Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В думе сейчас же отыщутся родные человечки: они погуторят, посочувствуют и срок восстановят на полгода, положим.

Тогда шестьдесят домовладельцев пусть снова ждут истечения данного им срока…

И когда он истечёт — то снова пусть сочинят новую вопилицу и просят о восстановлении.

Дума даст ещё срок.

И так далее…

Только боги бессмертны. И в один из сроков господа домовладельцы помрут.

Не все сразу, конечно, но обязательно помрут.

А тротуары останутся существовать, всё более и более представляя из себя в миниатюре кавказские горы.

А шестьдесят домохозяев сэкономят по два-три десятка рублей и докажут, что они имеют гибкий ум и твёрдую волю…

А обыватель, за невозможностью ходить по тротуарам без риска свернуть себе шею, — будет ездить на конке и на извозчиках.

Отсюда истечёт польза, и даже — две.

Во-первых — увеличатся доходы конки.

Во-вторых — это поддержит убиваемый конкою извозный промысел.

И не только поддержит, но даже может развить его. Чем хуже будут тротуары — тем больше обыватель будет ездить…

Развитие извозного промысла увеличит доходы города.

А когда это произойдёт — то дума подумает:

«А ведь это мне шестьдесят домовладельцев с Дворянской улицы доход-то создали! Ах, милые мои, дай-кось я вам за это маленький презент сделаю!»

И тогда она устроит вдоль по всей Дворянской улице тротуары за свой счёт.

Ловко?! Я уверен, что шестьдесят бедных домовладельцев Дворянской улицы обратят своё внимание на мой простой проект вечных уклонений от исполнения обязательных постановлений.

[9]

У городских судей наступило страдное время. Почти ежедневно к ним являются толпы крестьян и слёзно жалуются.

— Сделайте божескую милость, ваше благородие, рассудите!

— В чём дело?

— Было у нас сорок три воза пшеницы, и в кажинном возу по двадцать четыре пуда. Привезли, запродали — всё хорошо. Стали ссыпать, хвать — ан в каждом возу по четыре пуда убыло… По двадцать ссыпали… Разор, ваше благородие!

— Неверно взвесили, значит?!

— Истинно так — по-грабительски взвесил!

— Зачем же это вы?

— Да али это мы, ваше благородие! Мы — вот вам крест! — фунт в фунт, по двадцать четыре пуда в телегу насыпали — и каждый ещё мерку на утечку накидывал… А ссыпать стали — по четыре пуда с телеги и просыпалось.

— Это уж у купца весы так устроены… Подавайте прошение!

Мужики чешут затылки и отправляются по кабакам искать себе «ходателя».

Когда-то он будет найден, нужно его напоить, дать ему за работу, купить марок и так далее, — каторжным трудом добытые гроши так и текут из тощих карманов.

Главный расход — это харч.

Сорок три лошади и человек двадцать пять людей живут три-четыре дня, а иногда и больше, в городе, и каждый день стоит им около пятидесяти копеек.

Таким образом, выходит нечто прямо-таки грабительское.

Из воза пшеницы, положим, пуда с два утянет купец да пуда по четыре на каждый воз сложится взыскание с купца этих двух пудов…

И это ещё хороший конец дела.

А бывают случаи, когда четверть и даже половина всего привезённого товара идут на то, чтобы получить деньги за другую половину, ссыпанную в амбар купца.

Вот, для примера, очень характерное «сезонное» крестьянское дело, начатое у одного из городских судей.

Крестьяне Гусев и Платошин привезли 151 подводу льняного семени, весом 2281 пуд, и запродали его местному купцу Николаю Шашкову по 14 копеек за пуд.

Ссыпали.

А когда ссыпали — Шашков нашёл, что семя подмочено, и скинул по пятаку с пуда.

Хорошая скидочка — чуть-чуть не 40 процентов.

Крестьяне заплатили за ссыпку рабочим, потеряли много время — не пересыпать же семя обратно из амбара в телеги.

Если бы они решились на это — Шашков взыскал бы с них полежалое.

— Вы, дескать, своим товаром у меня место занимали. Я бы, может, другое что купил да на место вашего семя ссыпал! Несу убыток!

Тиски!

Крестьяне едут к судье и предъявляют иск.

Ищут недоданных за провоз 114 рублей, убытков на содержание 151 лошади и 44 рабочих — 61 рубль 50 копеек.

Дело назначено на 28 сентября.

Выиграют они его?

Трудно сказать! Купцы люди умные и весьма ловко «наблошнились» объегоривать крестьян!

Уж если человек решается действовать так нахально, как наши самарские толстосумы действуют на ссыпке, — значит он, этот человек, в успехе своего начинания уверен и для благополучного исхода дела в свою пользу всё припас.

И вот вы сообразите…

Сколько потеряет от судьбища этот четырнадцатикопеечный товар?

А купец, догадливый и ловкий человек, возьмёт да попросит судью назначить экспертизу — осмотреть семя…

Семя осмотрят. Наверное, найдут, что оно не подмочено, — тогда купец постарается ещё чем-нибудь затянуть дело.

И даже если судья постановит взыскать с купца 175 рублей 50 копеек проторей и убытков, купец перенесёт дело во вторую инстанцию.

А сам в это время будет вести с мужичками такой разговор:

— Бросили бы вы, ребята, эту самую волокиту! Вам со мной не тягаться. Помните, с волком кобыла тягалась — хвост да грива осталась… Уступите по чести купцу. А то я вас всё равно измором возьму. Я сужусь с вами, ничего не теряю, а вы каждый день на худой конец рубля два! Товар ваш дешёвый, барыш ваш грошовый! Всё вы со мной просудите… Бросили бы лучше! Ась? Добра ведь желаю вам, ребята… Уступите пятак с пуда…

И он, добрый человек, добьётся своего так или иначе…

Он не возьмёт убытка сам, — даже и в том случае, если иск крестьян будет удовлетворён, купец вгонит их в убыток.

Как так?

А такова уж крестьянская участь и купецкая сметка!

[10]

Будем говорить о технике.

Сначала о той технике, задача которой сводится к тому, чтобы создать наилучший и в то же время наивыгоднейший двигатель, одинаково применимый ко всем родам механической деятельности.

Мне кажется, что «искание наилучшего двигателя» — дело совершенно химеричное и даже совсем «плёвое», как говорится, дело — и именно вот с какой стороны оно никуда не годится.

Зачем нужно выдумывать усовершенствованный двигатель и всячески ломать головы над усовершенствованием разных моторов и локомобилей с целью экономизации их энергии и требуемых ими вспомогательных средств: топлива, смазочных материалов и прочего такого?

Совершенно излишнее времяпровождение…

И те люди, что известны миру своим творчеством в области техники, суть, по моему мнению, отчаянные дон Кихоты, не больше…

Ибо всё, что придумывается с целью облегчить труд человека, не достигает этой цели, и едва ли достигнет, пока жив человек и нужда управляет им.

И потом, какая двигательная сила может быть более экономична, чем сила мальчиков, отдаваемых в ученье бесплатно?

Бесплатные и беззащитные мальчики не требуют от своего хозяина дров и масла, ибо мальчиков, для того, чтобы они работали, не нужно ни накаливать огнём, ни смазывать маслом.

Они и без этого могут делать всё, что их заставит хозяин…

Ибо к нему их погнала непобедимая нужда.

Всё это прекрасно понимает господин Лебедев, хозяин местного чугунолитейного завода и бесконтрольный командир и властелин бесплатных мальчиков-учеников.

Господин Лебедев любит соблюдать экономию.

Это хорошее качество, если оно сдерживается чувством меры.

Но… зачем же нужно чувство меры для господина Лебедева в его стремлении к барышам, если он ничем не рискует, достигая их так, как ему это угодно и выгодно?

Он прекрасно знает, что за мальчиков вступиться некому и что мальчики суть самая выгодная двигающая сила…

Им не нужно платить, их не нужно топить, чистить, смазывать и вообще ухаживать за ними так, как того требуют металлические машины, которые хотя и ничего не чувствуют, но во многом нуждаются.

6
{"b":"180088","o":1}