Было совсем темно. И тихо внутри и снаружи. Только послышался легкий стук копыт по трапу, а потом по полу фургона. В дальнем его конце вспыхнул слабый плафончик. И кто-то сказал:

— Во второе стойло ее заводи. И привязать не забудь.

— А то! — ответил кто-то знакомым голосом. — Иди в кабину.

Свет погас, стукнула задняя дверь, звякнул запор. Заработал двигатель. Машина мягко тронулась и стала выбираться на шоссе. Поехали. Куда?..

— Мы этого достойны, — шепнул Алешка.

Фургон упористо шел по шоссе, увозя нас от родителей и от бабушки. И еще какую-то лошадь. Она стояла совсем рядом, за тонкой перегородкой, порой шумно вздыхая и переступая копытами.

— А где выключатель, Дим? — спросил Алешка.

— Откуда я знаю? Я тут первый раз.

— Давай искать.

— А зачем? И так все ясно. Делягин купил лошадь и отправил ее на свой конезавод. И нас вместе с ней.

— И мы, как дураки, будем ехать в темноте, да?

Как дураку мне ехать не хотелось. И я стал ощупывать стены в поисках выключателя. Потом сообразил, что он должен быть по логике у самой двери.

Так и оказалось. Я довольно быстро нащупал его, нажал — вспыхнул свет.

— Ни фига! — сказал Алешка. — Это Принцесса, Дим!

Да, в стойле находилась Принцесса и приветливо кивала нам головой, потряхивая своей волшебной гривой.

— Значит, бабушка ее все-таки продала, — сказал я. — Уговорил ее Делягин.

— Да не продала, Дим, — громко и горячо зашептал Алешка. — Он ее украл!

— Кто?

— Делягин! Украл!

— Кого? Бабушку?

— Принцессу!

— Тихо ты! В кабине услышат. Ну, украл… Подумаешь! Скажем папе, он живо этому Делягину по тыкве настучит. И Принцессу отберет.

— Да? А ты знаешь, что Делягин торгует лошадьми с заграницей? Ищи ее потом. Да он еще и перекрасит ее.

— Лех, — мне стало смешно, — это же не машина, это лошадь.

— Книги надо читать, — буркнул Алешка. И вдруг насторожился: — Приехали.

Точно — машина замедлила ход, свернула и так же медленно поехала дальше. Остановилась. Послышались голоса — наверное, охранник в воротах проявил бдительность. Снова тронулись. И вскоре опять остановились. Опять голоса. Загремел засов. Мы юркнули за перегородку. Дверь распахнулась, упал на землю трап.

— Ты что ж свет-то не погасил? — ворчливо заметил водитель.

— Я гасил. — Это был обормот Пашка. — Точно гасил.

— Ладно, давай выводи. Сейчас шеф приедет.

Пашка взобрался в фургон, пошел к стойлу, где волновалась Принцесса.

И тут… Я ничего не успел ни сказать, ни сделать. Лешка вылетел из-под моей руки, оттолкнул двумя руками Пашку и вскочил на лошадь.

Принцесса обрадованно и послушно простучала копытами по полу фургона, по трапу и, взяв с места прыжком, скрылась в темноте.

— Стой! — заорал Пашка, бросаясь вслед.

— Растяпа! — заорал на него водитель.

Меня они не заметили, и я осторожно, прислушиваясь к бесполезному топоту их ног, выскользнул из машины, обогнул ее и стал пробираться к воротам. Где уже была свара. Я затаился за кустом, прислушался.

— Какой ты, к черту, охранник? — кричал водитель. — Зачем ты его выпустил?

— Кто выпустил? Кто выпустил? Он перемахнул и исчез.

Наверное, так и было. Ворота — не совсем настоящие, сетчатые, легкие и невысокие. Принцессе взять такое препятствие — все равно что кусочек сахара схрумкать: и приятно, и полезно.

— Куда он поскакал? — допытывался водитель. — Ты дурак совсем?

— Ничего я не дурак, — оправдывался тот. — По дороге поскакал. В темноту.

— Сам ты темнота! В какую сторону?

— Направо, — показал охранник налево.

— Давай машину, живо! Растяпа!

Тут уж охранник не выдержал:

— Сами вы все растяпы! От вас лошадь удрала, а не от меня! — И добавил по-детски: — Все шефу скажу. — И он побежал за машиной.

— Ну, Пашка, — тяжело вздохнул водитель фургона, — если не догоним, плохо тебе будет.

— И тебе тоже! — запальчиво провизжал Пашка.

— Мне — что? Уволит, и все, а тебе по полной программе выдаст. И хлебного места тебе не видать, да еще и ментам тебя сдаст. И за поджог тоже.

— Ну, поймаю я этого огольца, — зло пригрозил Пашка, — мало ему не покажется! Второй раз меня подставил.

Тут подъехала легковушка, они еще попрепирались — в какую сторону вести погоню, и наконец тоже умчались в темноту. Охранник зевнул, закрыл ворота и скрылся в своей будочке.

Я, конечно, не Принцесса, но тоже без особого труда перебрался через забор и вышел на шоссе. А что дальше? Куда идти? Да и вообще — где я нахожусь? Но больше всего меня тревожила мысль об Алешке. Так тревожила, что долго думать я не стал, а почти бегом дунул по шоссе. Главное — поскорее найти кого-нибудь из людей, расспросить, а уж потом решу — что мне делать и чего делать нельзя.

Я довольно долго чесал по шоссе. Но кругом — ни души, ни огонька, ни домика. Тревога моя становилась все сильнее. Время идет, а я еще ничего не знаю. И не делаю.

Я быстро шагал обочиной. Сильно похолодало. На минутку даже мелкий дождик проморосил. А я все шел и шел. И вдруг сзади засветились фары машины. Первая мысль была «проголосовать» и напроситься куда-нибудь меня подбросить. А вторая мысль — вдруг это либо погоня, либо сам Делягин едет?

Ладно, я вроде как сам по себе, а они тоже сами по себе. И я продолжил свой кросс по обочине.

Но ненадолго. Машина догнала меня и притормозила. Я сразу же нырнул в кусты.

— Стой! — кто-то крикнул. — Дмитрий? Оболенский?

Из машины вышли двое патрульных с автоматами.

— А ну садись! Быстро.

Без всяких слов я уселся в машину. Здесь было тепло и спокойно.

— А где Алешка? — первым делом спросил я.

— Он в порядке, — отозвался сидящий впереди офицер. — Чай пьет. В нашем отделении.

* * *

По дороге в ихнее отделение я все узнал. Лешка поступил сначала очень рискованно, а потом очень разумно. И даже обо мне не забыл…

Не знаю, о чем он думал, когда скакал ночной дорогой на послушной красавице Принцессе. Может, ни о чем и не думал, а просто наслаждался встречным ветром и дробным стуком копыт по асфальту. Но тут впереди засветились яркие фары длинной белой машины Делягина. И тот сразу узнал лошадь. Водитель, по его приказу, развернул машину поперек шоссе и перекрыл дорогу. Делягин вышел и стал, злорадно опершись на дверцу. Но что-то ему не понравилось. Лошадь, не снижая скорости, так и мчалась на машину.

Было очень тихо, пустынно. Была ночь. Фары светили в сторону, серебрились в их ярких лучах придорожные кусты и деревья своей листвой.

Лошадь мчалась, звонко стучали в асфальт ее подковы. Ее не остановишь. Потому что на ее неоседланной спине сидел любимый наездник. И она готова была мчать его вперед и вперед, без конца и края.

Делягин немного растерялся, крикнул водителю:

— Сворачивай!

Водитель не успел. Прекрасная Принцесса взвилась в воздух, над головой Делягина мелькнуло ее белое брюхо, он пригнулся от страха, а лошадь с наездником уже перелетела через машину, плавно приземлилась и снова ровно, ритмично и звонко застучала копытами по асфальту. Бабушка была бы очень довольна, как точно Алешка послал Принцессу на прыжок.

А дальше все было просто. Впереди замаячил слабенький огонек. Это была остановка автобуса. И на ней стояли двое. Зачем стояли, сами уже не знали, потому что последний автобус прошел здесь три часа назад. А первый будет только через три часа вперед. Но фонарь на остановке светил, и люди автобус ждали.

Алешка лихо осадил Принцессу и звонко спросил:

— А где милиция?

— Она спит, — ему ответили.

— Где спит?

— А вон там, направо, где Уваровка. А тебе зачем она?

— Да вот лошадь хочу отдать.

— А давай мне.

— Берите, мне не жалко.

Говорливый мужичок протянул руку к Принцессе. Но ей уже за этот день всего хватило. Она не стала с ним объясняться — просто повернулась к нему крупом и взбрыкнула. Мужичок отскочил.