Я был уже в походе; не сподобил Меня Господь к усопшего руке С другими приложиться. Говорят, Был чудно светел лик его? Салтыков Тиха Была его и благостна кончина. Он никому не позабыл сказать Прощальное, приветливое слово; Когда ж своей царицы скорбь увидел, «Аринушка, — сказал он, — ты не плачь, Меня Господь простит, что государить Я не умел!» И, руку взяв ее, Держал в своей и, кротко улыбаясь, Так погрузился словно в тихий сон — И отошел. И на его лице Улыбка та последняя осталась. Воейков Салтыков После похорон Постриглася царица. Воейков И тогда же С ней заперся правитель? Салтыков В тот же день. Молениям боярским не внимая, Он говорил: «Со смертию царя Постыли мне волнение, и пышность, И блеск, и шум. Здесь, близ моей сестры, Останусь я; молиться с ней хочу я И здесь умру!» Звон во все кремлевские колокола. Воейков (подходя к окну) Идут, идут! Народ Волнуется! Вот уж несут хоругви! А вот попы с иконами, с крестами! Вот патриарх! Вот стольники! Бояре! Вот стряпчие царевы! Вот он сам! В венце и в бармах, в золотой одежде, С державою и скипетром в руках! Как он идет! Все пали на колени — Между рядов безмолвных он проходит Ко Красному крыльцу — остановился — Столпились все — он говорит к народу… Молчание; потом взрыв радостных криков. Целует крест — вот на крыльцо вступает — Как светел он! Сияние какое В его очах! Нет, сам Иван Васильич В величии подобном не являлся — Воистину, то царь всея Руси! Трубы и дворцовые колокола. Рынды входят и становятся у престола; потом бояре; потом стряпчие с царской стряпней; потом ближние бояре; потом сам царь Борис, в полном облачении, с державой и скипетром. За ним царевич Федор. Борис всходит на подножие престола. Борис (стоя на подножье) Соизволеньем Божиим и волей Соборной Думы — не моим хотеньем — Я на престол царей и самодержцев Всея Руси вступаю днесь. Всевышний Да укрепит мой ум и даст мне силы На трудный долг! Да просветит меня, Чтобы бразды, мне русскою землею Врученные, достойно я держал, Чтобы царил я праведно и мудро, На тишину Руси, как царь Феодор, На страх врагам, как грозный Иоанн! (Садится на престол.)
Царевич Федор садится по его правую руку. Воейков (опускаясь на колени) Великий царь! Господь тебя услышал: Твои враги разбиты в пух и прах! Воейков я, твой Тарский воевода, Тебе привезший радостную весть, Что хан Кучум, свирепый царь сибирский, На Русь восстать дерзнувший мятежом, Бежал от нас в кровопролитной битве И пал от рук ногайских мурз. Сибирь, Твоей опять покорная державе, Тебе навек всецело бьет челом! Борис Благодаренье Господу! Да будет В сей светлый день нам знамением добрым Благая весть! Встань, воевода Тарский, И цепь сию, в знак милости великой, От нас прими! (Снимает с себя цепь и надевает на Воейкова.) Мой сын, царевич Федор, Вам здравствует со мной, бояре! Он Летами млад, но ко святой Руси Его любовь равна моей. В нем буду Готовить мне достойного на царство Преемника. Любить его, бояре, Я вас прошу! Федор кланяется. Борис Да здравствует царевич! Живет царевич! Салтыков Государь, послы Ждут позволенья милости твоей На царствии здоровать! Борис Трубный туш и литавры. Входит посол английский, предшествуемый двумя стольниками; за ним идет его свита и останавливается, не доходя престола. Посол подходит к престолу; стольники раздаются направо и налево. При входе следующих послов соблюдаются те же обряды. Салтыков Посол Елисаветы, Ричард Ли! Ричард Ли Британии Великой королева Царю Борису дружеский поклон Усердно шлет, его на русском троне Приветствуя как друга своего, Как кровного, возлюбленного брата. Великий царь! Ей дорог несказанно С тобой союз, и, если бы избрать Для сына ты меж юными княжнами Британии невесту захотел, Твое свойство вменила б королева Себе в любовь и видела бы в нем Залог союза наших двух народов И совершенье мысли Иоанна, Который был ей другом… Графа Дарби Младая дочь красою превышает Красавиц всех, а кровь ее одна С Елисаветы королевской кровью! Борис Благодарю сестру Елисавету. Ее союзом боле дорожу, Чем всех других высоких государей, Писавших к нам о том же. Но мой сын Феодор млад еще о браке думать — Мы подождем. |
