Явление XX
Входит Ананасов, трезвый, но с сильного перепоя.
Экипажев (про себя). Парасюк.
Ананасов. Здравствуйте.
Экипажев (про себя). За приданым пришел.
Ананасов. Здравствуйте, папаша!
Экипажев (про себя). А вот я тебе сейчас пропишу папашу. (Ему.) Здравствуй, братец. Ты что ж это себе позволяешь, любезнейший? А?
Ананасов. Простите великодушно. Несчастный случай. Немножко с дороги переложил. Ничего не помню.
Экипажев. Ах, ничего не помнишь? Так я тебе могу напомнить.
Ананасов. Кажется, я с вами на брудершафт не пил.
Экипажев. На брудершафт? Вот как! Оказывается, ты даже такие тонкие слова понимаешь? Брудер-шафт! Хм… Это любопытно.
Ананасов. Позвольте…
Экипажев. Не позволю! Да как ты осмелился? Да я, братец, не посмотрю на то, что ты мастеровой!
Ананасов. Позвольте…
Экипажев. Не поз-зволю! Да что же это ты, милейший, а? Советского законодательства не знаешь? Против собственной власти прешь? Приданое требуешь?
Ананасов. Уговор дороже денег.
Экипажев. Уговор? С кем уговор?
Ананасов. С дочкой вашей. С моей супругой.
Экипажев. Вот как! Успел уговориться уже! Напрасно, любезный, торопился. Я ее проклял и лишаю приданого. Нуте-с!
Ананасов. Не имеете права!
Экипажев. Не имею права? Ах, так! Ты, кажется, позволяешь себе учить меня советскому законодательству? Бриллиантов тебе подавай? Жемчугов? Рубинов? Сапфиров? Хризопразов? А тебе, хаму, не известно, что в Советской стране приданое отменяется? Тебе что, феодализма захотелось? А вот я тебя за такие мысли в милицию сейчас отправлю! Вот будет тебе тогда в милиции феодализм!
Ананасов. Но, папаша…
Экипажев. Молчать! Никакой я тебе не папаша! Я не давал согласия на ваш брак. Вон из моего дома!
Ананасов. Что вы этим хотите сказать?
Экипажев. А то самое. Пошел вон из моего дома!
Ананасов. А! После того, что вы позволили себе по отношению ко мне, нам остается одно: взять свои вещи, немедленно переселиться к вам и жить до тех пор, пока вы не отдадите приданое, чтобы мы могли купить себе приличную комнату.
Экипажев. Ну, нет-с, любезнейший. Дудки! Хоть ты и директор, и класс-гегемон, и хозяин положения, и прочее, и прочее, но попрошу не забывать, что я не одинок. На моей стороне первоклассный юрист Ананасов.
Ананасов. Ананасов?
Экипажев. Да-с! Старик Ананасов! Я сегодня приглашен к старику Ананасову на чашку чаю.
Ананасов. Плевал я на старика Ананасова! Я сам себе Ананасов!
Экипажев. Вы видите, господин Белинский?
Ананасов. Только без лирики! Я не марксист. Короче: серьги на бочку, или я вам устрою небывалый, феерический скандал в публичном месте!
Экипажев. Вон!
Ананасов. Ах, так! Но имейте в виду. От меня никуда не скроетесь. Ни-ку-да! На дне моря найду! Найду и публично набью морду!
Экипажев. Вон!
Ананасов уходит.
Явление XXI
Входит Шура.
Шура. Батюшки! Что случилось?
Экипажев. Меня оскорбил хам. Мерси! Но мы еще посмотрим!
Явление XXII
Входит неподвижная и холодная, как статуя, Артамонова с кастрюлей дымящихся щей. Ее сопровождают оба жильца, которые изредка заглядывают в кастрюлю.
Экипажев (к Артамоновой). Ангина Павловна! Вы интеллигентная женщина. Только вы одна можете понять меня. Почему вы молчите? Меня только что оскорбил хам, а вы молчите? Ах, простите, у вас руки заняты…
Явление XXIII
Входит Миша в штатском.
Миша. Папаша, я…
Шура. Говори, говори…
Экипажев (сыну). Здравствуй, любезнейший! Что же это ты, братец?.. А? То есть что я такое говорю! Здравствуй, Михаил.
Миша. Я, папаша…
Шура. Говори, говори, не бойся.
Миша. Папаша, я… (Шуре.) Не могу.
Шура. Ну, давай я скажу.
Миша. С ума сошла! Я, папаша, знаешь, все подумываю, не поступить ли мне действительно на службу. Нельзя же в самом деле все время без работы небо коптить. Например, я определенно думаю поступить в милицию…
Экипажев. Молчи! Ни слова! Младшая дочь вышла замуж за хама. Не хватало еще, чтобы единственный сын сделался городовым. Имей в виду, перед всеми говорю: увижу тебя в милицейской форме — прокляну.
Миша. Ну что вы расстраиваетесь, папаша? Жизнь меняется. Отцы и дети…
Экипажев. «Дворянское гнездо». «Записки охотника». «Тарас Бульба». Не раздражай меня! Молчи. (Вспомнив.) Парасюк! У-у! Ангина Павловна, вы — мать. Вы одна можете понять. Ах, у вас руки заняты. Пардон… Вот-с, господин Белинский! Я же вам говорил: придет хам. И он пришел. Пришел и требует у нас с вами приданое. От лица русской интеллигенции — мерси!
Шура. Это Достоевский, Анатолий Эсперович.
Экипажев. Разве? Фу, черт! До того мухи за тринадцать лет засидели, что неизвестно, где кончается Достоевский и где начинается Белинский. Мерси! Но мы еще повоюем с хамом, черт возьми! Теперь нас двое — я и Ананасов. Нас с Ананасовым голыми руками не возьмешь. Скорее! Где мой старый верный боевой сюртук? К Ананасову! К Ананасову! Где это?.. (Вынимает адрес.) Рогожская застава. Эк ведь куда порядочного человека большевики загнали… А впрочем, район весьма фешенебельный. Не правда ли, Ангина Павловна? Третий Песочный переулок… Спасибо, что не четвертый… Дом номер три А. Все-таки А, а не Б. И то хорошо… Четвертый корпус, третий подъезд, квартира номер семьдесят… Эх, Николай Николаевич, Николай Николаевич… Бедная, бедная русская интеллигенция… Но! Терпенье! Терпенье! Мы еще увидим небо в алмазах, не так ли, Ангина Павловна? Ах, извините. У вас руки заняты. Мы еще высоко держим знамя… Она еще взойдет, заря, заря пленительного счастья… Чем ночь черней, тем ярче звезды…
Артамонова. Анатолий Эсперович! Скажите правду. Это вы плюнули в кастрюлю?
Экипажев. Что вы этим хотите сказать?
Артамонова. Я вас спрашиваю: это вы плюнули в наш борщ?
Экипажев. Какая гадость!
Артамонова. Я знаю. Это вы плюнули.
Экипажев. Клянусь честью — не я!
Артамонова. Нет, вы!
Экипажев. Откуда вы знаете?
Шура (заглядывает в кастрюлю). Слюна желтая. Во всей квартире только у вас у одного слюна табачная. Не будь я гадом.
Занавес.
Действие третье
Вечер того же дня. Квартира Парасюков в новом кооперативном доме. Открыт балкон. Внизу гулянье, может быть музыка. Парасюки переселились сюда дня три тому назад. Есть книги и портреты. Дверь в ванную. Еще очень светло.
Явление I
Парасюки: мать и дедушка.
Мать. Вот тебе чистое белье.
Дедушка. Не буду купаться.
Мать. Здравствуйте! Это что за новости?
Дедушка. Не буду купаться в ванне. Освободи.
Мать. Как это — не буду? За милую душу выкупаешься.
Дедушка. Я не граф, чтоб в ваннах купаться. Я лучше на балкончике посижу, музыку послушаю. А в ваннах пускай графы купаются. Освободи!
Явление II
Из ванной выходит отец. Он в синем холщовом халате, мокрый, причесывается.
Отец. Битте-дритте! Хар-рошая штука — душ после работы. Кто его выдумал? Я б этому человеку непременно поставил большой памятник на самом видном месте. Факт.
Мать. А он не хочет купаться.
Отец. Кто не хочет купаться?
Мать. Дедушка.
Отец. Срам какой!
