Пириил почти достиг конца узкого каменного мостика, когда последний Железный Воин выскочил ему наперерез. Пириил мысленно слышал медленное нажатие пальца, затем долгий металлический отзвук спущенного курка, когда предатель открыл огонь из болтера.

Скорость срабатывания болтера невероятно высока, темп стрельбы быстрее, чем мгновение ока. Но разум Пириила был еще быстрее. Болтерные снаряды бесполезно лопались о невидимый щит — бутоны густого света расцветали прямо в воздухе от каждого гулкого хлопка.

Пириил продолжал бежать, заметив, как приземлился Дак'ир. Он опередил его на другой стороне потока и добрался до стрелка. Меняя тактику, Железный Воин снизил темп стрельбы, чтобы ударить наконечником сарисы. Пириил выхватил психосиловой меч и отбил выпад, которым он должен был быть проткнут. Воспользовавшись тем, что Железный Воин потерял равновесие, он бросился вперед и вогнал до середины клинок своего страшного оружия в живот предателю. Пластины керамита, разъединенные струящимся силовым полем, легко пропустили психосиловой меч; библиарий опустил невидимый щит и направил свою психическую мощь через лезвие клинка.

Железный Воин обмяк мгновенно: его душа отделилась от тела и низринулась в варп на поживу демонам. Из смотровых прорезей в шлеме предателя заструился дым, изнутри, из глубины, засиял свет. Предатель завыл на долгой и скорбной ноте, которая эхом отозвалась где-то за пределами реальности, и его опустевшая оболочка осела грудой на землю.

Сразив предателя, Пириил глянул вперед — на своего боевого брата.

Распаленный яростью, Дак'ир бросился на Гхоргана. Луч мультимелты пронзил воздух, но прицел отступника, которого безрассудная атака Саламандра вынудила выстрелить навскидку, был неточен. Луч прошел на несколько сантиметров выше Дак'ира, опалив лишь край шлема. Однако достаточно близко, чтобы прожечь керамит. Шлем начал плавиться, и Дак'ир сорвал его прежде, чем разрушающее воздействие мелты проест его совсем и примется за лицо.

Оплавленный шлем со стуком покатился по земле, а Дак'ир с ревом нанес удар. Зажатый двумя руками, цепной меч Саламандра вгрызся в мультимелту Гхоргана, которая оборвала жизнь Кадая, и распилил ее надвое.

Пириил уже добрался до конца узкого мостика через реку лавы, когда обнаружил, что Ба'кена с ним нет. Он оглянулся в поисках массивного Саламандра, попутно заметив, как Дак'ир крушит могучего Воина-Дракона.

Огнеметчик уходил назад по каменному мосту.

— Брат! — окликнул его Пириил с обвиняющими нотками в голосе.

Ба'кен полуобернулся на ходу и обронил:

— Библиарий, я не могу его оставить.

Пириил собрался окликнуть его еще раз, когда увидел, что Ба'кен направляется к мальчику Валину. Гейзеры из огня и лавы уже раскалывали пол пещеры, по земле змеились и разбегались трещины, расходясь все шире и выпуская наружу жизненные соки Скории. Валин отошел в угол пещеры и спрятался, пригнув голову. Толстые жилы натекающей лавы перекрыли ему путь к отступлению, вокруг время от времени выстреливали из-под земли копья огня. Мальчик сжался на ободранном остове экскаватора, вцепившись в него изо всех сил и окаменев от страха.

Стремясь поскорее добраться до Воинов-Драконов и, возможно, от боли в плече, причиненной зловредным касанием луча мелты, Пириил не услышал жалобного крика Валина. Ценить человеческие жизни их научил Вулкан. Саламандры были не просто воинами, они были защитниками человечества.

Но мальчика услышал Ба'кен и, будучи огнерожденным Ноктюрна, не смог остаться в стороне.

— Во имя Вулкана, брат, — вполголоса произнес библиарий. Пещеру уже заволокло дымом, застилая обзор. Внушительный силуэт Ба'кена исчез среди серо-черного марева.

Вновь обратив свое внимание на Дак'ира, Пириил сделал всего шаг с клочка скалы, когда землю у него перед ногами расколола глубокая раздвоенная трещина и колоссальная стена пламени и невыносимого жара преградила путь.

Опрокинутый ударной волной огненного гейзера, Пириил торопливо поднялся на ноги, чтобы его не снесло в реку лавы. Тревожные значки вспыхнули красным напротив обозначения перчатки в реестре состояния доспехов. Библиарий осторожно попытался коснуться огненной преграды, но отдернул руку, когда показания тепловых датчиков доспеха резко подскочили. Перчатка, побывав в огне, сильно обгорела и даже слегка оплавилась.

Схватка между Саламандром и отступником за колышущейся завесой жара превратилась в аморфное марево.

— Дак'ир! — крикнул библиарий, давая выход своему бессилию и досаде. Он ничем не мог помочь: стена огня простиралась через всю пещеру Дак'ир остался один.

Воин-Дракон выпустил обе половины разрубленной мультимелты и ударил левым когтем, как клинком, целя Дак'иру в шею, одновременно рубанув вторым когтем по запястью противника. Горжет Саламандра принял на себя большую часть силы удара, но ошеломленный Дак'ир выронил цепной меч, когда острый, как коса, коготь сколол кусок керамита с латной перчатки. Гулкий звон оружия, ударившегося в пол, прозвучал подобно похоронному колоколу. Зубья меча остановили свой бег.

Дак'ир быстро пришел в себя, почти не заметив огненной преграды, которая воздвиглась у него за спиной, и ударил головой в шлем Воина-Дракона, разбив тому нос и даже не обратив внимания на причиненную себе боль. Гхорган, глухо вскрикнув, отшатнулся и сорвал шлем, открыв свой чешуйчатый лик, темный, словно жженая умбра, и постоянно шелушащийся. Воин-Дракон вырвал осколки керамита, воткнувшиеся в его ящероподобное лицо, и, отбросив окровавленные обломки в сторону, кинулся на Дак'ира.

Саламандр встретил его на полпути, и оба сцепились — ни сила, ни воля обоих не давали возможности одержать верх.

— Подлый убийца! — взъярился Дак'ир и собрался плюнуть кислотой из бетчеровой железы в лицо отступнику, но Гхорган остановил его, уткнув предплечье под челюсть Саламандру и вынудив того закрыть рот. Едкая желчь безвредно запузырилась на нижней губе Дак'ира.

— Бейся честно, — проговорил Воин-Дракон голосом, похожим на треск магмы. В пылу отчаянной борьбы Дак'ир заметил полузажившую рваную рану на горле врага, которая, видимо, и была причиной его хрипоты.

— У тебя нет чести, — упрекнул его Дак'ир, сбросив руку предателя с шеи. — Я знаю, ты тот убийца, что выстрелил в спину моему капитану.

Лицо Гхоргана помрачнело от чего-то, что можно было принять за сожаление.

— Я лишь боевой пес, как и ты, — прохрипел он, затем крякнул, пытаясь ухватить Дак'ира за горло. Воин-Дракон был массивным, без натяжки равным по размерам и весу Ба'кену, и Дак'ир обнаружил, что с трудом противостоит его мощи. — Я исполняю приказы, даже те, с которыми не согласен. Такова война.

— Уже вымаливаешь прощение, отступник?

— Нет! — Воин-Дракон приложил всю свою силу, придавливая Дак'ира книзу и обхватывая когтями его шею.

Саламандр почувствовал, как сжимается горло. Он с силой провел бронированными пальцами по лицу Гхоргана, пытаясь ослабить хватку, но остался лишь с горстью сошедшей кожи. Гхорган сердито зарычал от рваной раны на щеке, но давления не ослабил, лишь выпрямил руки, чтобы держать Дак'ира подальше от себя. Саламандр потянулся к кобуре за пистолетом, но отступник заметил его движение и ударил Дак'ира о стену пещеры. У Саламандра перед глазами полыхнуло белым, раскаленные кинжалы пронзили бок, которым Дак'ир приложился к скале.

— Не противься, — пророкотал Гхорган почти по-отечески. — Твоя боль скоро закончится…

Легкие в груди ощущались парой сдувшихся мешков, горло медленно сминалось. Темнота окутала границы зрения, и Дак'ир почувствовал, что соскальзывает в небытие…

Он потянулся куда-то, пытаясь помешать неминуемому. Пириил остался далеко за огненной стеной. Дак'ир был один против Гхоргана. Убийца его прежнего капитана собирался увеличить счет своих убийств.