И умолк, по щелчкам застежек понимая, что «дипломат» уже открыт. Охранник мягко прошел к столу, выкладывая диски, а затем вернулся на прежнее место. Я вновь осмелился нарушить наступившую тишину:
— Я полагаю, что выполнил свою часть договора…
Талбатов стремительно обернулся, и я поймал полыхающий взгляд его прищуренных глаз. Только сейчас я увидел, что он похож на перегретый котел — еще секунда, и взорвется, забрасывая кусками раскаленного железа и обваривая струями пара…
— Ты точно больной ублюдок, Денис! Во-первых: больной, потому что имел наглость припереться сюда. Во-вторых: больной, потому что опять сделал это под дозой в надежде нарваться на крупные неприятности! Какая тебе нужна сделка, я тебя спрошу? Какой договор? О чем ты бредишь, щенок?! Какая после всего вот этого тебе нужна сделка?!
Широкими шагами Талбатов пересек мягкий ковер на полу и включил панель телевизора.
— Да ты молись, сука, чтобы я тебя живьем не закопал, а не про договора думай!
А я внезапно подумал, что и правда стал наркоманом, даже не заметив этого. Пришла забавная (очень к месту) мысль, что сейчас я совсем в другом месте, глотаю какие-нибудь колеса и совсем не знаю, что происходит с моим сознанием. Может, я и сейчас сижу где-нибудь в грязном подъезде Монолита и кайфую под дозой, воображая себе, что живу жизнью парня по имени Денис Кабалин… Мир треснул, словно стекло, в которое вбили стальной стержень. В полете прозрачное стекло реальности таяло, разлетаясь бесформенными комками слизи. Я смотрел на панель телевизора…
8:1:3 На экране был я. Денис Кабалин по прозвищу Ультра. Здесь, в этом самом кабинете, двумя днями ранее. Невольно подняв глаза поверх телевизора, я заметил крохотный глазок камеры, снимавшей эти кадры. «Денис в телевизоре» и «Талбатов в телевизоре» о чем-то беседовали, но звук был отключен. На столе (я это отлично помнил) лежали диск и стопка из денежных пачек. Затем Талбатов начал двигать деньги к себе, на лице его отразилось довольно естественное возмущение, а я уже знал, что произойдет дальше. Мне это кино уже рассказывали…
Ультра двигался столь стремительно и невероятно быстро, что цифровое изображение на экране дало сбой, рассыпав мою фигуру на цветные квадратики, едва догоняющие друг друга. Вот Талбатов что-то говорит, покачивая головой и не спуская пальцев с денег, а вот Ультра уже перемахнул через взлетно-посадочную полосу стола, протягивая руки.
Я закрыл глаза, не в силах больше смотреть. Этого не могло быть. Это, наверняка, монтаж, компьютерная обработка, подделка. Облизал сухие губы, подумав, что стакан портвейна мне сейчас бы не помешал. Лично для меня одно было совершенно очевидно — такого прыжка мне не совершить никогда, а спортом я последний раз занимался вообще в школе, не говоря уже о хлестком ударе ребром ладони. Ну что ж, меня подставляют, четко и продуманно. Судя по всему, вонзив мне в спину нож, в этом участвует и Князь… Мысли разбегались, как шарики ртути. Я услышал, как Талбатов выключил телевизор, и сразу открыл глаза. Хозяин кабинета тяжело опустился на край стола, в упор глядя на меня сверху вниз. Я чувствовал запах его пота, смешанный с запахом качественной туалетной воды.
— Так ты говоришь о сделке, Денис? — Он закусил губу, испытующе глядя на меня. — Удивляюсь сам себе, сученыш, как это я тебя сегодня не хлопнул в самую первую минуту… Ультра, — он поморщился, как будто слово было горьким на вкус. — И что за страсть у вас, придурков компьютерных, к подобного рода извращенным именам? Или так Блуждать проще? Ну, ладушки, — Талбатов поднял со стола выложенные охранником диски, перебирая их в мясистых пальцах, — диски ты, как я вижу, принес, и это очень хорошо. Будем считать, что с этой частью… сделки… — он неестественно хохотнул, — мы закончили. Теперь, — бросил невольный взгляд на охранника, — нужно решить, что будем делать с тобой, Дениска…
Мир больше не раскачивался перед моими глазами. Более того, сознание стало чистым, как горный ручей, и столь же прохладным. Сейчас меня начнут разводить на деньги. Те, что я уже заработал, а потом и на большие. Снова и снова крутить запись. Сначала угрожать не станут, сначала переговоры будут мирными и вежливыми, но чуть позже, если не сломаюсь… Интересно, а сколько сейчас стоит моя квартира в Монолите?
Подумалось было, что вполне в моих силах вскочить сейчас, навалиться на охрану, завладеть табельным оружием. Этой роже в золотых очках дать по шее и вырваться из здания с черным автоматом наперевес через разгрузочные доки. Вот только бы штаны по дороге не обмочить. Бред какой…
Талбатов наклонился ко мне почти вплотную.
— Только вот еще пару вопросов нерешенных проясним и сразу займемся твоим будущим. Да, Дениска?
Словно проигнорировав его вопрос, я отчего-то повернулся к охраннику.
— Зачем вы так? Я же все сделал. Все условия соблюдал, вам навстречу пошел… — Голос мой предательски дрожал, и я, уж совсем наивно, добавил: — Это же не я… там, на экране… Зачем вы со мной это делаете? Я ведь вам доверял…
— Бедный, бедный Ультра, чуть не сломавший мне шею, — скривился Талбатов, ослабляя узел галстука и расстегивая верхнюю пуговицу шелковой рубашки, — что-то ты не так прыток, как в прошлый раз.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, Виталий Александрович, честное слово. Вы меня…
Талбатов размашисто ударил меня открытой ладонью. Быстро, гад, я даже дернуться не успел. Щеку зажгло, и я невольно схватился за лицо. Значит, мирные переговоры окончены…
— Да что же ты мне мозг-то высасываешь, сукин ты сын? — Один из управляющих известной в городе медийной компании нервно прошелся вокруг стола, тряся отшибленной об меня рукой. Сел на свое место, придвинув папку. — Вот ведь мозгосос… Итак, Денис Юрьевич Кабалин, 2073 года рождения, второй ребенок в семье, окончивший школу, колледж электроники и два раза вылетавший с первого курса Государственного университета? Прозвище — Ультра, специализация — компьютерный взлом и кражи, махинатор и взломщик, пьяница и бабник, параллельно владеющий приемами рукопашного боя? Кто ты такой, Денис Юрьевич, если при всем этом толстенном досье на тебя такой личности попросту не существует?
Вот и все. Значит, теперь меня действительно сотрут. На полметра в землю и всех делов… Охранник возле телевизора пошевелился, и я невольно отвернулся, ожидая нового удара. Таким парням всегда доставляет удовольствие избить жертву перед смертью.
И в этот самый момент неожиданно понял (сразу после мысли о том, как же сильно у меня оледенели яйца), что Талбатов не просто угрожает мне, как показалось вначале. Своей фразой он не грозится убрать Дениса Юрьевича Кабалина с лица земли, стерев последние воспоминания обо мне как о человеке, личности и профессии. Он озлобленно констатирует факты, понять которые пока не в силах. Он действительно пытается осознать, кто такой я, потому что…
В следующий миг я знал, чуял каким-то внутренним звериным чутьем, предугадывал и предвидел, если угодно, что именно Талбатов скажет дальше. Словно получил возможность перемотать пленку чуть вперед, запомнить диалоги и вернуться на прежнее место воспроизведения. От этого неожиданного ощущения стало страшно. Очень страшно, а легкие вдруг исчезли, оставляя место наполнившему грудь леденящему вакууму.
Сейчас Талбатов будет говорить о том, что, несмотря на довольно подробно изученное ищейками «НовосибОнлайнКонсалтинга» мое прошлое, под ворохом грязного белья этой биографии человека по имени Денис Кабалин просто не существует. Никогда не было на свете…
Это, словно озарение, пришло ко мне в один миг, пока Талбатов только открывал рот, и вдруг стало легко, свободно и не страшно. Совсем не страшно потеряться во вселенной, внезапно осознав, что тебя нет. А Талбатов все открывал и открывал рот, силясь что-то сказать, при этом испытывая все нарастающее напряжение.
Изображение кабинета перед моими глазами вдруг поплыло, картинка моргнула, словно в проекторе переключили новый слайд, мгновенно и неожиданно. Предметы отодвинулись, комната изогнулась как резиновая, превращаясь скорее в тоннель, в дальнем конце которого за своим столом заседал Талбатов. Через секунду гибкая объемная картинка с изображением кабинета выгнулась обратно. Все застыло, словно запись поставили на паузу. В виски мне ударила боль. Распахнутыми от ужаса глазами я осматривал новый облик комнаты, в которой был уже не раз и в которую только что попал впервые.
