Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Кто должен встретиться с тобой?

— Никто.

— Где записка, которую они оставили тебе в машине?

Мезетти был испуган, и это было заметно. Лайм бросил через плечо:

— Двое — поищите ее. Он не мог ее выбросить.

Мезетти стоял в подштанниках, дрожа, но не от холода. Лайм подошёл к маленькому столу и выдвинул стул. Одна его ножка оказалась короче других, или пол был неровный. Он зажег сигарету.

— Стой смирно.

— Что вы, мать вашу, фараоны, здесь делаете? Вы знаете, кто я…

— Заткнись, будешь разговаривать, когда тебя спросят.

— Эти деньги принадлежат «Мезетти Индастриз». Если вы думаете, что можете украсть…

— Заткнись!!

Лайм сидя курил и смотрел на Мезетти. Один из агентов обыскивал карманы пальто Мезетти в гардеробе.

— Вот она.

Шед Хилл взял записку и передал через комнату Лайму.

Лайм взглянул на нее. «Марио, жди нас в железнодорожной гостинице в Хейноле». Хилл держал ее пинцетом, и Лайм кивнул. Хилл положил записку в конверт.

— Подойди сюда.

Мезетти не двигался, пока один из агентов не толкнул его, очень резко. Лайм посигналил рукой, и агенты притащили прямой деревянный стул. Они установили его около стола, и Лайм сказал:

— Садись.

Мезетти нерешительно сел.

Лайм протянул руку над столом, положил ее на макушку Мезетти и ткнул его лицом вниз, в поверхность стола. Его зубы щелкнули, челюсть отвисла, глаза закатились. Лайм выпрямился, наблюдая. Мезетти медленно пришел в себя с выражением боли на лице. Он проверил челюсть, двигая ею взад и вперед. Лайм ждал.

— Ты фашистский гад, — выдохнул Мезетти.

Лайм сдержал свою реакцию; он затянулся сигаретой.

В следующий момент нос его ботинка врезался в голень Мезетти.

Мезетти сложился пополам, прижав свою ногу к груди, и Лайм сильно ударил его рукой по лицу. Того отбросило назад, стул перевернулся, и Мезетти рухнул на пол. Агенты подобрали его вместе со стулом и посадили на то же место. Мезетти взвыл, когда Лайм вытащил из кармана длинные тонкие щипцы-плоскогубцы и защемил ими верхнюю часть правого уха Мезетти. Повернул, потянул вверх; Мезетти попытался подняться вместе с ними, но агенты прижимали его к стулу.

Лайм отпустил ухо и ткнул остриями щипцов в мягкое место под подбородком Мезетти. Голова Мезетти напряженно откинулась назад, как у пациента в зубоврачебном кабинете.

Шед Хилл наблюдал с тревогой и неодобрением.

Лайм тыкал и крутил щипцами, пока под подбородком Мезетти не начала капать маленькими каплями кровь. Когда Лайм отвел щипцы, Мезетти ощупал подбородок и увидел кровь на пальцах. Последние остатки бравады вытекли из него, словно откупорили пробку.

— Итак, кто должен был встретить тебя здесь? Стурка? Алвин Корби? Сезар Ренальдо?

Мезетти облизал губы. Лайм продолжал:

— Пусть будет так. Ты можешь сказать мне, или ты можешь пытаться оставить это при себе. Ты здорово истечешь кровью, и боль будет гораздо сильнее, чем ты можешь вытерпеть, но ты можешь попробовать. Но если ты ничего мне и не скажешь, я дам им понять, что ты дал показания. С другой стороны, если ты будешь реалистом, мы не будем разглашать твое имя, пока не покончим со всеми ими.

Внезапно он воткнул щипцы в тыльную сторону ладони Мезетти. Кровь быстро потекла, и Мезетти схватил свою руку и судорожно сжал ее. Лайм повернулся к Шеду Хиллу.

— Возможно, неплохая мысль — в любом случае предать огласке, что он сотрудничает с нами. Это может заставить Стурку что-то предпринять.

Эта реплика точно предназначалась Мезетти; Лайм был уверен, что Мезетти не знает, где находится Стурка. Разумеется, Стурка тоже это знал; выпуск новостей не спровоцирует его.

— Я не знаю, где они. Это правда. — Голос Мезетти звучал монотонно, как у человека, признавшего свое поражение. Он смотрел на стол, не поднимая глаз.

Лайм сказал:

— Я хочу, чтобы ты был очень внимателен, отвечая на мой вопрос. Сколько их там?

Он вел допрос расчетливо. Эта фраза звучала не так, будто он искал, где; наловить побольше рыбы, а словно он знал правильный ответ. Он постучал щипцами по столу. Последовал медленный, неохотный ответ.

— Их четверо. Те, которых вы назвали, и Пегги Остин.

— Нехорошо лгать мне, — сказал Лайм. Он поднял кончики щипцов к ямке на груди Мезетти и принялся тереть и щипать ими кожу.

— Бог свидетель, это правда.

Лайм продолжал работать щипцами.

— Послушайте, если… Господи, уберите эту чертову штуку! — Мезетти пытался увернуться от щипцов, но два агента словно прибили его гвоздями к стулу. От него запахло потом, выступившим от страха.

Вдруг Лайм отвел назад щипцы.

— Итак?

— Если вам известно сколько их, вы знаете, что я говорю правду. Ч-черт.

— Но есть и помощь извне, разве не так?

— Конечно, Стурка имеет людей повсюду. У него есть контакты, понимаете?

— Назови их.

— Я не…

— Рауль Рива, — произнес Лайм, внимательно глядя на него. Марио был явно озадачен, и Лайм перешел к другой теме. — Когда вы оставили лодку на мели, вы убили шкипера. Что ты тогда делал?

Он сказал это голосом человека, делающего еще одну проверку. Мезетти ответил:

— Это был не я. Я не убивал его.

— Ты так же виновен, как и остальные, и ты знаешь это.

— Ради Бога, я никого не убивал.

— Ты грозил убить пилота, с которым прилетел сюда из Гибралтара.

— Только для того, чтобы заставить его сотрудничать. Я не убил его, не так ли?

— Что ты делал после того, как убил владельца лодки?

Лайм играл в воздухе щипцами, и Мезетти тяжело откинулся на спинку стула.

— Нас ждала другая лодка.

— Фэрли так и оставался в гробу?

Глаза Мезетти округлились. Видно было, как он сглотнул.

— Нет. Он покидал его, когда мы были в море.

— Куда вы направились потом?

— Вдоль берега.

— В Альмерию.

— Да, там была другая лодка. Я хочу сказать, что мы проехали пару сотен миль в грузовике — примерно пол-пути вдоль берега. У нас не было времени, чтобы проделать весь путь в лодках — слишком далеко.

— Хорошо, вы использовали грузовик. Кто устроил это?

— Стурка, конечно.

— Нет. Стурка все организовал, но Стурка не был тем, кто поставил там для вас грузовик. Кто доставил его на место?

— Я никогда не видел его.

— Это был Рива, не так ли?

— Я никогда не слышал ни о каком Риве.

— Держите его, — сказал Лайм. Он поднялся, встал сбоку от Мезетти и мягко засунул кончики щипцов в раковину уха Мезетти. Когда он почувствовал, что они уперлись в барабанную перепонку, он медленно надавил на них; с другой стороны он держал голову Мезетти левой рукой. — Итак, кто это был, Марио?

Мезетти начал плакать. Лайм ослабил давление, но не вытаскивал щипцы из уха Мезетти, и спустя — немного времени тот откашлялся, всхлипнул и сказал:

— Слушайте, я никогда даже не встречался с этим парнем.

— Но ты видел его.

— …Да.

— Как его зовут?

— Стурка называл его пару раз Бенъюсеф.

— Бенъюсеф? — спросил Шед Хилл.

— Бенъюсеф, — сказал Лайм куда-то в пространство, хмурясь при этом. Он вытащил обратно щипцы. — Жирный, немного хромающий человек.

— Да, — угрюмо подтвердил Мезетти. — Это он.

Лайм сел за стол напротив него.

— Вернемся к тому гаражу в Паламос, где вы сделали магнитофонные записи.

— Господи Иисусе, вам известно почти все.

— Итак, вы укладываете вещи. Вы положили Фэрли в гроб. Гроб унесли в катафалк. За рулем катафалка сидел Корби. Все «остальные чистили это место — вытирали отпечатки пальцев, собирали все, что привезли с собой. И вот все садятся в катафалк. Но кто-то должен выключить свет и закрыть дверь гаража. Это сделал ты.

— Да. Боже, вы все видели по телевидению?

— Стурка сказал тебе пойти туда и выключить свет.

— Да.

— Затем ты вышел и захлопнул дверь гаража. Ты вытер отпечатки своих пальцев с двери и сел в катафалк.

— Да, да, — кивал головой Мезетти.

68
{"b":"180779","o":1}