I Нас больше европейцев — на двадцать сто. Землею больше, чем Запад, Но мы — азиатщина, мы — восток. На глотке Европы лапа. В Европе женщины радуют глаз. Мужчины тают в комплиментных сантиментах. У них манишки, у них газ. и пушки любых миллиметров и сантиметров. У них — машины. А мы за шаг, с бою у пустынь и у гор взятый, платим жизнью, лихорадками дыша. Что мы?! Мы — азиаты. И их рабов, чтоб не смели мычать, пером обложил закон многолистый. У них под законом и подпись и печать. Они — умные, они — империалисты. Под их заботой одет и пьян закон: «закуй и спаивай!»; они культурные, у них аэропланы, и газ, II Буржуй шоферу фыркнет: «Вези!» Кровь бакинских рабочих — бензин. Приехал. Ковер — павлин рассиянный — ему соткали рабы-персиане. Буржуй садится к столу из пальмы — ему в Багдадах срубили и дали мы. Ему кофейку вскипятили: «Выпейте, для вас на плантациях гибли в Египте!» Ему молоко — такого не видано — во-всю отощавшая Индия выдоена. Попил; и лакей преподносит, юрок, сигары из содранной кожи турок. Он сыт. Он всех, от индуса до грузина, вогнал в пресмыкающиеся твари, чтоб сияли витрины колониальных магазинов, громоздя товар на товаре. III Гроза разрасталась со дня на̀ день. Окна дворцов сыпались, дребезжа. И первым с Востока на октябрьской баррикаде встал Азербайджан. Их знамя с нами — рядом борются. Барабаном борьбы пронесло волю веками забитых горцев, волю низов нефтяных промысло́в. Сила мильонов восстанием била — но тех, кто умел весть, борьбой закаленных, этих было — 26. В кавказских горах, по закавказским степям несущие трудовую ношу — кому из вас Кто Голос их — голос рабочего низа. Слова́ — миллионов слова́. Их вызов — классу буржуев вызов, мысль — пролетариата голова. Буржуазия в осаде нищих. Маузер революции у ее виска. Впервые ее распухшую пятернищу так зажала рабочая рука. IV Машина капитала. Заработало колесо. Забыв и обед и жен, Моллесону писал Тиг Джонс. Как все их дела, и это вот до точки с бандитов сколото. Буржуи сейчас же двинули в ход предательство, подкуп и золото. Их всех заманили в тюремный загон какой-то квитанцией ложненькой. Их вывели ночью. Загнали в вагон. И всем объявили: — заложники! — Стали на насыпь с площадок скинув. И сотен винтовок огонь засвистел — стреляли в затылок и в спину. раззудись, душа! Гуляй, правосудие наше! Хрипевших били, прикладом глуша. И головы к черту с-под шашек! Засыпав чуть приличия для, шакалам не рыться чтоб слишком, — вернулись в вагон и дрались, деля с убитых в крови барахлишко. |
