(выступает вперед)
и за него теперь
Заздравный сей я кубок подымаю!
Все
Да здравствует царевич! Много лет
Царевичу Феодору!
Один боярин
(указывая на Бориса)
Другой
Борис
Басманов
(подхватывает его)
Смятение между боярами.
Ксения
Борис
Федор
Борис
Не надо… смертный час
Мой настает…
Его сажают в кресла.
Царица
Ах, Господи! Не просто
Случился грех! Знать, тут была отрава!
Несколько голосов
Борис
Нет — не было отравы!
Иль мните вы, бессильна скорбь одна
Разрушить плоть?
Федор
О, велика твоя
Пред Богом скорбь!
Борис
Сын Федор, Ксенья, дети!
Храни вас Бог! Князь Шуйский, подойди!
Друг друга мы довольно знаем. Помни,
В мой смертный час я Господа молю:
Как ты мне клятву соблюдешь, пусть так
И он тебя помилует! Басманов,
Спеши к войскам! Тебе я завещаю
Престол спасти! О Господи, тяжел,
Тяжел Твой гнев! Грехи мои Ты не дал
Мне заслужить!
Федор
Клянусь тебе, отец,
Не забывать, что искупить я должен
Их жизнью всей!
Борис
(к боярам)
Блюдите вашу клятву!
Вам ясен долг — Господь карает ложь —
От зла лишь зло родится — все едино:
Себе ль мы им служить хотим иль царству —
Оно ни нам, ни царству впрок нейдет!
Царица
(кланяясь в ноги)
Свет-государь! Прости меня, в чем я
Грешна перед тобой!
Борис
Ксения
О Господи! Будь милостив к нему!
Борис
Простите все! Я отхожу, сын Федор,
(встает)
Дай руку мне! Бояре! Вот ваш царь!
(Падает в кресла.)
Занавес опускается.
1868–1869
Посадник
Драма
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Боярин Глеб Мироныч, степенный посадник новгородский.
Посадница, жена его.
Вера, дочь их.
Боярыня Мамелфа Дмитровна, вдова прежнего посадника.
Вышата, Рогович, Жирох, Кривцевич — новгородские бояре.
Василько, жених Веры, дочери посадника.
Ставр, Головня, Радько — товарищи его.
Боярин Фома Григорьич, бывший новгородский воевода.
Боярин Андрей Юрьевич Чермный, новый новгородский воевода.
Наталья, полюбовница Чермного.
Рагуйло, брат ее, из неприятельского стана.
Кондратьевна, няня ее.
Девушка, прислужница ее.
Мечник.
Гридень.
Подвойский.
Один из бояр, Другой, Третий, Четвертый
Один из народа, Другой, Третий, Четвертый, Пятый, Шестой, Седьмой, Восьмой
Граждане. Бояре. Гридни. Огнищане.
Действие в Великом Новгороде, в XIII столетии.
Действие первое
Улица
Толпа народа возвращается с площади.
Явление 1
Первый из народа. Конец вечу! Договорились до дела!
Второй из народа. По шеям боярина Фому!
Третий из народа. Давно бы так! Что он был за воевода! Суздальцам хотел ворота отпереть! Не можем-ле доле держаться!
Четвертый из народа. К черту его! Боярин Чермный не отопрет!
Третий из народа. Не таковский!
Первый из народа. А и у Фомы сильна сторона! Я как увидел, что плотницкие один за другим в доспехах подседают, ну, думаю, в топоры пойдут.
Второй из народа. И пошли бы в топоры, когда б не посадник! Дай бог ему здоровья, Глебу Миронычу! Не речист, да метко его слово: «Не о том, говорит, спор, кому воеводой быть, а о том, вольным ли нам городом оставаться! Хотите ли послушаться Фомы? Хотите ли суздальским пригородком учиниться?» Тут мы первые закричали: «Не хотим! Долой Фому!»
Первый из народа. А плотницкие-то свое несут, как Фома их учил, так и долбят: «Не можем держаться! Приступом нас возьмут!»
Второй из народа. А как осерчал это на них Глеб Мироныч! «Неправда! — говорит, — три дня еще продержимся, пока псковичи на выручку подойдут! Кто смелует мне, посаднику Глебу, не верить?» Так и сказал: «Кто смелует мне, Глебу, не верить?»
Третий из народа. Велик его почет в Новегороде! Как сказал: «Кто смелует мне не верить?» — так вся Добрынина улица в один голос: «Верим тебе, верим! Долой Фому! Тебе, Глебу, воеводой быть!»
Четвертый из народа. Нет, то не Добрынина, а наша Люгоша-улица напред всех закричала: «Тебе воеводой быть!»
Второй из народа. Обе улицы закричали. Да спасиба-то он никому не сказал: «Не мне, говорит, а Чермному быть воеводой! Чермный лучше всех дело знает, нет супротив Чермного во всем в Новегороде!»
Четвертый из народа. А молодые, молодые-то и обрадовались. Во всех концах заголосили: «Чермного! Чермного!» Они-то и перекричали плотницких!
Первый из народа. Не они одни, все мы их перекричали. Заставили язык прикусить!
Третий из народа. Куда одному концу против всех!
Первый из народа. А в кольчугах было подсели! Думали Новгород надвое разделить. Тут бы они и ударили за Фому, да не удалось, когда посадник сказал: «Кто смелует мне, Глебу, не верить?»
Второй из народа. Даром их, значит, Фома угощал!
Четвертый из народа. Ни про что исхарчился!
