На самом деле – это был еще один ход Гейдара Алиева – хотя описанные перегибы, безусловно имели место. Он предвидел возможные осложнения в деле с Арменией – и одной простой и в общем то незначительной бумажкой подстраховал себя.

Все очень просто. К любому начальнику – приходят на стол тысячи таки бумажек. Тысячи. Десятки в день – это точно. Как минимум в половине – содержится такой бред, что просто не хочется читать. От них отпихиваешься, спихиваешь на подчиненных и идешь дальше.

Вот только когда происходит то, что произошло в аэропорту Звартноц – такая простая, в общем-то бумажка становится в умелых руках опаснее динамита. Потому что все, кто от нее отмахнулся, наложил небрежную резолюцию, получается «утратили бдительность» и «не приняли должных мер». А учитывая тяжесть произошедшего сами понимаете, к чему это ведет. К оргвыводам.

Хуже того – Громыко точно вспомнил, что Алиев еще и усугубил ситуацию. Он откуда-то поднял эту бумажку и предложил вынести ее на рассмотрение очередного заседания Политбюро ЦК, на котором должен был слушаться большой вопрос по Армении с вызовом Демирчяна. Скажите, положа руку на сердце – что бы вы сделали с такой бумажкой? По бюрократическим меркам не особо грамотно, факты сомнительные, сильно напоминает донос или сведение счетов. К тому же – направлено получается через голову непосредственного начальства, что уже наглость. Подписано и.о. – значит, начальник или заболел или в отпуске, а зам что хочет то и творит. И такое выносит на заседание Политбюро? Смеетесь?

Алиев настаивал и заслужил гневную отповедь Соломенцева – мол, не мешало бы вам, Гейдар Алиевич проявлять больше ленинской принципиальности в вопросе об Армении, а не идти на поводу у всякой националистической шушеры, не желающей работать и нагнетающей обстановку в республике. А теперь – все оказались в…

Жопе.

– И что теперь делать?

Громыко вздрогнул, когда понял, что сказал это вслух.

– Думаю, центральный аппарат уже направил в Армению опытных специалистов из особой инспекции КГБ, которые на месте… окажут помощь сотрудникам в этой и остальных ситуациях. Заодно поймем, кто есть кто.

Заседание не клеилось. Бардак бардаком. Ни повестки, ни Генерального секретаря. Лучше бы не собирались совсем.

Открылась дверь. Вошел маршал Соколов, усталый, но по лицу видно – пронесло. На этот раз – пронесло.

– Американцы не поднимают заправщики! – с порога сказал он.

– Что это значит?

– Они держат в воздухе бомбардировщики, но должны их заправлять. Как конвейер, один заправщик уходит, другой подходит ему на смену. Только что донесла космическая разведка – база в Туле пропустила срок подъема своих машин. Значит – им ничего не остается, как сажать свои самолеты. Подлодки, конечно, останутся – но они всегда есть.

– А по Армении? – угрюмо спросил Громыко.

– Местные части по тревоге уже подняли, сейчас в Ереване садятся десантники – уверенно сказал Соколов – наведем порядок.

– Поздно! – вдруг истерически закричал Громыко – поздно, Сергей Леонидович! Наводите порядок, когда аэропорт целый взорвали! Бардак! Надо было с самого начала туда десантников! Чтобы они всю эту шушеру к ногтю!

Алиев и Соколов едва заметно переглянулись. На Политбюро, посвященном Армении – Громыко говорил совсем другое.

Так – Андрей Андреевич Громыко – из скептически настроенного голубя по отношению к Армении и проблеме Карабаха – за одну минуту превратился в оголтелого ястреба.

Директор АНБ генерал Уильям Одом выбрался из Белого дома уже под вечер, когда стемнело. Произошедшее – смертельно напугало его. Ни президент Рейган, ни министр обороны Рамсфельд не могли представить – насколько был напуган Одом, бывший военный атташе посольства США в Москве…

Положенный ему по штату бронированный Кадиллак – он сменил на Шевроле Каприс Брогэм в одном из правительственных гаражей Вашингтона. Их охраны – он оставил при себе только Мэтью. Мэтью, бывший охранник посольства США в Москве – был предан генералу Одому как никто по причинам, о которых знали только они двое…

Мэтью – остановил Каприс около отеля Хэй Адамс. Это было «прикормленное место» – близко и Белый Дом и Капитолий. В баре отеля, называвшемся Off the record было не протолкнуться от влиятельных персон, заехавших выпить стаканчик перед тем, как отправиться домой в Джорджтаун. Черные лимузины мокли под накрапывающим дождем.

– Сэр? – вопросительно спросил Мэтью.

Генерал Одом вырвал листок из записной книжки. Левой рукой черкнул несколько слов.

– Иди, передай нашему армянскому другу…

Мэьтью взял листок и вышел. Генерал Одом остался в машине, перебирать в голове события и информацию последних дней. Он должен был понять, насколько это все угрожает ему лично…

Мэтью появился через несколько минут. Сел в машину.

– Передал?

– Да.

– С кем он?

– С Трейси.

Генерал невнятно пробурчал ругательство. Что не говори – а этих парней нельзя недооценивать. Сейчас они тебе улыбаются – но стоит только отвернуться и они перережут тебе глотку.

Минут через двадцать – генерал уже начал психовать – из отеля вышел чуть пошатывающийся мужчина средних лет. Черный костюм, длиннее обычного, вьющиеся, седые волосы… Привратник у отеля бросился помочь – но он раздраженно отстранил его, осматриваясь.

Мэтью мигнул фарами – и человек направился к их машине…

Черный Шевроле Каприс остановился на стоянке, принадлежащей Гольф-клубу в Арлингтоне – сейчас, в такое позднее время, да еще в дождь здесь никого не было. Оба человека, сидевших на заднем сидении Шевроле – были членами этого клуба, клуба, где играет сам Президент и сильные мира сего. Членский билет этого клуба – неотъемлемый атрибут вашингтонской элиты…

Двое, под накрапывающим дождем – неспешно пошли вдоль высаженного ряда деревьев, темных и страшных в темноте. С Потомака – дул несильный, но холодный и раздражающий ветер.

– Что происходит? – резко спросил Одом – вам не кажется, что это переходит всякие границы?

– О чем вы, друг мой…

Человек с седыми, вьющимися волосами буквально излучал дружелюбие – но генерал Одом знал, насколько опасно ему доверяться, этому показному дружелюбию. С семьдесят четвертого, с тех пор, как он вернулся из Москвы – они присосались к нему. Не в последнюю очередь именно их влиянием – он стал тем, кем был сейчас. Не исключено, что дьявол явился за товаром…

– Я о некоих перечислениях. Отправитель – солидная адвокатская контора, посредник – банк Морган Чейз. Два перевода по одному миллиону долларов каждый. Получатель – экспортно-импортная компания в Испании. Продолжать?

– Не надо. Об этом не стоит беспокоиться…

Генерал Одом схватил собеседника за плечо, развернул к себе. Ветер колыхал пирамидальные тополя, скопившиеся на листьях капли дождя летели на них…

– А я все-таки беспокоюсь друзья мои. Потому что вслед за вами – на дно могу пойти и я – а мне этого совсем не хочется. Вы думаете, никто не догадывается, что экспорт и импорт масла из Испании прикрывает деятельность АСАЛА[14]?

Седой пожал плечами.

– Все так делают. В Бостоне в какую кафешку не зайдешь – обнаружишь до тошноты дружелюбного парня с ирландским акцентом, который собирает деньги – о, всего лишь для помощи бедным ирландцам, верно? И никого это не интересует, все делают вид, что все нормально. Подумаешь, два миллиона.

– Это нормально до тех пор, пока американские граждане не стали целями для ваших армянских отморозков!

– Но мы ничего не делаем! Тем более здесь! Мы уважаем закон…

Генерал Одом с трудом подавил желание дать этому прощелыге, представляющему «Трайпл-Эй», но не Американскую Автомобильную Ассоциацию, а Армянскую Ассамблею Америки – в морду. Чтобы с копыт…

– Несколько часов назад в аэропорту Звартноц произошел взрыв. Такой силы, что его зафиксировали турецкие станции слежения. В этот момент – в аэропорту был Борт номер один. Только не делайте удивленное лицо.