— Звучит разумно, — согласилась Жервез.

— Итак, — продолжал Бэнкс, — у нас есть куча разрозненных фактов, а чтобы свести их в единое целое, нам необходим адрес этого чертова Джастина Певерелла. Это выжидательная тактика, и она нам невыгодна — ставки слишком высоки, чтобы следовать за обстоятельствами. Мы должны быть на шаг впереди. Нужно расширить дорожные поиски. Раз украденный фургон — старая развалина, то имеется шанс, что они все еще тащатся где-то по трассе М1.

— А если уже нет? — спросила Жервез.

— Значит, они поехали в объезд, кружным путем. Или Маккриди надоело плестись как черепаха, и он решил сменить машину.

— Всем патрульным службам дано оповещение искать белый фургон, направляющийся в Лондон, — сказала Жервез. — А если они остановятся где-нибудь на ночь, то нам это только на руку, тем больше у нас времени, чтобы обнаружить Певерелла. Он ключ ко всему. Как только мы узнаем, где он живет, устроим там засаду.

— Так-то оно так, — пожал плечами Бэнкс, — да навряд ли Маккриди будет где-нибудь останавливаться. Он постарается поскорее встретиться с Певереллом, забрать у него то, что ему нужно, а потом исчезнет, как дым. По крайней мере, он на это рассчитывает.

— А Трейси? — спросила Жервез.

— Мне не хочется об этом думать, — ответил Бэнкс. — Мне кажется, не в его интересах причинять ей вред. И даже не в интересах Киарана и Даррена, что бы там ни говорил Фанторп. С другой стороны, как только Маккриди уладит свои проблемы с документами, Трейси станет не просто ненужной, она станет ему обузой. Вот потому мы и должны добраться до него как можно раньше.

— Отряды центра спецподразделений готовы действовать по первому нашему требованию по всей стране, — заметила Жервез.

Бэнкс вымученно улыбнулся:

— Странно, почему мне от этого не легче?

— А не взять ли нам Фермера в оборот прямо сейчас? — предложила Жервез. — Теперь, когда у нас есть его отпечатки, мы можем ему кое-что предъявить и даже надавить на него.

— Не думаю, что из этого что-нибудь получится, — возразил Бэнкс. — Он ничего нам не скажет, и адвокаты вытащат его из-под ареста в две секунды. Что у нас есть против него? Только то, что он держал в руках обойму от пистолета. Ну и?.. Это никак не доказывает, что он застрелил Марлона Кинкейда. Да он и в самом деле в него не стрелял. Уверен, что его и на тех фейерверках не было. Стопроцентное алиби — вот что у него есть.

— Но вы ж сами говорили, что его имя всплывало во время следствия по делу Кинкейда! — уточнила Уинсом.

— Я сказал лишь, что его упоминал Ян Дженкинсон, который ничего, в сущности, про Фанторпа не знал. Это не повод для ареста.

— Короче, сейчас на Фермера нам времени тратить не стоит, — подытожила Жервез.

— Да, лучше подождать, пока мы не найдем против него кое-чего посерьезней. А сейчас нам нужно глаз с него не спускать.

— С этим все в порядке, Алан. Полицейские из Рипона взяли его под усиленное наблюдение. Никуда он не скроется.

— Да и зачем ему? Он прекрасно обделывает свои делишки, не выходя из дома. А как насчет Киарана и Даррена? — спросил Бэнкс.

— Мы не можем проверить все лондонские отели и гостиницы, — признала Жервез. — Кроме того, они могли остановиться в частном доме. Все, что мы знаем, вы же нам и сообщили: они где-то в Лондоне, ждут указаний своего босса.

— А вы проверили, нет ли у Фанторпа недвижимости в столице?

— Проверили. Ничего нет. Во всяком случае, зарегистрированной на его имя или на его компании.

— Черт! То есть все-таки выжидательная тактика.

— Ну мы уже многое выяснили. Осталось добавить несколько недостающих фрагментов, и пазл сложится, — мягко заметила Жервез.

— Наши коллеги в Лондоне тоже ведь не сидят сложа руки, — напомнила Уинсом. — Джастина Певерелла сейчас ищут все. Бюро полицейской разведки поставило на уши всех своих информаторов, оповещены агенты, внедренные в сеть незаконной иммиграции. Это довольно рискованно, но они к этому готовы: всем известно про Энни Кэббот.

— Да, понимаю, — угрюмо кивнул Бэнкс. — Я ведь не в качестве критики. Просто дергаюсь, вот и все.

— Почему бы вам не поехать домой? — предложила Жервез. — Ну то есть в этот пансион, где вы остановились. Передохнуть немного, а лучше даже поспать. Большой необходимости в вас нет. Людей у нас более чем достаточно, а вы, того и гляди, заснете прямо на ходу. Мы будем работать дальше и, как только что-нибудь изменится, сразу же дадим вам знать.

— Сразу же?

— Немедленно.

— Пожалуй, я так и сделаю. Как Энни?

— Держится. Она молодец. С ней ее отец. Как только будут новости, вы узнаете о них в ту же минуту, что и я. — Жервез заметила, что Бэнкс все еще колеблется. — Не волнуйтесь. Я все держу под контролем. Мы отслеживаем малейшую информацию. Уинсом, на вас связь с Лондоном. Что-нибудь должно сработать, слишком много народу задействовано, чтобы нигде не проклюнулось. Мы неизбежно выйдем на этого Певерелла.

— Да, мэм, — отчеканила Уинсом. — Я уже работаю с полицией Лондона по нескольким каналам.

— Хорошо. И нельзя забывать, что Киаран и Даррен тоже ищут Джастина. У него будет мало шансов уцелеть, если они найдут его первыми.

— Это уж точно, — подтвердил Бэнкс. — И у Джаффа. И у Трейси. Киаран наверняка перевозбужден — после мирных бесед с Виктором Мэллори и Роуз Престон у него просто руки чешутся искалечить кого-нибудь.

Жервез и Уинсом промолчали.

В дверь торопливо постучали, и сразу вслед за тем вошел констебль, держа в руке желтый листок с сообщением.

— Извините, мэм, — обратился он к суперинтенданту Жервез, — важная информация, и я подумал, что вы захотите узнать об этом как можно быстрее.

— Важная, говорите? Ну давайте.

— Это насчет инспектора Кэббот. Сообщение из больницы. Она пришла в себя.

Жервез, улыбаясь, смотрела на Бэнкса.

— Что же, планы изменились?

— Это точно, — кивнул он, — потом отосплюсь. — Отвезешь меня, Уинсом?

— С удовольствием.

Настроение у Фанторпа после разговора с Бэнксом было не самое радужное. Не то чтобы он всерьез обеспокоился, и все же… У полиции ничего против него нет и не будет. Он никогда не дотрагивался до своего товара, не вел никакой документации, а у тех, кто знал о его реальных делах, хватало ума не упоминать его имени. Несколько лет назад произошла небольшая утечка, но этот парень, Ян Дженкинсон, даже не знал, кто такой Фермер и каким боком он ко всему причастен. Фанторп был в курсе, что сейчас Дженкинсон готовится стать священником. И прекрасно. Фермер никогда не выпускал из виду тех, с кем пересекались его дорожки, ведь неизвестно, кто и зачем может тебе пригодиться, а иметь в запасе «ручного» викария отнюдь не лишнее.

В свое время этот парнишка был наркоманом. Фермер с такими людьми категорически не работал. В его бизнесе — он это давным-давно понял — надо иметь на плечах трезвую голову, а значит, ни в коем случае не «юзать» то, чем торгуешь. Это как хозяин паба — начнешь прикладываться к спиртному, считай, с тобой покончено. Рано или поздно ты потеряешь контроль над ситуацией и преспокойно будешь дрыхнуть в пьяной отключке, пока твое заведение горит от неосторожно брошенного окурка, после того как все забулдыги разошлись по домам. Нет, воздержание — самая разумная линия поведения. Единственно разумная. Что не мешает время от времени порадовать себя превосходным виски, подумал Фермер, осушив стакан до дна.

Насчет Джаффа у него возникали подобные опасения. Фермер знал, что тот не брезгует коксом, но парень настолько четко, быстро и хладнокровно мыслил, что это казалось несущественным. Есть такие люди — в состоянии наркотического возбуждения они соображают лучше или уж, во всяком случае, не хуже, чем обычно. Джафф был как раз из таких. Или казался таким.

Фанторп предупредил с самого начала: если Джафф хоть однажды будет замечен в невменяемом состоянии, всякие отношения на этом прекращаются. И Фанторп ни разу не подловил его. А что творил Джафф вне их общих дел, Фанторп не знал и знать не хотел. Зато он знал другое — парнишка обладал острым, расчетливым умом и вносил весомый вклад в казну своего босса. Он был нахален и самолюбив и предпочитал думать о себе не как о подчиненном, а как о равноправном партнере, в чем Фермер его нисколько не разубеждал. До известного предела.