Она вскинула голову с улыбкой, похожей на полумесяц.

- Да, мое! – с поражающей готовностью подтвердила она.

- Тогда поговорим об этом… «Рецепте убийства».

Именно этот козырь я с успехом защитил от Конана.

Она с иронией засмеялась: «По-другому и быть не могло. Что ж, конечно, ты никогда не пропустишь такой «интригу».»

Кажется, Цукимори была такой же, как и всегда.

- Если честно, то я предпочла бы не говорить об этом, но, если хочешь, я могу оправдать твои ожидания. Взамен обещай мне…

В мыслях я задавался вопросом: заметила ли она легкое изменение на своем лице?

- …что не возненавидишь меня. Хорошо?

Она улыбалась, как и всегда, но ее глаза были серьезны.

Я наблюдал за Ёко Цукимори, какой ее никто не знал. Мне казалось, что я стал чуть ближе к ней. Конечно, лишь этого мне было недостаточно.

Я хотел знать больше о той Цукимори, о которой не ведал никто.

Но спешить незачем – до рассвета еще далеко.

- Ты знала об этом с самого начала?

- О чем?

- О том, что я нашел рецепт убийства.

Эта догадка блуждала в моей голове с первых минут. В конце концов, она ни с того ни с сего попросила меня встречаться с ней, хотя мы практически не общались. Она подошла ко мне сразу после того, как я подобрал рецепт убийства.

Но лишь теперь я убедился. Отсутствие реакции на мое заявление доказало, что она знала обо всем.

Цукимори в раздумьях приподняла брови

- Знала, - в конечном итоге она спокойно кивнула головой. – Помнишь, что случилось на следующий день?

Я напряг память.

- В то утро ты заговорил со мной, Нономия-кун. К моему большому удивлению. И я задумалась, с чего бы. Ну а разгадка нашлась быстро.

- Так я сам вырыл себе могилу… - я машинально хлопнул себя по лбу.

Как по-идиотски все вышло! Поддавшись любопытству, я заговорил с ней, и, конечно, с ее точки зрения все это выглядело не совсем обычно.

Я потряс головой, отгоняя прочь лишние мысли, сделал глубокий вдох и продолжил, тщательно подбирая слова:

- Когда я только нашел рецепт убийства, - я начал развивать тему, словно пытаясь покрыть свой промах, - я думал, что его написала ты. Даже не сомневался, что владелец рецепта – его автор. Впрочем, слово «рецепт» мне не нравилось. Разве это не «план убийства»?

Только мой голос раздавался в залитом луной парке.

- Но когда я узнал, что твоя мать работала учителем в кулинарной школе, то понял, что слово «рецепт», видимо, было для нее обычным термином… и, конечно, твоя мать его и написала. Почерк на рецепте совпадал с почерком на записке, которую я забрал из твоего дома.

- Ты всегда оправдываешь мои ожидания, Нономия-кун, - сказала она и вновь замолчала.

Без сомнений, важное замечание, но оно не отрицало того, что я сказал.

- Итак, я спрошу: почему рецепт твоей матери оказался у тебя?

Я слегка наклонился вперед, чтобы украдкой взглянуть на ее лицо.

- Я случайно нашла ее рецепт после того, как начала учиться в старшей школе…

Оно было спокойным и задумчивым.

- И сразу поняла, кого она хотела убить.

- Твоего отца.

- Да. К слову, это не единственный рецепт убийства – их намного больше. Видимо, я нашла не все.

- Вот как.

Мне захотелось прочесть и те рецепты.

- Думаю, мама так и не догадалась, что я знаю о них. Я ничем не выдавала себя.

- О чем ты тогда подумала? Что ты хотела сделать после того, как нашла рецепты?

- Ну…

Задумчиво глядя на небо, она завела прядь волос за ухо. Наверное, подыскивала подходящие слова.

- Когда я в первый раз прочитала рецепт, то не поверила, что у нее могут быть такие мысли.

Я уставился на девушку.

- Для меня она всегда была обычной домохозяйкой. Женщиной, которая следит за своей внешностью и поведением.

- После похорон довольно сложно представить ее такой.

Я вспомнил сломанную женщину, которую утешала одетая в черное Цукимори. Мне не понравилось то, как хрупкое представление о ее матери разбилось вдребезги.

- Не знаю, за кого ты ее принимал, но не забывай, чьей матерью она была, - улыбка Цукимори могла бы украсить обложку модного журнала. – Моей матерью.

Какая дочь - такая и мать? Нет, «какая мать – такая и дочь» будет вернее. В любом случае, как только я подумал об этом, то сразу все встало на свои места. Также и с ее отцом.

- Моя мать работала в крупнейшей в округе кулинарной школе. Каждый день она вела уроки у огромного количества учеников. Кажется, она еще время от времени принимала участие в кулинарном шоу на местном телевидении и выпустила несколько кулинарных книг. Я слышала, что она была довольно известна - «прекрасный кулинарный ученый».

Мое представление о ее матери снова изменилось.

- Теперь представь, что эта женщина написала такую гадость. Я была поражена, - она слегка пожала плечами, показывая свое удивление.

- Гадость, да? – я повторил за ней одно важное слово.

- Но ты ведь подумал о том же? После того, как я прочла рецепт, я всерьез задалась вопросом: неужто она и вправду собиралась убить кого-то с помощью этого? Это даже не было похоже на план. Теперь мне кажется, что она выбрала слово «рецепт», так как это слишком примитивно для плана.

- А-а, понятно.

Я придерживался того же мнения.

- Точно, для плана убийства он выглядит незавершенным. Можно смело называть себя везунчиком, если он сработает.

- М-м, - согласилась она, но то, что я сказал дальше, заставило ее приподнять бровь.

- Однако мне кажется, что именно незавершенность делает его таким полезным.

- В смысле?

В этом дурацком списке действий я видел свои плюсы. Я с самого начала именно так думал об этом рецепте.

- Кто поверит в план, который строится на удаче?

Цукимори не знала, что сказать. Конечно, ведь всего пару секунд назад она говорила, что это не могла написать ее мать.

- Ведь если представить, что этот план сработал – разве он не выглядел бы как несчастный случай

- Какой занимательный взгляд на рецепт, - кивнула она.

Я продолжил:

- Я знаю один инцидент, подтверждающий мою гипотезу…

- Смерть моего отца? – она ответила до того, как я успел закончить.

- А ты сама веришь в это?

Меня несколько смутила ее неожиданная реакция.

- К чему отрицать? Каждый начнет сомневаться, хоть раз прочтя этот рецепт.

Она, держа листок кончиками пальцев, покачала им возле лица.

Я, наконец, осознал, почему она так меня беспокоила.

- Пока я не нашла рецепты, я и понятия не имела, что у моей матери был такой порывистый нрав. Полагаю, во всем была виновата ревность, – хотя родители давно уже забыли о своих чувствах. У моего отца была любовница. Наверное, ее просто бесило, что у папы была другая женщина. Иногда женщины могут быть ревнивее, чем мужчины. Будь осторожен, Нономия-кун.

Хотя мы говорили о ее матери и ее семье, я чувствовал в ее тоне равнодушие. Словно это ее не касалось. Словно она говорила о сплетнях про соседей.

Я лишь сильнее убеждался.

- Я думаю, это ты убила своих родителей, - прямо сказал я, пока Цукимори смеялась надо мной.

- Даже если у меня нет повода?

Она, улыбаясь, подняла голову.

- Не то чтобы я совсем забыл про мотив. Меня он крайне интересует. Но с теоретической точки зрения тебе вполне это было по силам.

Глаза прищурившейся Цукимори на мгновение стали похожи на полумесяцы.

- Ты уже признала, что написанное в рецепте убийства похоже на аварию, в которой погиб твой отец. И если это была не случайность, а намеренно совершенное преступление, то его мог совершить только тот, кто заранее знал о содержании рецепта.

Цукимори положила подбородок на руку и испытующе взглянула на меня.

- То есть преступление мог совершить только тот, кто прочел рецепт?

Я закрыл глаза и сделал вдох.

- Я знаю, что до аварии рецепт читали трое. Первый - это автор рецепта, твоя мать. Второй, конечно же, я, получивший его по случайности. И наконец…