– Ой, не надо, ради бога. Просто ты устала, так же как и Элейн.

Мэллори встрепенулась.

– А что с Элейн?

– У меня ощущение, что с девочкой в последнее время творится что-то неладное. Вчера я навещала ее, и она показалась мне такой грубой. Она сказала, что работает, и попросила не мешать – у нее, видите ли, нет времени.

– Да, она работает. Она хочет вернуться на службу и писать статьи.

– Но ей не нужно работать, – возразила мать. – Мэтт полностью их обеспечивает, он хороший, заботливый муж и отец.

– Мама, не все в жизни рационально. Элейн хочет работать, чтобы чувствовать себя человеком.

– А мне кажется логичным и разумным, если она будет спокойно сидеть дома. Ведь ее детям нужны забота и уход. Мои бедные внучата!

Ну вот, все сначала. Мэллори попыталась взять себя в руки.

– Надеюсь, твои дети не будут страдать оттого, что их мать работает. – Дороти замолчала. – Когда ты наконец встретишь кого-то и родишь детей.

– Мама, не смей снова касаться этой темы.

– Хорошо, если не хочешь видеть Джона, скажи, скольких мужчин ты встретила за последнее время? Настоящих, респектабельных мужчин, а не загнанных работяг?

– Ну, парочку-то точно. И что такого в том, чтобы встречаться с наемными рабочими? Да я лучше буду жить с человеком, который знает, как держать в руках рубанок, чем с таким, который вечно орет, что ему испачкали костюм.

– Ну, и многие из них приглашали тебя на свидание? – спросила Дороти.

– Нет. Потому что я сама этого не хотела.

– Вот видишь. Если ты не встречаешься с людьми, не общаешься с ними, то как же ты узнаешь их? Ты даже не сможешь ни в кого влюбиться, не то что выйти замуж. Однажды, лет через десять, ты проснешься ночью и поймешь, что уже слишком поздно.

Просыпаться ночью? Вот о чем бы ей не хотелось сейчас вспоминать, так об этом. Тишина в ванной была слишком подозрительной и действовала ей на нервы.

– Мама, зачем ты пришла, скажи честно? – спросила Мэллори.

Впрочем, тишина в ванной – неплохой знак. Если у него есть мозги, он будет сидеть там до тех пор, пока мать не удалится. Мэллори достала кофе и насыпала в кофемолку. Громкий звук разбил проклятую тишину.

– Я хотела тебя спросить... – Но тут слова застряли у нее в горле, и она повернулась к ванной. За дверью слышалось подозрительное жужжание электробритвы.

О господи. Для частного детектива Дункан на редкость туп.

– Кто у тебя там?

– А... Ну, это одна подруга. – Господи, хоть бы он вел себя тихо. Может, она подумает, что это Карли... ну может же Карли брить ноги или еще что-нибудь.

Из ванной послышалось пение, голос был явно мужской. Дороти схватила дочь за руку.

– Мэллори Элизабет Бэйнс, это же мужчина!

– Да, я знаю. Мама, отстань, давай уйдем отсюда.

– Я не уйду, пока не узнаю, кто это.

– Я уже сказала. Приятель.

Дороти прищурилась.

– Какой такой приятель? – Ее взгляд пронзал Мэллори насквозь. – А ты даже не причесана! Ты посмотри на себя! Уже начало одиннадцатого, суббота, а ты только что проснулась!

– Я долго не могла заснуть.

Дороти мгновенно отдернула руку, словно она коснулась змеи.

– Не обманывай меня, дорогая.

– Я только хотела сказать...

– Теперь я понимаю, почему вы с Элейн ведете себя так странно. И почему ты так равнодушна к Джону. У тебя появился другой мужчина. – Дороти воспрянула духом. – С твоей стороны было некрасиво скрывать это от меня. Ты чуть не довела меня до обморока. И я бы не стала так настойчиво сватать вас с Джоном.

– Я никогда не просила меня сватать. Я постоянно твержу тебе, что мои отношения с Джоном – это мое личное дело.

– Но я хотела помочь. А ты, оказывается, все это время встречалась с мужчиной.

– Это не совсем так. И потом, мы же не...

– Ой, ради бога, уверяй меня в чем-то другом.

Тут дверь ванной открылась, и в коридор вышел Дункан. Кожа у него блестела от воды, а бедра были обмотаны полотенцем.

Мэллори неожиданно почувствовала, как у нее подогнулись колени. Неужели один вид обнаженного мужского тела так на нее действует? К ней вернулись воспоминания жаркой предыдущей ночи.

Мужчина обворожительно улыбнулся. Одной рукой он поддерживал полотенце, а другую протянул для приветствия.

– Должно быть, вы мама Мэллори. А я – Дункан Мур. Мэллори так много рассказывала мне о вас.

Дороти от удивления открыла рот, однако из него не вылетело ни звука. Она автоматически протянула руку, и Дункан пожал ее. На ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Дороти Бэйнс, – наконец выговорила она. – Очень жаль, что Мэллори не была откровенна со мной.

Мэллори пыталась поймать взгляд Дункана, но ей это не удалось. Тогда она стала внушать ему мысль на расстоянии. Скажи, что ты наемный рабочий, что просто воспользовался моей ванной, потому что тебе пришлось здесь долго работать. Скажи, что у тебя жена и трое детей.

Дункан пожал плечами.

– О, это моя вина, я попросил Мэллори не рассказывать об этом. Мужчине очень редко может встретиться такое сокровище, как Мэллори, и я бы хотел сохранить отношения как можно дольше.

Он кинул на девушку взгляд, полный обожания. Кровь бросилась Мэллори в лицо, ей стало душно. Да как он может говорить такое в присутствии ее матери?

– Но теперь, когда мы встретились, я надеюсь, мы станем хорошими друзьями.

О чем он говорит, какие еще отношения? Что он делает?

– Да, – тихо проговорила Дороти, – но может быть, вы все же сначала оденетесь?

Он рассмеялся.

– Точно. Просто я так хотел с вами познакомиться, что забыл обо всех условностях. Сейчас вернусь.

Дороти посмотрела вслед Дункану, поднимавшемуся по ступенькам. Мэллори не знала, что делать: броситься за Дунканом и поставить его на место или остаться и попытаться разубедить маму во всем, что сейчас наговорил этот мужлан.

– Ты должна была сказать об этом первой.

Мэллори опустила голову. Проклятье, почему она так дрожит, она же взрослая женщина. Мэллори, приди в себя, все, что могло произойти плохого, уже случилось, больше можно не волноваться.

– Итак. – Дороти положила сумочку и пиджак на стул. – И где же ты встретила его... как его там зовут?

– Дункан Мур. – Так, что бы такое сказать, похожее на правду? – Ну... он тут выполнял сначала одну работу, потом другую, и все такое.

Черные брови Дороти взлетели под самый лоб.

– Ты хочешь сказать, что он – наемный рабочий? Но ты только что говорила, что не встречаешься ни с кем из них. Мэллори, что ты о нем знаешь?

Всего несколько часов назад она сама разговаривала с Дунканом на эту тему. Если это, конечно, можно назвать разговором.

– Ну, вообще-то я много о нем знаю. – Она отвернулась, чтобы скрыть вспыхнувшее лицо. – Он хорошо работает, у него золотые руки.

– Мне не нужны слащавые подробности, – сморщилась Дороти. – Не думаю, что это те качества, которые нужны для будущего мужа. – Она посмотрела наверх.

– А кто сказал, что я ищу мужа?

– Ты должна была об этом думать.

Мэллори бросила гневный взор на мать.

– Да он просто наемный рабочий, и не о чем тут говорить.

– Да, но чем он занимается? Он делает у тебя ремонт! – Дороти всплеснула руками. – Он же может быть наркоманом, маньяком, серийным убийцей. Или, что еще хуже, мошенником.

– Он что, так выглядит? – Мэллори взяла две чашки и налила в них кофе. Нет, сама она обойдется без кофе. Если она выпьет хоть каплю, то превратится в разъяренного зверя. – А вдруг он приличный парень? И пожалуйста, не решай за меня, мама, мне уже двадцать восемь, и я неплохо разбираюсь в людях, я достаточно долго с ним работала.

Мать с удивлением воззрилась на нее.

– Решать за тебя?

– Да, именно это ты и делаешь, – проговорила Мэллори уже немного мягче. – Я, только я одна могу знать, что мне нужно, а ты должна верить, что я сама способна решить свои дела. Ведь именно так ты учила меня когда-то.

И она передала ей чашку с кофе. Дороти молча взяла ее.