Жанна вернулась на свое место. Проходя по классу, она услышала шепоток девчонок на третьей парте.

— Было бы из-за чего шум поднимать, — хихикнула Наташка Носова, презрительно глядя на потрепанный портфель Жанны.

— Точно, — фыркнула Светка Антонова, — Интересно, на какой помойке она откопала это старье.

И обе захихикали.

Щеки Жанны вспыхнули от смущения. Она уже давно привыкла к тому, что денег у них с мамой никогда и ни на что не хватает. Она смирилась с тем, что у неё не было дорогих игрушек и модной одежды. Но насмешки одноклассников каждый раз больно ранили её.

К счастью, контрольная помогла Жанне отвлечься от грустных мыслей. Алгебра давалась ей легко. Девочка быстро справилась с заданием и начала проверять свою работу. Заметив, что её сосед по парте Ваня Черных заглядывает ейчерез плечо, Жанна убрала руку с тетради. "Пусть списывает", — подумала она, — "Жалко мне, что ли". Ваня не был её другом; за те два с половиной месяца, что они просидели за одной партой, они даже ни разу не заговорили друг с другом. Оба тихие, необщительные, они каждый день молча садились на свои места и занимались каждый своим делом. На контрольных Ваня всегда списывал у девочки, но Жанна никогда не возражала. Обоих это устраивало.

Прозвенел звонок, возвещая, что время, отпущенное на контрольную, истекло. Некоторые сразу пошли сдавать свои работы, но большинство ещё сидели за партами, лихорадочно дописывая что-то в тетрадях. Жанна собрала свои вещи и вышла из класса. На этот раз она не допустила ошибки. Всю перемену она не выпускала портфель из рук.

Весь следующий урок прошел в ожидании большой перемены. Уже за пятнадцать минут до конца урока ребята забеспокоились и перестали слушать учителя. За пять минут до конца самые смелые начали потихоньку складывать свои вещи в сумки. К тому времени, когда до конца урока оставалось две минуты, на столах уже не осталось ни одной книги или тетради. Мальчишки переместились ближе к краям своих парт и сидели так в напряжении, держа в руках свои сумки, готовые в любой момент сорваться с места и бежать в столовую.

В какой-то момент Жанна опасалась, что у учительницы истории кончится терпение и она задержит весь класс после урока. К счастью, этого не случилось. Прозвенел звонок, и весь класс шумной толпой помчался в столовую, оглашая коридор дикими криками. Жанна благоразумно осталась на своем месте. Да ей и незачем было бежать: в столовую вместе со всеми она никогда не ходила. Когда класс опустел, девочка спокойно встала и направилась на третий этаж в кабинет химии. Химию в школе преподавала её мама, и Жанна каждый день ходила обедать к ней в лаборантскую.

Когда Жанна вошла, мама уже успела вскипятить чай и ставила на застеленный газетой стол чашки и блюдца. В лаборантской как всегда царил резкий металлический запах. Жанна не знала, чем это пахнет: то ли реактивами, то ли старыми металлическими приборами, пылящимися в шкафах, но запах этот оставался неизменным на протяжении тех лет, что девочки приходила сюда обедать. Ей нравилось бывать в лаборантской. Иногда она оставалась здесь после уроков, дожидаясь, когда у мамы закончатся занятия, и они смогут вместе пойти домой. Часто она делала уроки на этом столе, среди мензурок, колбочек и различных непонятных приспособлений для опытов.

Мама разлила чай по чашкам и достала принесенный из дома пакет с бутербродами. Жанна подсела к столу.

— Как дела? — спросила мама.

— Нормально, — неопределенно ответила Жанна, надкусывая бутерброд.

— А как твоя контрольная по алгебре?

— Написала, — пожала плечами девочка.

Некоторое время обе ели в молчании. Жанна задумчиво разглядывала покрытые венами мамины руки и её усталое лицо.

— Мама, скажи, ты несчастлива? — вырвался у девочки вопрос.

Мама, казалось, очнулась от каких-то далеких мыслей и внимательно посмотрела на Жанну.

— А я что, выгляжу очень несчастной?

— Нет, — девочка поспешила смягчить свои слова, — просто иногда ты выглядишь такой грустной.

Мама слегка улыбнулась.

— Нет, я не несчастлива, у меня же есть ты. Просто жизнь у нас с тобой не такая легкая, как хотелось бы. Надеюсь, что ты когда-нибудь будешь жить лучше. А что до счастья, то я считаю, что каждому человеку в жизни дается его поровну. Может, сейчас я кажусь кому-то немолодой и несчастной, но было время, когда я была очень счастлива, намного счастливее всех тех, кто сейчас пытается жалеть меня.

— Это было, когда ты познакомилась с моим папой? — робко спросила Жанна.

— Да, — мечтательно улыбаясь, ответила мама, в глазах её снова зажглись веселые огоньки, — Я полюбила его с первого взгляда. Он был самым красивым и умным, и добрым и веселым. Каждый раз при встрече он дарил мне цветы, и всегда разные. Я никогда не встречала никого, кто был бы так вежлив и галантен. Разве можно было не влюбиться в него?

Жанна восторженно слушала мамин рассказ.

— Он был иностранцем, да? — забывшись, спросила девочка.

Мама удивленно посмотрел на дочь.

— Кто тебе сказал?

Жанна поняла, что невольно выдала себя.

— Я от бабушки слышала, — призналась она.

Мама нахмурилась.

— Что ты ещё слышала? — строго спросила она.

— Ну… что он был иностранцем… и что он тебя обманул и бросил, — взволнованно выпалила девочка.

— Тебе не следует верить всему, что говорит бабушка, — с легкой грустью в голосе произнесла мама, — она же не знает, как все было на самом деле.

— Так как же все было?! Расскажи мне! — нетерпеливо воскликнула Жанна, — Почему папа нас бросил?!

— Он не бросал нас дорогая, — мягко ответила мама, — Я не знаю, что с ним произошло, но я не верю, что он мог нас бросить. Я твердо знаю, он очень любил меня и он был так счастлив, когда узнал, что у меня должна родиться ты…, - голос мамы дрогнул, — но однажды я ждала его, как всегда, но он так и не пришел. Он не пришел ни на следующий день, ни потом.

Мама посмотрела на Жанну, и девочка увидела на её глазах слезы.

— Помнишь, я говорила тебе, что твой отец погиб?

Жанна молча кивнула.

— Так вот, я действительно так думаю. Через неделю после того, как он исчез, вернувшись домой, я увидела на столе одну черную розу. Я не знаю, как она попала туда, но сразу поняла, что это означает.

Мама всхлипнула и закрыла лицо руками. Плечи её затряслись. Жанна погладила маму по руке.

— Мамочка… не надо… не плачь… — жалобно повторяла девочка.

Мама вытерла глаза и посмотрела на дочь.

— В одном ты можешь не сомневаться, Жанна, — голос её ещё дрожал, — Твой отец был замечательным человеком. Ты поняла?

— Да, — ответила Жанна.

Мама вздохнула и, обняв девочку, крепко прижала её к себе.

— Маленькая моя, — проговорила она, чуть покачиваясь, словно баюкая дочь, — бедная моя девочка. Ну, ничего, — сказала она, отстраняясь, — все у нас ещё будет хорошо, вот увидишь. Потом, вдруг спохватившись, спросила уже совсем другим тоном.

— У меня глаза размазались?

— Немножко, — ответила Жанна.

Мама вытащила из сумки пудреницу и принялась поправлять макияж.

— Вот разревелась, — неодобрительно сказала она, глядя на себя в маленькое зеркальце, — У меня сейчас открытый урок в девятом классе, а я, как Петрушка, с красным носом.

Жанна хихикнула.

— Ты тоже давай, беги, — обратилась мама к девочке, — Что у тебя ещё сегодня?

— Русский и литература, — ответила девочка, — А у тебя?

— У меня сегодня восемь уроков, а потом ещё родительское собрание, так что приду поздно. Ключ от квартиры не потеряла?

— Нет, — ответила Жанна, дотронувшись до шнурка на шее.

— Хорошо. Не забудь купить хлеба, — мама порылась в сумке, — Вот тебе двадцать рублей.

— Один белый, один черный? — переспросила девочка.

— Да. Ну, всё, беги. До вечера.

— До вечера, — откликнулась Жанна и, взяв деньги, поспешила на урок.

 После уроков Жанна некоторое время оставалась в классе, дожидаясь, пока мальчишки уйдут домой. Она не сомневалась, что рано или поздно Димка Лосев приведет в исполнение свою угрозу и, поэтому весь день старалась держаться от него подальше. Удостоверившись, что все ушли, девочка спустилась на первый этаж. В раздевалке она сняла с крючка свое одиноко висевшее пальто и пакет со сменкой. Одевшись, Жанна вышла на улицу.