— Деточка, — голос Винсента был едва слышен, но его ядом можно было отравить все скромное население нашей башни, — это ты его своим визгом довела, а не я. Сама и разбирайся теперь со своим спасителем. Только я очень сомневаюсь, что он о твоем спасении пожалеть не успел.
Устами вампира, оказывается, тоже иногда глаголет истина. Кажется, я даже смогу терпеть его присутствие рядом. Если съесть не попытается.
— Оба-у хороши-у! — не остался в стороне Сириус. — Вам обоим в пору ему спасибо-у сказать! Ты-у, Винсент, и сам понима-уть должен, что один бы ее-у не защитил.
— Еще всякие клетчатые пугала для грызунов мне не указывали! — фыркнул упырь. — Не больно-то оно мне и нужно было. Я просто просьбу друга выполнял.
— Ах, ты!.. — в голосе Леры снова прорезались визгливые нотки, и я почел за благо прекратить очередной скандал в зародыше.
Я потянулся, улыбнулся сидящей возле меня на полу компании и предложил:
— А может, продолжим за столом? Есть-то как хочется!
Ну и чего спрашивается, они так на меня уставились? Они что, думали, я здесь помирать собрался? Вот еще! Не дождутся! Мне еще целую галактику спасти нужно!
— Ты бы хоть представился-у, Ася, — укоризненно покачал головой кот. — А то-у знакоство-у ваше одностороннее.
— Ах, да, простите! — я смущенно поднялся, и гости последовали моему примеру. — Я маркиз в" Асилий де Карабас. Ученик великомудрого Аля де Барануса, звездочета, владеющего этой башней, — я на мгновение задумался: объяснять им все обстоятельно и по порядку, или обрисовать ситуацию в двух словах, а потом пускай задают вопросы? Распинаться было лень. — Должен сказать, что то ли Алю с учеником не повезло, то ли мне с учителем, но это исключительно я виноват в том, что вас пришлось сюда вытащить, — Леринея нахмурилась, Сыр фыркнул, а в оскале Винсента сверкнули клыки. Я перевел дух, зажмурился и выпалил: — Дело в том, что я приблизил приход Темного властелина в вашей галактике, и теперь всем обитаемым мирам в ней грозит неминуемая гибель, — сразу меня не убили, поэтому я рискнул открыть глаза и постарался улыбнуться как можно дружелюбнее. — Если, конечно, вы любезно не согласитесь помочь мне предотвратить это пренеприятнейшее событие.
— Знаешь, — вампир смерил меня каким-то странным взглядом, — лучше бы ты все же донес эту информацию до обеденного стола. А то ведь сдерживаться мне сейчас очень не просто, — он сделал маленький шажок по направлению ко мне и… улыбнулся.
Мне показалось, что я заглянул в глаза собственной смерти. Я почти почувствовал, как моя теплая живая кровь льется в эту ощерившуюся клыками пасть. Во взгляде Винсента была жажда убийства. Животный ужас всколыхнул в сердце одно единственное желание: оказаться как можно дальше от этого места и от этой ситуации, а в следующее мгновение я почувствовал, что проваливаюсь куда-то спиной вперед, оттолкнулся, чтобы ускорить падение, потому что Винс потянулся за мной. Я услышал крик Леринеи, утробное урчание кота, шипение вампира, когда клетчатый паршивец впился когтями тому в спину и, наконец, звон посуды, посыпавшейся на пол от столкновения с моей филейной частью. Я только успел возмутиться, что это стало происходить как-то слишком часто, а дальше — темнота.
Первым чувством при пробуждении стали уже привычные разочарование и обида на весь мир. Нет, ну сами посудите! Я, весь из себя очередным образом апгрейднутый, лежу на холодном жестком полу, в бока мне впивается что-то острое — битая посуда, похоже — а эти гады мирно трапезничают. Уютное позвякивание столовых приборов, божественные ароматы каких-то неизвестных мне блюд и тихая, дружеская застольная беседа. Но тут я понял, что не внезапное согласие кота с новоявленными героями меня так раздражает. Мне снова что-то пригрезилось, что-то значимое, а я не мог вспомнить сна. Беспокойство о воспоминании, казавшемся очень важным, смешивалось с печалью и неудовлетворенностью от того, что я опять бездарно забыл встречу с со своей богиней. Словно я предал Ее… Или Она меня… Сердце защемило тем самым беспросветным одиночеством, что обитало в мире белой пыли, в мире, где я встретил Ее впервые. Мне захотелось произнести ее имя, позвать, но память снова подло прятала его от меня. Я почувствовал себя никчемным глупцом, бесполезным балластом на обочине жизни, занозой в гладкой ладони мироздания. Я снова прошел мимо тайны. Главной тайны. Возможно, самой главной в данный момент. Я что-то упустил и, тем самым, может быть, обрек нас всех на поражение. Я был жалок и беспомощен, но именно я должен был отвечать за всех них, чтобы мы смогли достичь некой цели, прийти к победе. Но за Нее, не знаю как, я отвечал тоже. А я…
— …я-у так думаю, когда злится-у, — почему-то вдруг слова Сириуса достучались до моего сознания и вывели из приступа самобичевания, — или кода пугается-у.
— Ну, его напугать — не велика заслуга, — то ли обиженно, то ли презрительно процедил Винсент. — Я ему все-то улыбнулся.
— Да уж! Ты как улыбнешься! — это уже Лера.
— Я ж не виноват, что вы оба такие дурни. Два сапога пара. Не удивительно, что он так рвался тебя вытащить. Родственную душу почувствовал.
И как это понимать? Сидят и косточки мне перемывают! Нет, чтобы жизненно важные вопросы обсудить, хотя бы те же кандидатуры остальных героев. Почему, спрашивается, все я решать должен? Им, между прочим, тоже с ними в одной команде сражаться.
— В общем, ему эти обмороки-у, считайте, что-у на пользу, — высказался Творожок, явно, чтобы прервать зарождающуюся перепалку.
Тут уж я не выдержал.
— Если меня немедленно не покормят, — обиженно возвестил я о своем пробуждении, — а сразу пугать или злить начнут, я из следующего обморока могу и вообще не выйти.
— Хм, — смущенно произнес, кажется, Винсент.
— А-у по-удслушива-уть не хорошо-у! — глубокомысленно изрек кот.
— Маркиз в" Асилий! — Леринея так стремительно сорвалась с места и оказалась возле меня, что я даже смутился. — Маркиз, пожалуйста, простите, этого наглого вампира. Я… нет, мы оба благодарны вам за то, что вы нас спасли!
— Спас?! — искренне удивился я, а Винсент, который как раз собирался возразить по поводу столь неуместной оценки моего поступка, тихо фыркнул. — Простите, леди Лериня, но я бы этого не сказал, — в животе у меня заурчало, и я невольно покосился на стол.
— Ах, маркиз, — девушка смутилась и, схватив меня за руку, потащила к ближайшему стулу. — Конечно, вам необходимо подкрепиться, а потом вы все нам расскажите и объясните.
— Очень хотелось бы, — пробормотал вампир.
Надо отдать ему должное, он терпеливо и молча ждал, пока я набивал желудок. Если учесть, что утром я не позавтракал, то можете представить, сколько продолжался данный процесс поглощения пищи. Лера терпела с трудом, время о времени открывая рот, чтобы сто-то спросить, но под взглядом Винса умолкала прежде, чем успевала высказаться. Сириус составлял мне компанию. Иногда мне кажется, что это не кот, а, по меньшей мере, саблезубый тигр. Уж съесть он точно вдвое больше меня может. Наконец, в отличие от киса, я почувствовал, что насытился.
— Спасибо, было очень вкусно, — выдал я дежурную вежливую фразу и с удивлением понял, что Лера зарделась. — Леди Леринея, — решил я все же уточнить, — уж не вам ли мы обязаны столь изысканными кушаньями?
— Ой, это такие пустяки, маркиз, — похоже, я смутил ее еще больше. — И пожалуйста, зовите меня просто Лера.
— Тогда и вы меня зовите Асей, — расплылся я в улыбке, и понял, что когда не визжит, она очень даже милая.
— Может, хватит уже реверансов? — рыкнул Винсент. — Вы, вроде бы обещали все объяснить за трапезой?
— А разве Сириус еще не объяснил? — удивился я.
— О вашем пророчестве и печальной судьбе его сапог — хотя, зачем коту обувь я так и не понял — я, кажется, уже знаю больше, чем о собственной родословной. Меня интересует, почему здесь оказались мы с моей ученицей. Но сначала ответь, — глаза Винсента сузились, и, хоть он и не попытался на этот раз демонстрировать клыки, я почувствовал, что этот упырь готов выпить всю мою кровь, если ответ ему не понравится, — что с Валетом?
