– Чью квартиру снимать будем? – посмотрел Пашка.

– Мою не надо, – быстро ответила Татьяна. – Мне реклама не нужна. Кому надо, и так знают про моих змей. А всех остальных оповещать совершенно необязательно – вдруг потом повалят в гости различные инстанции, с которыми я не хочу иметь никаких дел? И вообще пусть народ посмотрит, как живет известная журналистка, и сравнит с местами жительства героев твоих репортажей.

– У меня бардак, – сказала я.

– Кого ты этим удивишь?

– Ну… Мама тут же начнет капать на мозги. Мне это надо? Давайте лучше квартиру Стаса снимать.

Это было компромиссным решением. Но вначале мы с Татьяной, естественно, решили проверить свою собственность. Ключ повернулся в замке легко, ничего не перекосило, я вошла, мысленно настраиваясь на самое худшее, но ничего необычного не увидела. Необычным было только отсутствие кота, который всегда меня встречает в коридоре. Я вообще его голос слышу, когда открываю дверь. Он чувствует мое приближение.

На зов кот тоже не отозвался.

Я бросила сумку в прихожей, Пашка без приглашения отправился на кухню к холодильнику (то есть к пиву). Он чувствует себя у меня, как дома. Я у него в берлоге, правда, так себя не чувствую. Там даже у меня, спокойно реагирующей на любой бардак, возникает желание взять в руки тряпку. И как только у Пашки до сих пор не завелись змеи?

Я обежала всю квартиру, не нашла никаких разрушений и изменений интерьера. Все было на месте (если не считать раскиданных мною самой вещей). Кота обнаружила под собственным диваном, в самом дальнем углу. Выманивать пришлось сырым мясом. Но все равно не сразу вышел!

Животное было очень сильно напугано. Значит, было землетрясение? Хотя говорят, что животные землетрясения и наводнения чувствуют заранее. В нашем городе несколькими хроникерами было отмечено, что перед наводнениями кошки в Зимнем дворце перетаскивали котят из подвалов на чердаки. Я сама читала у нескольких авторов, что животные реагируют на приближение природных катаклизмов. Про землетрясения у нас в городе, правда, никто не писал в связи с их отсутствием, но в других регионах животные чувствовали их приближение! Или это было такое землетрясение, приближение которого почувствовать невозможно и мой кот среагировал на сам факт?

Татьяна появилась веселая и довольная, когда Пашка как раз раздумывал над второй пол-литровой банкой пива – открывать или не открывать?

– У меня все в порядке, – сообщила соседка. – Только то, что я сама телом снесла, на полу валялось. Ни один террариум даже не треснул.

– А змеи?

– Ну они же не расскажут!

Я пояснила, где и в каком состоянии обнаружила кота.

– По квартире у меня только трое «охранников» ползают. Я даже их искать не стала. А остальные в террариумах сидят, как сидели.

«Охранники» на самом деле совершенно безобидны, и их укус не угрожает ни жизни, ни здоровью человека. Но вдруг в квартиру залезут воры? Толковые воры обычно заранее наводят справки о жильцах, и их нам с Татьяной ждать не приходится, но ведь есть и наркоманы, и просто отморозки, и лишившиеся работы гастарбайтеры. Один раз к Татьяне уже залезали. Не взяли ничего, только один из неудачливых воришек был найден ею в бессознательном состоянии на полу ее собственной квартиры со свернувшейся у него на груди змеей. Товарищ успел сбежать. Татьяна провела с пойманным воришкой воспитательную работу и отпустила на все четыре стороны. Милицию подключать не хотела. «Охранники» – так же и ползают у нее по всему жилищу.

Татьяна пришла ко мне с ключом от квартиры Стаса. Но для начала мы, конечно, позвонили в звонок. Никто не открыл, мы только услышали звуки, издаваемые Хрюшей в ванной. Татьяна позвонила еще раз, потом вставила ключ в дверь и открыла ее.

Никаких разрушений в коридоре мы не заметили. Заглянули к Хрюше, который вроде бы обрадовался появлению Татьяны, периодически занимающейся его питанием, увидели сброшенный на пол таз. Но он мог свалиться и не из-за землетрясения, а из-за плохого настроения пингвина.

– Пошли дальше, – сказала я.

Камера у Пашки была снова включена. Хотя бы покажем народу, что никаких разрушений в одной отдельно взятой квартире не произошло – несмотря на все заявления граждан на улице.

Я заглянула на кухню и не увидела ничего интересного. Дверь в комнату американца, которая была следующей, оказалась приоткрыта. Дверь в большую комнату, соединенную со спальней Стаса, была распахнута настежь. Я заглянула к американцу – и на мгновение застыла в нелепой позе, потом резко распахнула дверь полностью и крикнула Пашке:

– Снимай!

Американец был пристегнут к кровати какими-то толстыми ремнями, которые, насколько я понимала, проходили под днищем кровати. Вроде у Стаса (то есть у Дашки, так как это ее комната) никаких ремней на кровати раньше не было. Или были, просто оставались скрытыми от взора посетителей? Может, Дашка собиралась тут мужиков таким образом удерживать?

– Здравствуйте, – сказал Ричард, который пребывал в сознании и на первый взгляд в добром здравии. – Почему вы заходите в чужую квартиру без приглашения?

– Мы с приглашением, которое действует постоянно! – рявкнула Татьяна. – Ты спасибо нам должен сказать, что мы пришли! Иначе кто тебя…

Татьяна резко замолчала.

– Кто тебя пристегнул ремнями к кровати, Ричард? – спросила я спокойным голосом. Я уже брала интервью. Этот сюжет мы точно поставим в какой-нибудь выпуск, а еще перешлем ребятам в Управление. – Тебя отстегнуть до приезда милиции или так оставить, чтобы представители наших правоохранительных органов увидели, в каком состоянии мы тебя нашли?

– Отстегнуть меня должен был Стас, но раз он спит, то, пожалуйста, отстегните вы. – И Ричард дал точные указания, глядя на нас с Татьяной.

Ремни были на пряжках, которые находились вне пределов досягаемости пристегнутого. Высвобождая Ричарда (под прицелом телекамеры), я напряженно размышляла и решила для себя: я от него не отстану, пока не получу ответов на свои вопросы.

Наконец американец сел на кровати и посмотрел на меня.

– Ты постоянно спишь пристегнутым? – спросила я, стараясь оставаться невозмутимой.

– Нет, только в периоды полнолуния, примерно три дня в месяц. Иногда пять. Это зависит от активности Луны.

Про активность Луны я никогда раньше не слышала, только Солнца, но спорить не стала. Ричард что-то объяснял про эту активность, Пашка все это зафиксировал на пленке, у нас в холдинге потом разберутся (или не станут). Я лично ничего не поняла, но это не моя специализация.

– Ты лунатик? – спросила я, когда Ричард закончил объяснения.

– Да, – кивнул американец.

– И давно?

– С детства.

– Вроде бы это теперь лечится, – заметила я.

Ричард заявил, что регулярно посещает психотерапевта (правда, у них в Америке их посещают чуть ли не все поголовно), количество приступов лунатизма у него сократилось, и теперь он точно знает, когда их ожидать. В детстве ему родители перед кроватью расстилали мокрый коврик, чтобы ребенок сразу же проснулся и не нанес себе увечий, а потом для лунатиков были разработаны специальные ремни для пристегивания к кровати. Ричард теперь путешествует только с такими ремнями. Они не мешают спать (в особенности если привыкнешь к ним), но не позволяют во сне встать с кровати. Правда, приходится прибегать к помощи постороннего. Разработчики ремней вначале выпустили вариант, позволяющий, так сказать, самообслуживание, но некоторые лунатики отстегивались во сне, поэтому было принято решение выпускать только ремни, которые сам лунатик отстегнуть не может.

«Может, поэтому он и приехал с надувной женщиной?» – задумалась я.

– Стас где? – спросила я.

– Наверное, спит еще, – пожал плечами Ричард.

Татьяна рванула в комнату Стаса, до которой мы пока не успели дойти, мы с Пашкой замерли на местах, ожидая самого худшего, но и американца не хотелось оставлять одного. Американец теперь казался мне еще более подозрительным. Все молчали.