнее время.
— Спасибо за совет и сочувствие. Но я не боюсь, я всю жизнь прожила в пустынном месте.
— Вы вправе рассуждать по-своему, — возразила женщина. — Но я советую вам подождать викария здесь, в его доме.
— Это невозможно. Но когда он придет, передайте ему, пожалуйста… Хотя, если у вас найдется бумага и карандаш, я оставлю записку, так будет лучше.
— Заходите ко мне и пишите. Когда вы уйдете, я сразу пойду к нему и оставлю записку на столе, чтобы по приходу он ее увидел.
Мэри прошла за женщиной в дом, нетерпеливо ожидая, когда та отыщет в кухне карандаш. Времени оставалось в обрез, а дорога предстояла долгая. Девушка надеялась, что ее еще не хватились в таверне «Ямайка», но если ей удастся повидать мистера Бассата, то вернуться она не сможет. К тому времени Джоз Мерлин обнаружит ее отсутствие и примет меры предосторожности: уедет раньше, чем намечал. Это будет означать, что все старания были напрасны.
Женщина вернулась с карандашом и бумагой. Мэри быстро написала, не обдумывая выражения и не перечитав:
«Я приходила к Вам за помощью, но Вас не было дома. Вы уже слыхали, наверное, потому что об этом знает вся округа, о новом крушении у побережья в канун Рождества. Это дело рук моего дяди и его компании из таверны «Ямайка»; я думаю, Вы и сами об этом догадались. Он знает, что его подозревают, и собирается уехать из таверны сегодня ночью в Девон через Тамар. Так как Вас нет, я спешно направляюсь в Северный Холм, чтобы предупредить мистера Бассата. Я собираюсь рассказать ему все, что знаю, и просить послать людей в «Ямайку», пока не поздно. Эту записку я оставляю Вашей экономке в надежде, что она положит ее на видное место, чтобы Вы могли сразу по возвращении ее прочитать.
Спешу.
Мэри Йеллан».
Она сложила послание и передала женщине, поблагодарив и еще раз заверив ее, что не боится идти одна в темноте. С тяжелым сердцем и чувством полной безнадежности и одиночества Мэри пустилась в дорогу. Трудно было отделаться от мысли, что Фрэнсис Дэйви ее предал, так она верила в его поддержку. То, что он не знал о ее планах, его, конечно, оправдывало, но если бы знал, отложил бы он поездку, чтобы поддержать ее? По мере того, как огни деревни скрывались из виду, на душе становилось все мрачнее. Сколько времени потрачено впустую! Возможно, дядя уже барабанит в дверь ее комнаты, требуя, чтобы она отозвалась. Сейчас он выбьет дверь. Он увидит, что ее нет, окно выбито, и поймет все. Нарушит ли это его планы, трудно сказать. Тетю Пейшенс очень жалко, больно представить, как она сидит на телеге, дрожа, как бездомная собака, льнет к жестокому хозяину. Эта мысль подгоняла девушку, она бежала вперед, сжав кулаки, подставив лицо навстречу ветру.
Наконец, она добралась до пропускного пункта и свернула направо на узкую извилистую тропу, о которой ей говорила экономка. Высокие заросли кустарника по обе стороны скрывали темный массив болот. Дорога петляла, как в Хелфорде, и эта смена пейзажа, такая внезапная после тоскливой дороги, несколько приободрила беглянку. Она представила, как семья Бассатов радушно и гостеприимно встретит ее, сочувственно выслушает, как делали Вивьяны и Трелловарены в Хелфорде. Раньше ей не приходилось видеть сквайра в домашней обстановке, в хорошем расположении духа. В таверну «Ямайка» он приехал раздраженный, явно настроенный против ее обитателей. Мэри с сожалением вспомнила, какую неблаговидную роль она играла, помогая скрыть от него истину. Что касается хозяйки дома, она, наверняка, уже обнаружила, как ее провели с черным пони. Хорошо, что Мэри не стояла рядом с Джемом Мерлином, когда животное было продано его же хозяевам за бешеную цену. Воображение рисовало ей и другие сцены предстоящей встречи с Бассатами, в глубине души она изрядно боялась предстоящего разговора.
Очертания местности снова изменились, вдали показались горы, покрытые лесом, темные и величественные, где-то внизу под дорогой журчал ручей, перекатываясь через камни. Болота кончились. Луна всходила из-за верхушек деревьев, освещая дорогу, придавая девушке уверенность в себе. Долина, в которую она вошла, встретила ее дружелюбным шелестом веток, показались первые строения, дальше дорога вела в деревню. Это, должно быть, Северный Холм, подумала Мэри, а высокий особняк — дом сквайра.
Она прошла по улице к дому, вдали часы на церковной башне пробили семь. Уже около трех часов прошло с момента ее ухода из таверны «Ямайка». Беспокойство снова вернулось, дом казался слишком большим, луна еще не высоко поднялась, чтобы осветить его и придать ему более приветливый вид. Мэри позвонила, звук слился с лаем целой своры охотничьих псов. Вскоре послышались шаги внутри дома, дверь открыл слуга. Отогнав собак, обнюхивающих башмаки незнакомки, парень вопросительно смотрел на нее, ожидая, когда она заговорит. Мэри вдруг осознала, как бедно она одета, какой жалкой она должна показаться этому лакею.
— Мне нужно срочно видеть мистера Бассата, — сказала она. — Он не знает моего имени, но я ему все объясню, если он согласится уделить мне несколько минут. Дело очень важное, иначе я не осмелилась бы беспокоить его в такое время в воскресный день.
— Мистер Бассат уехал в Лонсестон сегодня утром, — ответил слуга. — Его срочно вызвали, он еще не вернулся.
Это была последняя капля, Мэри не смогла сдержать возгласа отчаяния.
— Я прошла долгий путь, — сказала она, не в силах скрыть разочарования, словно этим порывом можно было вернуть сквайра домой. — Если в пределах часа я не смогу поговорить с ним, случится непоправимое, опаснейший преступник скроется и избежит наказания. Не смотрите на меня так недоверчиво, я говорю правду. Если бы я знала, к кому еще можно обратиться за помощью…
— Миссис Бассат дома, — сказал лакей, любопытство разбирало его. — Если у вас такое срочное дело, она, возможно, вас примет. Идите за мной, пожалуйста, сюда… в библиотеку. Не бойтесь собак, они вас не тронут.
Мэри прошла через холл, в голове шумело, опять ее план провалился: такое роковое стечение обстоятельств. Теперь она не в силах ничего изменить.
Просторная, ярко освещенная библиотека показалась девушке нереальной. Привыкшая к тусклому освещению, она зажмурилась, свет резал ей глаза. Женщина, в которой Мэри сразу узнала нарядную даму с ярмарки, сидела в кресле у камина, читая детям вслух. Когда Мэри ввели в комнату, она удивленно посмотрела на нее. Лакей возбужденно начал объяснять.
— Эта молодая женщина принесла очень неприятное известие для сквайра, мадам. Я счел необходимым привести ее к вам сразу.
Миссис Бассат поднялась с кресла, выронив книгу.
— Что-нибудь с лошадью? — спросила она взволнованно. — Ричардс сказал мне, что Соломон кашляет, а Алмаз отказывается от пищи. С этим младшим конюхом не знаешь, что случится завтра.
Мэри отрицательно покачала головой.
— Не беспокойтесь, это не относится к вашему дому. Мои вести другого сорта. Если позволите, я хотела бы поговорить с вами наедине.
Миссис Бассат почувствовала явное облегчение, ибо ее лошади, как оказалось, находятся в безопасности. Она сказала что-то детям, и слуга увел их в другую комнату.
— Чем могу быть полезна? — спросила она, желая соблюсти светские приличия. — Вы бледны, у вас усталый вид. Пожалуйста, присядьте.
Мэри нетерпеливым жестом отказалась.
— Благодарю вас, но мне необходимо знать, когда мистер Бассат будет дома.
— Не имею представления, — ответила дама. — Его вызвали так срочно; сказать правду, я серьезно опасаюсь за него. Если этот содержатель таверны окажет сопротивление, что он наверняка сделает, мистера Бассата могут ранить, несмотря на то, что там много солдат.
