— Нет, об этом я не забыла. — Этого и следовало ожидать, подумала Лора, Бен так легко меня не отпустит. — Но если, по-твоему, это означает, что мы должны начать все сначала…
— Я понятия не имею, на чем мы закончили и с чего начинать! Пожеланием счастья ты от меня не отделаешься!
И снова Лора с силой обхватила себя руками.
— Что ты хочешь этим сказать?
Бен пристально смотрел на нее. Правду говорят, что язык жестов красноречивее слов! Она съежилась, сжалась, ушла в себя, словно черепаха под защиту спасительного панциря. И вид у нее был такой, будто ее вот-вот ударят. Что же ей пришлось пережить, этой прекрасной женщине с испуганными зелеными глазами?
Бену вдруг отчаянно захотелось об этом узнать. И стать для этой женщины тем самым спасительным панцирем, надежной защитой от жизненных невзгод. Узнать ее всю — до донышка души — и начать все сначала.
Сила этого порыва изумила его. Он так долго был поглощен собственными проблемами, что не хватало ни сил, ни времени решать чужие. Почему же теперь он готов это делать? И именно для этой женщины? Неужели их любовь была так сильна, что именно из-за нее он приехал в Бирмингем?
Что бы ни связывало их в прошлом, эта связь, и только она, сумела открыть наглухо запертые двери его памяти. Судьба снова свела их вместе… и будь он проклят, если позволит Лоре уйти, напоследок лишь мило пожелав счастья!
— Что я хочу этим сказать? — негромко переспросил Бен. — Ты нужна мне. Ты возвращаешь мне память. Ты должна помочь. Только тебе одной это под силу.
Лора медленно покачала головой.
— Нет.
— Когда я прикасаюсь к тебе, я вспоминаю. Такого не случалось с тех пор, как я очнулся в ливанском селении.
— Не говори так.
— Почему? — Глаза Бена опасно сузились. — Это же правда.
— Потому что от этих слов кажется, что я… небезразлична тебе. Словно нас с тобой еще что-то связывает. А это не так.
— Почему же нет? Что еще могло привести меня назад в Бирмингем? Что еще заставило тебя откликнуться именно на мое объявление?
Лора развела руками.
— Совпадение…
— Нет, Лора, это судьба. Я не знал, почему меня с такой силой влечет в Бирмингем, но теперь знаю. Судьба позвала меня сюда, чтобы я мог найти тебя. Судьба заставила тебя ответить на мое объявление.
Лора судорожно вздохнула и возразила:
— Дело не в судьбе, Бен. Просто я оказалась в безвыходном положении, мне нужна вторая работа. Извини, но у меня слишком много собственных проблем, чтобы помогать кому-то еще. У меня нет на это ни сил, ни времени.
— Но ведь на вторую работу у тебя есть и время, и силы?
— Тоже нет. Я и так почти не вижусь с сыном. Если возьму дополнительную работу, то вовсе не смогу с ним видеться. Но мне нужны деньги, чтобы привести в порядок дом, починить крышу, пригласить садовника…
Слова Лоры навели Бена на мысль, и он отвернулся к окну, чтобы ее обдумать. Лоре нужна работа, и вместе с тем ей нужно побольше бывать дома. Ему нужна машинистка и вместе с тем помещение под жилье и офис. Что, если на пару месяцев снять в этом доме второй этаж? Все равно здесь никто не живет, а если Лора сможет работать дома, тем заманчивее будет для нее это предложение. И… если он, Бен, все время будет рядом, ей волей-неволей придется иметь с ним дело.
Теперь остается только убедить ее. Или подкупить. Или припугнуть. Все средства хороши.
Бен повернулся к Лоре.
— Сколько времени уже прошло с тех пор, как вы перебрались на первый этаж?
Лора опешила от неожиданного вопроса, но ответила:
— Несколько месяцев. Я пыталась найти приработок, но в Бирмингеме почти невозможно подыскать работу для машинистки, тем более со свободным графиком.
— Занятно выходит: ты говоришь, что тебе нужна работа, а я как раз нуждаюсь в услугах машинистки, поскольку сам печатаю одним пальцем. У меня вышли несколько рассказов, сейчас я задумал роман, веду переговоры с одним из лондонских издательств…
Лора, которой не терпелось избавиться от нежеланного гостя, была заинтригована и отчасти обрадована — наконец-то они отошли от опасной темы!
— Я не читала, к сожалению, твоих опусов. Однако мне кажется, если ты хочешь добиться успеха, тебе следует…
Лора осеклась. Ни к чему ей проявлять интерес к работе, на которую она все равно не может согласиться. Ни к чему будить напрасные надежды и в Бене, и в себе.
— Так что же мне следует сделать? Ради Бога, Лора, я хочу, чтобы ты внесла свой вклад в мое дело. Без помощи я не смогу достичь успеха. Ты — именно тот человек, который мне нужен. Ну пожалуйста, соглашайся!
Лоре до смерти хотелось закричать: «Да!». Она не сумела закончить образование, и ей пришлось зарабатывать на хлеб нелегким трудом машинистки. Сейчас она работала в издательстве, но зарплаты едва хватало, чтобы свести концы с концами, а дом и сад все больше приходили в запустение.
— Сколько будешь платить? — настороженно спросила она.
Бен назвал ежемесячную сумму в полтора раза больше того, что Лора получала в издательстве, и добавил:
— Но главное то, что ты сможешь работать дома.
— Дома? — тотчас заинтересовалась она. — Каким образом?
— Здесь мы переходим ко второй части моего предложения. — Бен сделал глубокий вдох. — Я хочу снять комнаты.
Лора тихо ахнула.
— В нашем доме?!
— В качестве платы за полгода я обязуюсь заплатить за новую крышу и нанять садовника, — торопливо продолжил Бен. — Я уже подыскивал место для жилья и офиса, и ваш дом идеально мне подходит.
— Нет!
— Подумай только о преимуществах моего предложения. Дом можно будет отремонтировать сразу, и он не обветшает еще сильнее. У тебя будет постоянный доход, чтобы заняться другими домашними проблемами. Ты будешь работать дома, значит, проводить больше времени с сыном. Если ты и найдешь приработок на стороне, то вообще не сможешь видеться с Седриком.
Лора с силой обхватила себя руками. Да уж, Бен умеет уговаривать! Впрочем, он всегда был мастером в этом деле. Видно, это врожденный дар, которому не страшна никакая потеря памяти.
— С чего это тебе вдруг захотелось поселиться среди этого хлама? Хочешь сказать, что тебе и вправду нравится наш трухлявый курятник?
Бен удивленно взглянул на Лору.
— Конечно! А тебе разве нет?
— На содержание этого хлама уходят все мои силы и деньги. Я пыталась убедить маму, что, если мы продадим дом и кое-какие старинные вещи, можно будет купить современное жилище, а Седрика устроить в хорошую школу. — Лора вздохнула. — Но всякий раз, когда я заговариваю об этом, мама напускает на себя невыносимо страдальческий вид. Она прожила в этом ветхом музее всю жизнь и не желает расстаться ни с единой щепочкой, не говоря уж об антиквариате.
— Сдается мне, эта работа нужна тебе даже больше, чем я думал. — Бен не сводил с нее темных глаз.
Лора отвела взгляд. Она знала, что следует принять предложение Бена: вряд ли в другом месте ей предложат хотя бы половину обещанного им. У нее не только будет больше денег, кто знает, какие перспективы могут открыться перед ней? Кроме того, она будет работать дома, а значит, больше времени проводить с Седриком.
Но… как она сможет работать вместе с Беном, не говоря уж о том, чтобы жить с ним в одном доме? Ей нужно всячески избегать его, а не проводить целые дни в его обществе. Хотя Лора давно и твердо решила, что больше не допустит в свою жизнь мужчину, сейчас она отчетливо ощущала, что ее влечет к Бену. Быть может, это всего лишь эхо былой любви, которое угаснет, когда она лучше узнает нового Бена Невила?
А если — нет? Что, если она сызнова влюбилась в Бена?
Все мужчины, которые до сих пор были в ее жизни — включая и того, кому Лора была обязана своим появлением на свет, — приносили ей только беды и страдания. У нее не было сил снова пройти через это. Ни за что! К тому же, зная, что они муж и жена, и поселившись с ней под одной крышей, Бен, чего доброго, возомнит, будто имеет на нее права.
В комнате вдруг стало нестерпимо жарко — Лора вспомнила, как Бен на полную катушку воспользовался этими самыми правами в единственную ночь их медового месяца… и ночью раньше, когда был зачат их сын. Бен был неутомимым и нежным любовником… и Лоре до смерти хотелось узнать, не изменился ли он.