Они вошли в рубку. Дик опустил мальчика в кресло, выращенное Сабатоном из пола.

— Не придет, — уверенно сказал Дик.

— Это хорошо.

Дик огляделся. Ему было страшно неловко разговаривать с кораблем, не имея какого-то ориентира, за который можно зацепиться глазом, хотя бы такого жалкого подобия лица, как зрачок камеры.

— Сабатон! — позвал он. — Ты можешь установить связь с центральным терминалом поместья?

— Да, мастер.

— А снять блокировку с моего обруча связи?

— Да.

— Сделай. Но сначала полное затемнение. Почти полное, чтоб они видели только меня и Джека.

— Да, мастер.

Свет погас. Терминал связи поднялся прямо из пола, чему Дик даже не удивился. Подсветка терминала источала скудное голубоватое сияние. Первым, что юноша увидел, когда связь установилась, оказалась невозмутимая физиономия Детонатора.

— Я смотрю, мальчик с тобой, — сказал Ройе.

— Да. Не загораживайте обзор леди Констанс.

Детонатор отступил чуть в сторону.

— Джек!

— Мама! — Джек помахал рукой. — Мы скоро придем!

— Что с Моро? — спросил Ольгерд.

— Я с ним разобрался.

Хорошее слово «разобраться». Может означать почти все что угодно.

— Где тело?

— Придите и возьмите, — Дик пожал плечами.

— Где вы находитесь?

— Не знаю толком. Тут у него что-то вроде берлоги. Вы же видите, терминал и все такое.

Детонатор посмотрел на свой планшет.

— Связь разблокирована, — сказал он. — Ты где-то близко к поверхности, примерно в километре от нас.

— Вышлите катер на пеленг.

— Дело двух минут.

— Я хочу, чтобы миледи была с вами. Хочу передать Джека ей в руки.

«…Из плена в плен».

— Конечно.

— Тогда я отключаюсь и жду вас у выхода из этого… чего бы то ни было.

Стандартная панель терминала оказалась сквозной подделкой: Сабатон просто изобразил систему управления, привычную пользователю. Но терминал отключился по команде с этой подделки.

— Свет, — приказал юноша.

Рубка снова наполнилась мягким светом.

— Сабатон, можешь поднять нас на поверхность?

— Следуйте за указателями.

— Кто такой Сабатон? — тихо спросил Джек.

— ИскИн корабля, — немного неуверенно ответил Дик, беря мальчика за руку и «следуя» в открывшийся проем. Теперь его опять пронимал страх: эти ходы, внезапно открывающиеся в стенах, эта ровная поверхность, готовая в любую секунду предательски податься в стороны или обратиться в жижу — с трудом верилось, что Моро отдал полный контроль.

— ИскИн?

— Ну, корабельный сантор, только… кажется, он намного умнее Кэрри.

«И тебя», — добавила внутренняя сволочь.

— Вы в выходном шлюзе, — сообщил Сабатон. — К кораблю приближается катер — по всей видимости тот, что вызван мастером. Снимать маскировку?

— Нет, оставь. Открой шлюз. Будь готов меня впустить в любой момент.

— Да, мастер.

И снова разверзлась в борту дыра — Господи, я передумал, я не хочу никуда лететь на штуке, которая умней меня и может открыть шлюз прямо под моей задницей! — и Дик, отдав напоследок еще один приказ, с мальчиком на руках шагнул наружу.

Заворачивая Джека в свою защитку, он запоздало подумал, что у Сабатона где-то есть шкаф с такими же — чтобы не подставляться под хлещущий ветер и песок — а потом мысленно махнул рукой на это дело: минут пять можно и потерпеть. В конце концов «берсерк» задержит самые сильные удары.

Он уже видел катер, антиграв выталкивал из-под брюха волны песка. Машина тяжко бухнулась на пузо, откинулась аппарель.

— Дик! — донесся сквозь бурю голос леди Констанс, отозвавшись без искажений в наушнике (видно, Ройе был с ней рядом). — Джек!

— Мы здесь! — закричал мальчик. Он понимал, что вырываться и бежать маме навстречу не стоит — без Дика его просто собьет с ног, а без плаща еще и больно исхлещет песком, но все-таки заерзал.

— Почему мы не идем? — спросил он.

— Мы можем потеряться в таком буране, — соврал Дик. — Пусть лучше они сами найдут нас. Это быстро.

И в самом деле, четыре фигуры в плащах приблизились довольно скоро. Джек перешел на руки матери.

«Из плена в плен. Что я делаю. Что за свинство такое — заставить меня выбирать».

— Так мы не полетим домой? — накуксился Джек.

— Обязательно полетите. Потом, — Дик пожал его ладошку. Леди Констанс и Шастар, поддерживающий ее на этом ветру, пропали на фоне горбатой тени катера. Дик остался один с Ройе и Ольгердом.

— Где Моро? — спросил Ольгерд.

— Там, — Дик махнул рукой. — Идемте со мной.

Ройе соображал лучше, чем Ольгерд: когда они шагнули под свод шлюзовой камеры, он почуял неладное и попытался схватить Дика за руку. Юноша высвободился приемом, выученным у Майлза, почти бессознательно.

Но Ольгерд носил кидо со встроенным оружием, и немедленно попытался воспользоваться этим. Пол под ногами Дика засветился красным, пахнуло горелым композитом.

— Повреждения, — сказал Сабатон. — Дальнейшие действия?

— А ну перестаньте! — прикрикнул на Ольгерда Дик. — А то я возьму да и вспомню, что вы из Бессметных. И прикажу ему поджарить вас прямо в кидо сверхчастотным лучом.

Ольгерд перестал.

— Я не имею возможности использовать сверхчастоты внутри помещения, — сказал Сабатон. Ольгерд засмеялся. Пол снова засветился красным.

— Но могу раздавить его вместе с кидо, если хотите, — закончил корабль.

Ольгерд перестал стрелять из плазменника и рот его слегка перекосился.

Пока шла вся эта возня, Сабатон выдул из шлюз-камеры песок, задраил выход и включил свет.

— Зачем? — спросил Ройе. Голова его торчала из пола, как рыжий кочан.

Дик сел на корточки, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Вы знали, что Рэй Порше схвачен?

— Ах, вот оно что… — Ройе заломил бровь. — Ты обиделся на меня за расстановку приоритетов? Что ж, теперь твоя домина спасена, можно приниматься за освобождение морлока. Не все, знаешь ли, действуют нахрапом, некоторые планируют. Так что если ты сейчас прекратишь валять дурака, освободишь меня и отдашь сеу Ольгерду голову Моро…

— Голова Моро пригодится мне самому какое-то время, — перебил Дик. — А вашими распрекрасными планами можно теперь подтереться. Морлоки сами освободили Рэя. Сейчас на военных частотах идут переговоры со станцией Судзаку: сразу бросать на тренировочный лагерь атомный заряд, или сначала вытащить офицеров-заложников.

Ройе, возможно, впервые в жизни, не нашелся, что сказать. Дик выпрямился.

— Сабатон, курс на тренировочный лагерь «Ануннаки». Если господин Ольгерд попытается прожечь себе путь на свободу — дави, он мне не нужен. Господина Ройе, если он попытается вырваться, погрузи в нейростазис.

Договаривал он под россыпь ругательств, извергаемых Ольгердом, но диафрагма шлюза схлопнулась, ругательства как отрезало. Звукоизоляция в Сабатоне была идеальной.

Лучше бы я и в самом деле пристрелил Порше, подумал Гиллерт Шэн, глядя в лицо бедняге Девяносто Пятому, окрещенному Гедеоном.

Лицо Девяносто Пятого выражало безмерную растерянность и удивление. Обычный человек этого бы не прочел, но за годы практики хороший туртан приучается различать оттенки.

— Ты ожидал чего-то другого? — спросил он.

— Но туртан же человек… Он не обязан…

— Ты еще многого не понимаешь, — вздохнул Шэн.

И никогда не поймешь, тебя же не сегодня-завтра убьют — но этого, хвала богам, не нужно произносить вслух.

— Я человек. И именно поэтому я обязан. Что ты сделаешь со мной?

— Девя… Гедеон спросит у Раэмона.

Шэн пожал плечами. У Раэмона так у Раэмона. Разумнее всего было бы, конечно, закрыть Шэна на гауптвахте с прочими офицерами, но не советовать же ему.

Раэмон Порше лежал в медблоке для морлоков — даже восстав, они не покусились на человеческий медблок, оборудованный гораздо богаче. Хотя, возможно, дело было в силе привычки. И в том, что ложа для людей несколько не подходили по размерам.