Иоанн Нагой Иоанн «Да будет Сие мое смиренное посланье…» Нагой «Тебе лозой полезною! Аминь!» При последних словах Нагого Иоанн вырывает у него письмо, смотрит в него и начинает мять бумагу. Его дергают судороги. Иоанн За безопасным сидя рубежом, Ты лаешься, как пес из-за ограды! Из рук моих ты не изволил, княже, Приять венец мгновенных мук земных И вечное наследовать блаженство! Но не угодно ль милости твоей Пожаловать в Москву и мне словесно То высказать, что ты писать изволишь? (Озирается.) И нету здесь ни одного из тех, Которые с ним мыслили? Ни брата — Ни свояка — ни зятя — ни холопа! Нет никого! Со всеми я покончил — И молча должен проглотить его Ругательства! Нет никого в запасе! Входит стольник. Стольник Великий государь! К тебе бояре Пришли из Думы всем собором! Иоанн Добро пожаловать! Они пришли Меня сменять! Обрадовались, чай! Долой отжившего царя! Пора-де Его как ветошь старую закинуть! Уж веселятся, чай, воображая, Как из дворца по Красному крыльцу С котомкой на плечах сходить я буду! Из милости, пожалуй, Христа ради, Кафтанишко они оставят мне! Посмотрим же, кому пришлося место Мне уступать! Прошу бояр войти! Стольник выходит. Воистину! Что им за государь я? Под этой ли монашескою рясой Узнать меня? Уж я их отучил Перед венчанным трепетать владыкой! Как пишет Курбский? Войско-де я бросил? И стал смешон? И уж пишу нескладно? Как пьяная болтаю баба? Так ли? Посмотрим же, кто их премудрый царь, Который заживо взялся по мне Наследовать? Входят бояре. Бью вам челом, бояре! Довольно долго совещались вы; Но наконец вы приговор ваш думный Постановили и, конечно, мне Преемника назначили такого, Которому не стыдно сдать престол? Он, без сомненья, родом знаменит? Не меньше нас? Умом же, ратным духом, И благочестием, и милосердьем Нас и получше будет? — Ну, бояре? Пред кем я должен преклонить колена? Пред кем пасть ниц? Перед тобой ли, Шуйский, Иль пред тобой, Мстиславский? Иль, быть может, Перед тобой, боярин наш Никита Романович, врагов моих заступник? Ответствуйте — я жду! Годунов
Великий царь! Твоей священной покоряясь воле, Мы совещались. Наш единодушный, Ничем не отменимый приговор Мы накрепко постановили. Слушай! Опричь тебя, над нами господином Никто не будет! Ты владыкой нашим Доселе был — ты должен государить И впредь. На этом головы мы наши Тебе несем — казни нас или милуй! Становится на колени, и все бояре за ним. Иоанн (после долгого молчания) Так вы меня принудить положили? Как пленника связав меня, хотите Неволей на престоле удержать? Бояре Царь-государь! Ты нам дарован Богом! Иного мы владыки не хотим, Опричь тебя! Казни нас или милуй! Иоанн Должно быть, вам мои пришлися бармы Не по плечу? Вы тягость государства Хотите снова на меня взвалить? Оно-де так сподручней? Шуйский Государь! Не оставляй нас! Смилуйся над нами! Иоанн Свидетельствуюсь Богом — я не мнил, Я не хотел опять надеть постылый Венец мой на усталую главу! Меня влекли другие помышленья, Моя душа иных искала благ! Но вы не так решили. Кораблю, Житейскими разбитому волнами, Вы заградили пристань. Пусть же будет По-вашему! Я покоряюсь Думе. В неволе крайней, сей златой венец Беру опять и учиняюсь паки Царем Руси и вашим господином! (Надевает Мономахову шапку.) Бояре(вставая) Да здравствует наш царь Иван Василич! Иоанн (Надевает царское облачение.) Подойди, Борис! Ты смело говорил. В заклад поставил Ты голову свою для блага царства. Я дерзкую охотно слышу речь, Текущую от искреннего сердца! (Целует Годунова в голову и обращается к боярам.) Второй уж раз я, вопреки хотенью, По приговору Думы, согласился Остаться на престоле. Горе ж ныне Тому из вас, кто надо мной что-либо Задумает, иль поведет хлеб-соль С опальником, или какое дело Прошедшее мое, хотя келейно, Посмеет пересуживать, забыв, Что несть судьи делам моим, бо несть Верховной власти, аще не от Бога. |
