2-й жилец. Ключ! Ключ! Вы забрали с собой ключ!
Артамонова. Муж моей дочери, мой зять, инженер Белье…
Экипажев. Который раз?
Артамонова. В третий раз! Анатолий Эсперович! В виде исключения! Как инженеру!
Экипажев. Никаких исключений!
1-й жилец. Да что за счеты, когда вся квартира просто с ума сходит!
2-й жилец. Ключ, ключ, черт вас дери!
Экипажев. На руки — никому. Ни-ко-му!
2-й жилец. Да вы просто псих! Ключ! Я уполномочен жильцами!
1-й жилец. Инженер Белье…
Экипажев. Чихал я на Белье! (Кричит.) Никому на руки, ни-ко-му!
Миша. Гражданин Экипажев, попрошу вас не хулиганить. Гражданин Ананасов! На улице додеретесь. Попрошу посторонних очистить помещение! (Свист.) Пожалуйте в отделение. (Берет Экипажева за шиворот.) Пожалуйте, гражданин!
Шура. Граждане! Вагон не резиновый! Сойдите с площадки!
Экипажев. Поздравляю вас, господа. Родной сын!
Миша. Бывший, папаша, бывший.
Экипажев. Родного отца!
Миша. Бывшего, папаша, бывшего. (Оттесняет Экипажева к двери.)
Дедушка. Уф! От таких делов я взопрел!
За окном фейерверк, прожектора. Пауза. Живая картина.
Давно чтой-то я в ванне не купался. Пойти, что ли, душ принять?
Музыка играет марш.
Занавес.
1930
Дорога цветов*
Комедия в четырех действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Лаутская.
Маша — ее дочь.
Завьялов — муж Маши, популярный лектор.
Доктор.
Таня — комсомолка.
Мать Тани.
Бабушка Тани.
Женя Гусев — комсомолец.
Подруга Тани.
Поля — домработница у Завьялова.
Курьер.
Вера Газгольдер.
Муж Веры Газгольдер.
Пациент — личность без слов.
Действие происходит ранней весной в Москве.
Действие первое
Комната в квартире Завьялова.
Явление I
Маша гладит мужу белье, у нее болит голова, повязана полотенцем.
Лаутская (входит). Пожалуйста. Вот. Посмотри. Ну что я принесла? Две моркови, кусочек капусты, кусочек масла, немножко мяса, стакан творогу — два пятьдесят, три луковки, смотреть не на что, — и все это стоит тридцать рублей.
Маша. Мне дурно.
Лаутская. Тут все записано, до копейки.
Маша. Ты меня разоряешь.
Лаутская. Так можешь ходить сама. А я больше не в состоянии. Ну его к черту! Отказываюсь.
Маша. Что это у тебя?
Лаутская. В трамвае оторвали. Когда все это кончится? Поля, заберите на кухню. Митьку кормили?
Поля. Кормили.
Лаутская. Что ж он, негодяй, кричит на всю квартиру?
Поля. Капризничает. С жиру бесится. Вот он какой, котюга!
Маша. Я ему сейчас покажу капризы! Пошел вон, толстый дурак! Ступай лови воробьев. Дармоед!
Поля. Хвост поджал.
Маша. Шш… ш… ш…
Лаутская. Спит?
Маша. Нет, уже встал. Занимается.
Лаутская. Поздно вчера вернулся? Я не слышала.
Маша. Часа в три. Я по посмотрела… Может быть, в половине четвертого.
Поля. В половине пятого. (Бросает дрова.)
Маша. Тише! С ума сошла!
Лаутская. Я не понимаю такой жизни.
Маша. Мама!
Лаутская. Ну, не буду. Кормили его?
Поля. Кормили.
Лаутская. Конечно, меня не касается. Твой муж, а не мой. Но все-таки… Постоянно на стороне какие-то пассии.
Маша. Мама!
Лаутская. Он всюду с ними появляется. Афиширует. Совершенно не считается с общественным мнением. А ты думаешь, у нас нет общественного мнения? Есть, милая, еще какое! На вас люди пальцем показывают.
Маша. Прекратим этот разговор, я прошу тебя. Ты видишь, у меня болит голова.
Лаутская. Какая же это семья! И с каждым годом все хуже, и хуже, и хуже.
Маша. Перестань!
Лаутская. Перестала, перестала! Опять его вчера видели с новой. На катке.
Маша. Ну и очень хорошо! Пусть катается. Что же тут ужасного?
Лаутская. Я разве что-нибудь говорю? Пусть катается! Только не до пяти часов утра.
Маша. Зачем ты мне все это говоришь?
Лаутская. А кто ж тебе скажет, если не мать?
Маша. Я не слушаю.
Лаутская. Распустила человека и уши затыкаешь.
Маша. Молчи, я тебя прошу. Можно подумать, что не интеллигентная женщина, а какая-то старая купчиха. В каком веке мы живем? На цепи его держать, что ли? Ты меня просто удивляешь. Его надо понимать. Надо уважать его взгляды на жизнь, на семью.
Лаутская. Уж он, кажется, и тебя убедил.
Маша. Он человек легкий, живой, свободный, счастливый, новый.
Лаутская. Словом, не муж, а жилец.
Маша. Все равно. Я его люблю. И не вмешивайся.
Лаутская. А ты думаешь, я его не люблю? Если бы не любила вас обоих, очень бы мне нужно было стараться! Нет, ты только подумай: ну что я принесла? Ведь это курам на смех! Две морковки, кусочек капусты…
Звонок.
Что там такое?
Поля. Почта.
Маша (перебирает письма). Ему. Ему. Ему. Наверное, от девушки. Ему. Ему.
Лаутская. Нам ничего?
Маша. Нам ничего. Ему. Ему. Ему.
Поля. Все ему.
Маша. Ага! За квартиру. За электричество. Это нам. Ой, у меня голова болит!
Явление II
Те же и Завьялов.
Завьялов. Что такое? Почта? А! (Берет письма.) Ну, как дела? Как ты себя чувствуешь? Головка болит? Ну, дай я тебя поцелую нежненько-нежненько. С добрым утром!
Маша. Ты что?
Завьялов. А что?
Маша. Спятил?
Завьялов. Почему?
Маша. Дырявая голова!
Завьялов. В чем дело?
Маша. Мы с тобой уже сегодня виделись.
Завьялов. Не может быть.
Маша. Какой ты внимательный!
Завьялов. И я тебе уже говорил «доброе утро»?
Маша. Говорил.
Завьялов. И уже целовал нежненько-нежненько?
Маша. Представь себе!
Завьялов. Нет, серьезно?
Маша. Совершенно серьезно.
Завьялов (смеется). Фантастически!
Лаутская. Интересно знать, к чужим людям вы так же внимательны, как и к родным?
Завьялов (распечатывая письма). Не понимаю.
Лаутская. Что ж тут понимать!
Завьялов. Не ощущаю никакой разницы между так называемыми «чужими» и так называемыми «родными».
Лаутская. Родные — это те, кого мы любим.
Завьялов. Ага! А чужие — это те, кого мы не любим? Замечательно! Повестка. Повестка. Билет на выставку. Почему я должен любить своих и не любить чужих? Какая между ними принципиальная разница? Я люблю всех. Повестка.
Лаутская. Это ваша новая идея.
Завьялов. Это естественное состояние человека будущего.
Маша. Любить всех одинаково?
Завьялов. Конечно.
Лаутская. Любить всех — значит не любить никого или, по крайней мере, любить только себя.
Маша. Мама!
Завьялов. При капитализме — да. В будущем обществе — наоборот.
Лаутская. Это чепуха!
Завьялов. Почему?
Лаутская. Потому что… Потому что относиться ко всем одинаково можно только тогда, когда все одинаковы.
Завьялов. В будущем обществе все и будут одинаковы.
