А на днях, наши признали, что не могут обеспечить безопасность иностранных граждан и их интересы в России. И в первую очередь, в Москве. Поэтому, следует ожидать приезда сюда иностранных полицейских. Создадут какое-то совместное командование.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Сын многое рассказывает, да и по телевизору новости смотрю.
— У тебя здесь телевизор работает? От генератора?
— Нет, не от генератора. У меня автомобильный, от двенадцати вольт. Когда меняемся, везём свежезаряженный аккумулятор. А на даче у нас есть электричество. Если помнишь, мы в Завидове дом купили, а там от Калининской АЭС линия запитана. Спутниковую тарелку мы как раз летом поставили. И здесь и там.
— Так вы там живёте как белые люди!
— Отчасти, да.
— И чем же ты недоволен?
— С продуктами проблема. Огород почти не сажали. Так, петрушка, укропчик, зелёный лучок. Цветов много росло. Ни картошки, ни капусты, ни даже лука с морковкой не выращивали. А нас там три семьи, считай, девять человек живёт.
— Почему девять? Восемь должно быть.
— Дочь, две недели назад второго родила.
— Поздравляю трижды деда!
— Спасибо. Но забот очень прибавилось. Детское питание не достать. Подгузники, тем более.
— А вы как раньше, в пелёнки заворачивайте. А потом стирайте.
— Так их тоже нигде не найти. Хорошо, что повезло в одном магазине достать подходящую ткань. Стиральная машинка не простаивает ни одного дня. Не представляю, чтобы мы делали, живи мы здесь, а не будь у нас дома.
— А ведь кто-то так и живёт в городе, без воды и света. И, что ещё хуже, без еды.
— Должно же скоро наладиться, не вечно, же так будет продолжаться.
— Миш, я не только думаю, но и знаю, что станет только гораздо хуже.
— Откуда тебе это известно?
— Не могу тебе больше ничего рассказать. Не теряй время на охрану квартиры, не сбережёшь, всё равно. Всё что можешь, всё что нужно — вывози отсюда. Укрепляй дом, забор вокруг него. Выруби к чёртовой матери все свои розы и вскопай огород под весенние посадки. Заведи курей. Не жалей ничего, чтобы накупить продуктов, особенно, необходимых внукам. Но закупайся так, чтобы тебя там не знали и не навели грабителей на твой дом. Если есть возможность, вооружайся по максимуму.
— С чего это ты стал таким пессимистом? Раньше за тобой такого не замечалось. Вон, — он развёл руками вокруг, — Такой ремонт только закончил. Если знал о том, что будет так плохо, зачем тогда делал, силы и средства тратил?
— Узнал позже, чем следовало бы. Сейчас, жалей, не жалей, о другом надо думать и делать.
— А что ты сам успел сделать? Кстати, ты у тещи, наверное, обитаешь, а сюда за вещами приехал?
— Да, у неё. Приехал не за вещами, просто по пути было, вот и заехал. Хотя, чего-нибудь и захвачу, раз уж здесь.
— Как же вы там собираетесь жить? Насколько я знаю, там что-то в виде дачи, а так она живёт в квартире?
— Жить будем нормально. Мы там ещё один дом построили, колодец вырыли.
— У тебя же есть участок поблизости. По Новой Риге, кажется? Строился бы на нём, а не ехал в такую даль.
— Одному не выжить. А там нас, считай три семьи. И места знакомые. И под боком нет такого огромного города, откуда, гонимая голодом, хлынула и ещё хлынет масса людей.
— Что-то у тебя слишком мрачные прогнозы.
— У тебя есть основания для светлых прогнозов?
Тут с улицы послышался выстрел из ружья и женский крик. Мы выскочили на балкон. Уже стемнело, поэтому пришлось всматриваться в темноту, чтобы разглядеть что-нибудь внизу.
У соседнего подъезда стоял автомобиль с выключенным светом. Только был виден огонёк сигареты у стоящего человека рядом с водительской дверью. Снова раздался женский крик, переходящий в вой. В ответ послышался громкий мужской окрик. Потом из подъезда вышли двое, неся в руках какой-то груз.
— Вот гады, что делают. И так, почти каждую ночь.
— Почему же терпите?
— А что сделаешь? Стрелять могу, если только меня будут убивать в собственной квартире. А по этим, да на улице…
Двое снова пошли в подъезд, а водитель стал запихивать вещи в машину. Я вспомнил про гранаты. Достал из кармана эфку и эргедешку. Прикинул расстояние до машины. Лимонка подойдёт лучше всего. Разогнул усики и вставил палец в кольцо. Миша от удивления прошептал:
— Ты что, гранату бросать собираешься? Так и убить можно!
— Правда? Никогда бы не подумал.
Тут вернулись те двое, тащившие какой-то ящик. К ним подошёл третий и они, видимо, стали обсуждать, куда его ставить. Пора. Я выдернул кольцо.
— Игорь и ты Миша, станьте за стену!
— Паша, перестань, не надо, — зачастил Михаил.
Я высунул руку в открытое окно балкона и бросил гранату вниз и сразу заскочил в комнату. Внизу громыхнуло, посыпались стёкла. Вернулся на балкон и посмотрел вниз. Все трое валялись на земле. Один, вроде шевелиться. Да и пусть. Я закрыл окно и вернулся в комнату.
— Ты представляешь, что сейчас будет! Вот ты уедешь. А нам здесь жить! — набросился на меня Михаил.
— Ничего не будет. Наоборот, только тише станет. Но, это только на время. Потом снова начнут грабить. И тебе советую уезжать. Мебель не стоит того, чтобы ею жизнью рисковать.
— Не только мебель, но и квартиру нужно беречь!
— Не убережёшь, всё равно. Допустим, загорится внизу. Тушить нечем. Потом огонь будет подниматься всё выше и выше. А ты один на несколько этажей. Как ты её будешь в этой ситуации оберегать? Можешь и сам погибнуть.
— Да что всё заладил про то, как будет плохо. Никто не может знать, как оно будет на самом деле. Тебе сейчас нужно о себе и Игоре думать. Сейчас приедет милиция разбираться, кто гранату бросил. И что ты будешь им отвечать? А если ещё и автоматы найдут?
— Как им станет известно, откуда её бросили? Ты думаешь, что сейчас начнут обход всех квартир? Ты всё живешь прежними представлениями о порядках месячной давности…
— Венец Сто десять, Анкеру двадцать два, — раздалось из рации на подоконнике.
— Слушаю тебя Анкер.
— Только что на связь выходил Венец. Сообщил, что днём зафиксировано нездоровое любопытство посторонних лиц в окрестностях лесной базы.
— Наше срочное прибытие требуется?
— Сказали, на ваше усмотрение. Постараются не дать застать себя врасплох.
— Собирался обратно с Ясенем и Каштаном ехать послезавтра. Двумя машинами безопаснее.
— Я доложу им обстановку. О том, что они решат, сообщу. До связи, Венец.
— До связи, Анкер.
Михаил, с интересом прислушивавшийся к переговорам, спросил:
— Паша, я тебя не узнаю. За месяц ты так изменился. Людей незнакомых убиваешь за просто так, радиосвязь с кем-то поддерживаешь.
— Мир изменился и я вместе с ним. А зачем мне знакомиться с грабителями и убийцами. И не за просто так, а в наказание. Кстати, нужно глянуть, как там внизу.
Снова вышли на балкон. Отодвинули штору, и выглянули в окно. Никто уже не шевелился. Все трое лежали неподвижно. Возле них крутилось несколько человек, но явно, не для того, чтобы оказать помощь. Кто-то рылся в машине, вытаскивая оттуда вещи. Завёлся двигатель. Немного поработав, заглох. Попытки завести его снова, не удались. Полиции не было, мало времени ещё прошло.
Снова заработала рация. Мы вернулись внутрь.
— Слушаю тебя.
— Каштан с Ясенем готовы выехать завтра утром. Как сам-то решил?
— Встречаемся в восемь, где и договаривались.
— Хорошо, передам.
— Кто такие, эти Каштан и Ясень? — спросил Миша.
— Зять и тесть. Их семьи сейчас в том доме в лесу, возле которого кто-то крутиться. Ладно, Миша. Сейчас нам надо собрать, что захватим домой, а утром рано выедем. Надеюсь, ещё встретимся.
— Интересно ты живёшь, Пашка. Крутым таким стал. Пойду я, не буду вам мешать. Всего тебе хорошего. Привет передай своим.
— Обязательно, передам.
Проводив его до двери, мы стали сносить и сваливать в одну кучу всё, из списка, что составила жена с дочерью. Месяц жизни в деревне и ясная перспектива на будущее, нашла отражение в списке. Никаких босоножек, блузок, топиков и тому подобного. Преобладала тёплая одежда, крепкая обувь. Мы с сыном тоже стали складывать в кучу свои вещи с подобными свойствами. Набралось не очень много, всего два мешка. Их уложим на багажник. На лоджии набрал всякого мелкого инструмента. В одной коробке обнаружил стопку наждачных шкурок в виде прямоугольных листов формата А4, различной зернистости. От сорока единиц и до пятисот. К ней приложил и то, на что эту наждачку крепить.
