— Я могу сломать его, брат-капитан, — ответил Элизий. Капеллан держался позади, искусно направляя своих хирургеонов-дознавателей.

— Ты его уже о чем-нибудь спрашивал, брат-капеллан? — поинтересовался Н'келн.

Бионическую руку кузнеца войны отсоединили с большой потерей крови и разобрали. Правую руку отрезали и прижгли рану, чтобы Железный Воин не потерял сознания от кровопотери. И чтобы не смог морфировать оружие из своей плоти. На лишенном доспехов теле были видны повреждения, которые нанес ему Тсу'ган: частые пятна рубцов и фиолетовых синяков. Элизий позволил оставить Железному Воину шлем, ибо считал, что никто не должен видеть лик предателя. Пусть позорно прячет его.

— Я как раз собирался, — прошипел капеллан, слегка напрягшись от назойливости капитана. Подчинившись беззвучному приказу Элизия, хирургеоны-дознаватели отошли, убрав свои лезвия, провода и горелки. На Тсу'гана и остальных наблюдателей, в числе которых были капитан Н'келн и брат Иагон, пахнуло вонью горелого мяса и застарелой меди.

Заместитель Тсу'гана попросил разрешения понаблюдать за работой капеллана. Большинство в роте, как Н'келн к примеру, находили методы Элизия отвратительными, в то же время признавая их необходимость. Но Иагон, похоже, отвратительными их не считал, и Тсу'ган, не видя причин для отказа, разрешил боевому брату поприсутствовать.

Тень капеллана накрыла предателя, точно погребальный саван.

— Что конкретно ты собирал в подвале? — спросил он без обиняков.

Тщательно выжженный подвал снова заперли после того, как технодесантник Дрейдий осмотрел там все. Он пока не сумел определить точную природу оружия.

Нечто необъяснимое и злое пряталось в темноте у них под ногами. Тсу'ган чувствовал его все время, пока был внизу, и не горел желанием новой встречи. Не раз уже он подавлял порыв достать боевой нож и прижать к коже. Он понимал, что, какая бы злобная сила ни таилась на нижних этажах крепости, она питалась его чувством вины и проявлением этого чувства в виде пагубного пристрастия к мазохизму.

Задумчивость Тсу'гана прервал хохот Железного Воина. Пустой металлический смех отразился от стен тесной камеры, точно нестройные удары колокола.

— А на что это, по-твоему, похоже, прихвостень лжеимператора?

Короткое движение пальцев Элизия вывело одного хирургеона-дознавателя вперед. Что-то произошло, скрытое за телом сервитора, и Железный Воин содрогнулся и крякнул.

— Еще, — приказал вполголоса капеллан. Затем тишина — и снова Железный Воин содрогнулся. От его кожи пошел дым, хотя Тсу'ган не увидел откуда. Железный Воин снова захохотал. Но в этот раз он хохотал сквозь боль, а когда заговорил, голос его хрипел и шипел.

— Оружие… — Воздух со свистом входил и выходил у него из легких.

— Это нам известно. — Элизий третий раз подал знак сервитору.

— Сейсмическая пушка… — с трудом выдохнул Железный Воин.

Тсу'ган о подобном оружии не слышал. Неужели этой военной банде попали в руки знания о еще не открытой Стандартной шаблонной конструкции? Это казалось невозможным. Размышляя так, брат-сержант засек еле заметное движение капеллана. Хирургеон-дознаватель убрался.

— Как долго вы находитесь на этом мире? — спросил Элизий, намеренно сменив тему, чтобы попытаться дезориентировать пленника.

— Почти десять лет, — проскрипел Железный Воин, точно дыхание скребло ему горло.

— Почему твои братья мертвы?

— Потому что убиты в бою, конечно! — Внезапная ярость придала Железному Воину сил, и он впервые попытался высвободиться из цепей.

Узы верности и братства сохраняли свою силу даже среди предателей, пришел к выводу Тсу'ган.

Элизий ударил Железного Воина раскрытой ладонью в искалеченную грудь. Мощный толчок выбил из предателя дух и припечатал того к лавке.

— Кем или чем? — настойчиво спросил капеллан, теряя терпение.

Железный Воин несколько секунд пытался выровнять сбитое дыхание.

— Те, кто одолел моих братьев, придут снова, — сказал он, злобно сверкнув желтыми линзами. — Очень скоро, так скоро, что вам уже не успеть спастись…

Из его рта раздался щелкающий скрежет, становясь все громче и чаще. Железный Воин снова смеялся.

Элизий уже собрался снова послать вперед своих хирургеонов-дознавателей, но его прервал сержант Лок. Ветеран, поставленный командовать внешними укреплениями и стеной, примчался снаружи.

— Капитан, — произнес он очень серьезно, с мрачным выражением на лице.

Н'келн жестом велел ему продолжать.

— Солнце, милорд, — начал Лок.

— Что с ним, сержант?

— Оно частично закрыто.

Н'келн опешил:

— Чем?

Тсу'ган ощутил, как в камере прибавилось напряжения. Судя по тону Лока, увиденное его очень встревожило. Для ветерана Имгарла подобная реакция означала, что дело нешуточное.

— Черным камнем размером с солнце, — ответил сержант. — От него отделяются куски. Много кусков.

— Объясни, Лок, — потребовал Н'келн. — Это что — метеориты?

— Они движутся беспорядочно и с разной скоростью. С каждой минутой их численность возрастает.

Н'келн нахмурился, инстинктивно потянувшись к болтеру. Все они знали, что будет дальше.

— Чем бы они ни были, — сказал Лок, — они направляются к Скории.

За их спинами раздался скрежещущий хохот.

— Вы опоздали! — каркнул Железный Воин. — Пришел ваш смертный час…

Илиад отступил от открывшегося портала и почтительно склонил голову. Внутри было трудно что-то разглядеть: мрак был густым, и в воздухе висела пелена потревоженной пыли, похожая на серый занавес. Дак'ир почувствовал, как застучало в груди основное сердце. Нет, Саламандр не собирался вступить в бой, это было возбуждение и нечто напоминающее страх, охватившее его на пороге зала. Дак'ир повернул голову к Пириилу.

— Иди первым, брат-сержант, — произнес тот. Глаза библиария были наполнены тусклым голубым сиянием: он использовал свой «ведьмин взгляд», чтобы лучше видеть в полутьме.

Дак'ир пробормотал литанию Вулкану и шагнул вперед. Через несколько метров ему встретились старомодные пульты управления, покрытые слоем пыли. С потолка свисали кабели, похожие на плети какой-то невиданной водоросли. Осторожно отводя их в сторону, Дак'ир почти всерьез ждал, что его сейчас ужалит. Все его тело казалось онемевшим и в то же время наэлектризованным. Грохочущие удары сердца заглушали эхо шагов по металлическому полу. Он лишь смутно осознавал, что Пириил идет следом. Библиарий держался близко, неторопливо и внимательно осматривая все вокруг.

Будто погружаешься в сон.

Наконец свисающие кабели уступили место металлической эспланаде. Дак'ир узнал символ, выбитый в ее центре. Вытертый и явно пострадавший во время крушения, знак Огненных Змиев тем не менее остался различимым.

С эспланады вверх поднимались ступени. Дак'ир проследил по ним взглядом и там, наверху, наткнулся взором на командный трон и сидящую на нем фигуру.

В полумраке трудно было разглядеть детали, но доспехи, в которые была облачена фигура, выглядели старыми и массивными.

Дак'ир, сам того не осознавая, протянул руку. Его сердце замерло на мгновение, которое, казалось, продлилось долгие минуты. Когда Дак'ир заговорил, его голос больше походил на благоговейный шепот, и Саламандр ощутил непреодолимое желание опуститься на колени.

— Примарх…

Тсу'ган поднялся на стену, где уже стоял Лок и остальные. Ветеран-сержант передал Н'келну магнокуляры, и тот навел их на темное пятно в небе.

Тень почти полного затмения накрыла Скорию, превратив пепельные пустыни в мрачный потусторонний мир. Солнце практически скрылось, оставив лишь тоненький серп желтого света, словно его пыталась проглотить огромная черная пасть. Опустилось странное безмолвие, и Тсу'ган снова ощутил что-то назойливое на краю сознания, будто вернулся на нижние уровни крепости.