– Баюн, ну какая разница, будешь ты там или нет?

– Большая! – упрямо сказал рысь.

– Мои девчонки – легкая конница, они для городского сражения неприспособлены. Да и не успеем мы. Не глупи! Тебе вечно всего хочется в одно и то же... – Ягжаль не закончила, потому что Баюн вскочил, упер передние лапы ей в плечи и приблизил свою морду к лицу.

– Глаза мне не строй! И вообще уйди, ты тяжелый!

– Бабушка Яга, – тихо сказал рысь, – там Хеллион Климмакс. Убийца Дракулы. В Лукоморье. В сердце у нас. Я могу жить далеко, но мне надо знать, что дома все в порядке!

– Дома... Что ж у тебя к стенам тянет, как к людям?

– Мы все, кошки, такие.

Ягжаль взяла Баюна за лапы и опустила на пол.

– До Лукоморья недели две скакать, – сказала она. – Лететь – полторы. Цилиней у Хидуша нет, снадобий или заклятий навроде авалонских я не знаю. Ну если даже представить, что я девчонок на когото оставлю, не успеем мы. Город оцепят быстро, если эти «твари» – те – о ком я думаю.

– Можно еще коечто попробовать, – вспомнил рысь. – Я не уверен. Страшновато. Но Финист говорил, он вроде добрый.

– Кто добрый, котик?

– Мы должны найти наву. Ракшаса то есть. Любого.

– Сейчас?

– Лучше сейчас. Хотя нет, я сам найду. А ты заранее дай наказы богатыркам!

В Хидуше ракшасы были не такими уж частыми гостями, а о том, чтобы допускать их во дворцы и храмы, вовсе не могло быть речи. Про Равану, правда, ходил слух, что мать его была ракшаской, но царь такие разговоры о себе пресекал.

– Зачем? – удивился он.

– Попасть домой, – уклончиво сказал Баюн.

Ягжаль оставила командование одной из верных девиц. Взяла легкий доспех, лук, отобрала стрелы. Снадобья от ран, провизию коекакую. Пока она собиралась, стража приволокла к воротам дворца вытащенного ими из постели ракшаса.

– У меня есть разрешение, – заявил он без обиняков, – и вы не имеете права...

– Я тебя вызвал, – сказал Баюн и дал стражникам знак уйти. – Мне нужна помощь.

– И что?

Слово «помощь» для нав – звук пустой.

– Я хочу поговорить с вашим демоном.

– У тебя с головой все в порядке?

– Я уже с демонами общался, и не боюсь.

– При чем здесь ты? Владыка занят. Если бы у тебя были хоть самые примитивные мозги, ты бы это понимал. – Ракшас обвел рукой пространство.

– Я тебе приказываю! – прорычал Баюн и надвинулся на ракшаса. – Я первый советник Финиста, я Волха Всеславича лично знаю, а ты кто? Твое место знаешь где?

Подействовало! Съежился хидушский нава, отступил, крылья поджал.

– Но – но – но верховный ракшас...

– А он мне не нужен! Мне нужен... – Баюн вспомнил имя, – ...Муруган! Или я к нему, или он ко мне – это без разницы. И быстро!

– Я не смею! Только высшие иерархи...

– Как, через кого – меня не волнует. Пошел исполнять, живо! Загрызу!

Ох, наверное, не погладят Баюна по голове за это. Да только уже надоела навская спесь пуще горькой редьки.

– Ну что там, котик? – спросила Ягжаль, когда он вернулся. – Я Белогрива оседлала уже.

– Он нам не понадобится. Надеюсь.

Воздух сгустился. Время остановилось вокруг Баюна. Дворцовые покои посерели, углы расплылись, все сделалось нереальным, как во сне. Рысь подскочил к Ягжаль, облапил ее за сапог, чтобы с собой перетянуть. Холод окатил их, точно горная река.

Волх был страшен, гдето даже дик и более всех походил на хищное чудовище. Скимен – царственен, силен, но не злобен. А Муругана, пожалуй, можно было бы назвать мудрым. Если от демона русичей впрямь оставалось впечатление какогото адского спрута, внезапно обретшего разум, то хидушский, наоборот, казался разумным существом, которому досталась жутковатая оболочка.

– Что вы хотите, смертные?

– Я Баюн, – сказал рысь. Ягжаль молчала, воззрившись на демона, точно громом пораженная. – Ближний соратник Финиста. Я вернул Волха Навьему царству. Может быть, вы слышали. Я прошу прощения, что беспокою. Но нам очень важно попасть домой. Мы воюем с Заморьем, и они сейчас берут столицу.

– Мне это прекрасно известно, – ответил Муруган. – Волх взвыл так, будто его режут заживо. Я, признаться, удивлен. Ко мне еще никто не обращался, как к какомунибудь малозначительному божеству.

– Я очень извиняюсь. У нас просто нет выбора. Помогите, пожалуйста. Что я должен сделать?

– Ты? Мне? Ты мне неспособен чтото сделать, малыш. Просто это... странно. Но раз уж мы с Волхом союзники, я могу дотянуться до Лукоморья.

Щупальце обвилось вокруг Ягжаль, подхватило Баюна, и мир на мгновение смазался. Рысь увидел пекельные земли с большой высоты, сотни какихто немыслимых обозов и самоходок, крохотные фигурки нав. Толком он не успел ничего рассмотреть, почти сразу же упав посреди улицы. Рядом приземлилась Ягжаль.

– Это и есть демон? – спросила она, отряхиваясь. – Ну и страшилище, Бог ты мой!

– Ты еще нашего не видела! – Баюн огляделся. Здесь прошел тяжкий бой. Поземка заносила тела и кровавый снег. Поверх проломленного забора, сжимая изувеченный труп дружинника, лежала крылатая бурая обезьяна величиной с корову. Ее горло охватывал белый ошейник. В груди торчали три самострельных болта, еще два – в плече и в основании крыла.

– Баюн, – сказала Ягжаль, – в укрытие, быстро!

Они кинулись под навес одного из теремов. Княжна богатырок достала стрелу и положила на тетиву.

– Что меня дернуло только с тобой пойти? Или что тебя дернуло?

– Бабушка Яга, смотри!

В белой вспышке посреди неба вдруг появились три летучие обезьяны, несущие в лапах вервольфов. Они слетели к земле, выпустили свою ношу и пропали. Вервольфы начали озираться и принюхиваться. Один из них отвлекся, стал рыться по карманам ближайшего трупа, но получил затрещину. Ягжаль натянула тетиву и прицелилась.

Передний вервольф шумно втянул воздух и повернулся, уставившись точно на Баюна. Из волчьей глотки вырвалось рычание. Он чтото гаркнул сородичам, и ищейки Заморья помчались к укрытию Ягжаль. Та сама выскочила им навстречу и сразу же послала стрелу. Вервольф рухнул в прыжке. На второго набросился рысь, вцепившись в глаза. Противник завопил на авалонском, схватил Баюна когтями, но тот вывернулся и вспрыгнул вервольфу на загривок. Сбоку шеи, говорил хидушский тигр, главная вена. Рысь вонзил зубы в толстую шкуру, как вампир, и лапой опять ударил врага по морде. Вервольф завыл, ослепленный, закружился вокруг себя.

Ягжаль ушла от атаки и выхватила кинжал. Противник осклабился. Он замахнулся вновь, но когти рассекли воздух: княжна богатырок присела и, вскакивая, по самую рукоять вонзила оружие вервольфу в бок. Тот зарычал, выдернул кинжал и зашатался. Из раны полилось, вместе с кровью, желтое гноище. Мучительно воя, вервольф начал падать. Отравленный клинок вывалился из его пальцев. Лезвие дымилось.

Последний противник оседал, подвывая все тише и тише. Он рассек Баюну спину в попытке содрать его с себя, но неглубоко. Рысь висел, не разжимая зубов, пока не почувствовал, как тело вервольфа содрогается уже предсмертно. Спрыгнув с поверженного врага, он набрал в рот снега, пожевал и сплюнул кровь и шерсть.

– Воин! – похвалила Ягжаль. Она подняла отброшенный лук. – Ну и куда теперь? Ты же у нас затейник.

– Найти наших, – ответил Баюн. – Пока эти не...

Полыхнуло у них над самыми головами. Рысь и Ягжаль метнулись в разные стороны. Княжна богатырок выстрелила не целясь. Обезьяна закричала, но торчащая в предплечье стрела ее не остановила. Она выбила у Ягжаль кинжал и стиснула ей шею. Цепкие пальцы второй обезьяны схватили Баюна поперек туловища. Рысь укусил врага в запястье, и тот едва не переломал ему ребра. Ягжаль, силясь вдохнуть, слабеющими пальцами дотянулась до колчана, чтобы выхватить стрелу с ядом. Наконечник глубоко ушел в шкуру твари. Крови почти не было, однако обезьяна вскрикнула и разжала хватку. Княжна богатырок откатилась, отбежала и пустила еще одну стрелу, попав противнику в глаз. Обезьяна упала на четвереньки, мотая головой.